Дункан Мак Грегор - Город Плененных Душ

Конан открыл глаза, широко зевнул, потянулся. Уже наступила ночь, а он только проснулся. Сколько кувшинов вина было выпито им вечером? Дюжина? Две? Но вино здесь отличное. И проясняет мозги и туманит одновременно. Надо кликнуть слугу… Пусть принесет еще пару кувшинов…

С этой мыслью, весьма оживившей варвара, он встал, пошел к двери. Но не успел взяться за ручку двери и повернуть ее, та повернулась сама — Конан в одно мгновение очутился в дальнем углу комнаты, — дверь открылась, и на пороге появился Иену. Красивое лицо его кривилось то ли от раздражения, то ли от неприязни, Конан не стал особенно раздумывать. Он толкнул Иену в грудь и захлопнул дверь прямо перед его носом. Но только варвар сделал шаг в сторону, дверь с силой распахнулась, и разъяренный Иену влетел в комнату. За ним, смущенно улыбаясь, показался здоровенный детина с Конана ростом, но старше его лет на двадцать. Следом вошел Аксель.

— Скажите, скажите ему, святой отец! — возмущенно закричал Иену, указывая на варвара тонкой, изящной рукой. — Что я сделал ему плохого? Он опозорил меня! Он говорил со мной так, будто я сопляк!

— Ты и есть сопляк! — рявкнул Конан, сжимая кулаки. — Только поэтому я еще не раздавил тебя как муху. Убирайся отсюда!

Аксель встал между ними и, обращаясь к варвару, с улыбкой сказал:

— Не горячись, Конан. Не знаю, чем тебя так рассердил этот молодой человек, но я могу отвечать за его честность и мужество. Уйми свой пыл хотя бы на время. Мы пришли к тебе с миром, сын мой, и… с картой.

Конан покосился на юношу, раскрасневшегося от негодования, усмехнулся, остывая. В конце концов он — воин, не к лицу ему спорить с юнцом. Хотя этот юнец заслуживает хорошей порки за свои выходки. Конан фыркнул, бросив на юношу презрительный взгляд, и повернулся к Акселю.

— Что же. Давайте посмотрим на вашу карту. Аксель кивнул детине, тот достал из-за пазухи папирус, протянул варвару.

— Ты и есть кузнец Игалий?

Вместо ответа детина улыбнулся, суровое лицо его с крупными чертами сразу преобразилось — таким мягким, светлым стало оно, что Конан в очередной раз удивился. Странный город! Странные люди! Если бы у Вейшана был правитель, он мог бы показывать подданных за золото. Немалые денежки текли бы в казну!

— Я — Конан, — коротко представился варвар и взял папирус из рук кузнеца.

Карта оказалась очень проста: Вешан был обозначен на ней кружком с крестиком посередине, от кружка тянулась к краю карты прямая линия. Конан догадался, что таким образом Аксель с кузнецом изобразили ту самую тропу, по которой он пришел сюда и по которой, вероятно, пришли сюда все остальные. Несколько крестиков, беспорядочно разбросанных по карте, скорее всего, должны были обозначать холмы — вонючие норы уродов. Но почему-то Аксель и кузнец нацарапали их не больше десятка. Конан же заметил по крайней мере сотню, о чем и сказал сейчас новым друзьям.

— Мы рисовали по памяти, Конан, — с грустью ответил Аксель. — Конечно, сейчас на равнине гораздо больше нор. А значит, гораздо больше чудищ.

— Чудища? Ха! — поморщился варвар. — Всего лишь вонючие ублюдки. Не хочу вас обидеть, но я и без вашей карты знаю, где находится тропа.

— Не знаешь, Конан, — мягко улыбнулся Аксель. — Эту тропу ты видел лишь тогда, когда шел по ней сюда. Если ты вознамеришься пойти обратно, никакой тропы не будет.

— Вот оно что, — киммериец нахмурился. — Хитро придумано. Но откуда же вы знаете, где тропа?

— Мы наблюдали, Конан, мы долго наблюдали. Но теперь мы не уверены до конца, что тропа именно там где ты ее видишь на карте. Хотя вероятность велика будем надеяться, что мы все рассчитали правильно.

— Будем! — решительно сказал киммериец. — Выбирать не из чего. Если что — пойдем по солнцу. Вот мой план. Выходим на рассвете. Ублюдков бьем по дороге, идем быстро, ночью разводим круговой костер. Думаю, в огонь они не полезут. Утром идем дальше. К закату мы уже будем на пути к Замбуле, а там этих уродов нет. Наверняка нет, я бы знал.

Иену, Аксель и Игалий переглянулись. Иену, не сдержавшись, громко хмыкнул, за что Конан молниеносным тычком в бок свалил его на свою кровать. Парень вскочил, бросился на варвара с воинственным кличем, но тут же был схвачен за руки опомнившимися Акселем и кузнецом.

— Конан! — укоризненно сказал Аксель. Игалий удрученно покачал головой, с сомнением взглянул на Акселя, как бы спрашивая: можно ли отправляться в столь опасное путешествие с такими петухами.

— Пусть он заткнется! — рыкнул киммериец, разъяренно глядя на юношу.

— Конан, прошу тебя, не будем отвлекаться на ссоры, — Аксель положил руку на плечо Иену, посмотрел ему в глаза. — Сын мой, оставь свой пыл на тот день, когда мы выйдем из города. Конан наш друг. Ты знаешь об этом не хуже меня.

— Да-а, — неохотно согласился Иену. — Иначе он не вошел бы в город, это ясно. Только пусть он не трогает меня, а то, клянусь Митрой, я насажу его на саблю как петуха!

Только объединенными усилиями Акселя и кузнеца удалось удержать Конана. Он рычал, готовый растерзать мальчишку, самые ужасные оскорбления сыпались на Иену. Но, как ни странно, юношу это забавляло. Он даже повалился на кровать киммерийца и стал хохотать, держась за живот и дрыгая ногами. Никому Конан не спустил бы такого смеха. Он напрягся, взревел, и — Аксель и Игалий отлетели в разные стороны, а варвар бросился на юнца, желая сейчас только одного: задушить мальчишку, и немедленно. Иену, увидев, что враг его освободился, тут же перестал смеяться, взвизгнул и сжался в комок. Конан схватил его в охапку, собираясь швырнуть на пол и там уже развернуть и задушить, но кузнец вырвал Иену из его рук, передал Акселю, а сам стал против киммерийца. Лицо Игалия в этот момент не было мягким и добрым. Он набычился, исподлобья глядя на Конана, и Конан, тяжело дыша, выхватил из ножен кинжал.

— Именем Митры! — раздался вдруг непривычно суровый голос Акселя. — Остановитесь! Разве вы враги? Разве у вас не общая цель? — Аксель покачал головой, серые глаза его потемнели. — Неужели мы останемся здесь навсегда только потому, что вы не можете спокойно смотреть друг на друга?

Игалий опустил глаза, виновато пожимая плечами. Конан убрал меч. Аксель прав, сначала надо заняться делом. А с юнцом можно разобраться потом, время будет.

— Я так и понял, что вам не понравился мой план, — с ухмылкой прервал киммериец наступившее молчание и, как ни в чем не бывало, с размаху упал на свою кровать. — План и в самом деле так себе. У меня есть Другой. Аксель с облегчением рассмеялся; улыбка пробежала по губам кузнеца, а Иену, до этого в испуге хлопавший длинными ресницами, пододвинулся поближе к варвару и посмотрел на него с почтением. И Конан изложил свой план.