Алла Гореликова - Корунд и саламандра, или Дознание

Князь Гордий задумчиво проводит кончиками пальцев по богато изукрашенным ножнам и поднимает вопросительный взгляд на мастера.

– Я сделал, как ты приказал, господин мой! – Мастер-оружейник угодливо кланяется. – Форма – старинного рыцарского меча. Ножны парадные, клинок боевой. Закалка по тайному рецепту мастеров Диарталы… Я знаю его от деда.

Князь смыкает ладонь на рукояти, и меч выскальзывает из ножен, подняв в душе Гордия волну яростного восторга.

– Он словно рвется в бой, – говорит князь Гордий. – Похоже, что у него есть душа и она жаждет крови.

– Так оно и есть, господин мой! – Оружейник позволяет себе кивнуть. – Это древняя магия. Он будет рваться в бой и упиваться кровью. И поведет за собой своего обладателя… вернее, своего раба.

Князь с ощутимым усилием возвращает меч в ножны. Руки его чуть заметно дрожат.

– Да он опасен, твой меч. – Князь криво улыбается, и оружейник поспешно отвечает:

– Именно поэтому я никогда не делал таких клинков, и впредь не осмелюсь делать, если не будет на то твоей воли, господин мой. Но еще одно должен я сказать тебе, господин. Душа такого клинка заключена в его имени. И тот, кто знает имя, будет повелевать им.

– И что за имя у этого? – Князь опускает ножны на стол, но не отрывает ладонь от рукояти. Меч греет пальцы. Меч ждет крови. – Интересно, что ты придумал для него.

– Я не придумывал, господин мой! – Оружейник качает головой. – Это древняя магия. Характер клинка и его имя не узнаешь, пока он не родится. Имя куется вместе с клинком, и мастер не придумывает его, только угадывает. Этот меч – Упивающийся.

– Упивающийся, – повторяет князь и разжимает сомкнутые на рукояти пальцы. – Знаешь что, сделай и для меня такой. А то мне жаль стало отдавать его.

– Новый меч не будет в точности похож на этот, – словно извиняясь, предупреждает мастер.

– Я понял это, – усмехается князь Гордий. – Пусть он будет непохож, это даже интересно… лишь бы не был трусом.

Мастер кланяется:

– Сделаю, господин мой.

– Возьми! – Увесистый кошелек звякает, переходя в руки мастера. – Благодарю тебя за этот меч. Он достоин нашего посольства. А теперь иди.

Князь Гордий провожает взглядом поспешно удалившегося оружейника и тихо произносит:

– Достоин, да… вот только ни к чему королю Луи знать твое имя. Думаю, ты очаруешь его, Упивающийся! – Князь хищно усмехается. – Луи примет участие в нашем споре с Егорием… и вот тогда посмотрим!

Надо сказать королю! Только эта мысль и остается в моей голове, когда отрываю руки от меча. Заколдованный меч, Упивающийся, подаренный нашему королю ради вовлечения его в войну…

– Надо сказать королю, – шепчу я.

– О чем? – спрашивает Серж.

– Этот меч… упивающийся кровью!

Серж осаживает меня простым вопросом:

– А посол знает?

И как я сам не подумал об этом!

Я снова прикасаюсь к мечу.

– Погоди! – Серж хмурится. – Не хватит ли с тебя на сегодня, друг Анже? Устал ведь? У тебя есть еще день.

– Все равно я сейчас не способен на что-то другое, – признаюсь я. – Правду Пресветлый сказал о любопытстве моем…

– Уж это точно, – подтверждает Серж. – Ладно… дело-то посерьезнее древних легенд.

Я закрываю глаза. И думаю о человеке, везущем подарки королю Луи… о человеке, который должен знать, чего хочет его князь.

– Не понимаю я нашего князя. – Секретарь посла косится на притороченный к седлу сверток с дарами. – Что толку будет с этого союза, если молодой король Полуострова поклялся не ввязываться в чужие войны? Ней-тра-ли-тет, – похоже, он пытается произнести это слово презрительно, однако недоумение берет верх.

– Князь надеется, что эта война не покажется ему чужой. – Посол пожимает плечами. – Рудные горы и солидный кусок северного побережья! Согласись, это неплохой аргумент.

– Может, и неплохой, – говорит секретарь.

– Однако вряд ли способный перевесить коронационную клятву? – продолжает за него посол. – Иногда я и сам так думаю. Но мы обязаны сделать все возможное…

Король не входит – врывается в комнату.

– Что случилось? Меня как дернуло что – сюда!

– Анже нашел, – говорит Серж.

Я рассказываю – о мече, о планах князя Гордия, о разговоре посла с секретарем… я тороплюсь, перескакиваю с одного на другое, в конце концов Серж останавливает меня и предлагает начать сначала. Во второй раз мне удается говорить почти спокойно.

– Вот оно что, – произносит король, выслушав до конца. – Ну ладно же!

Он подходит к мечу и с минуту стоит молча, глядя не то на изукрашенные ножны, не то в ночь за окном. Я замираю. Тревожный холодок течет по спине. Что-то будет…

Король Луи смыкает ладонь на рукояти. Неуловимо быстро меч оказывается у него в руке, сверкая голубоватыми искорками по краю клинка.

– Ты славный меч, Упивающийся, – громко, отчетливо и торжественно говорит король. – Но пока тебе придется пожить в ножнах. Я не собираюсь воевать.

Голубые искорки гаснут. Клинок прячется в ножнах с глухим разочарованным шорохом. Король глубоко, прерывисто вздыхает. И говорит, не дав себе и секунды передышки:

– Я благодарю тебя, Анже. Ты спас нас от ненужной войны. – Губы короля презрительно кривятся. – Рудные горы и северное побережье! Они меня совсем за дурачка держат?! Первое, что сделаю я, – пошлю гонца к Егорию.

– Это кто? – шепотом спрашиваю я Сержа.

Король слышит и отвечает мне сам:

– Егорий – король Двенадцати Земель. Он тоже предлагал мне союз. – Король Луи жестко усмехается, и в его голосе я вновь слышу огонь и сталь. – Теперь, когда я знаю больше, мы можем вернуться к этой идее. Готов поспорить, у нас будет свой порт на их северном побережье!

Король размышляет, и в глазах его я вижу сталь. Как страшен он был бы с Упивающимся в руках, думаю вдруг я.

– Я знаю, послушник не может принимать награды, – говорит король. – Я награжу монастырь. Но я запомню, что награду заслужил послушник Анже.

– Наконец-то, – вздыхаю я. В келье сумрачно, тихо и спокойно, и ждут на столе «серебряная трава», Юлина брошка, амулет короля Валерия и Сержев гномий нож. И никаких тебе интриг, кроме давно позабытых…

– И ни капельки не гордишься? – Серж усмехается. – Благодарность королевская, не абы что.

– Горжусь, пожалуй, – признаюсь я. – Заколдованный король тоже не абы что. Только здесь спокойнее.

– Это да. – Серж валится на свою койку. – Отдыхай, Анже. Ты вчера выдохся, да и до того…