Алексей Волков - Гусар бессмертия

– При чем тут Орлов? – вскинулся корнет.

– Дело в том, что как раз Александр Александрович с небольшим разъездом из гусар находился в том месте и в то время, когда состоялась пропажа. Нет, я его ни в чем не обвиняю, – торопливо произнес камергер, видя, что его племянник готов наговорить резкостей, защищая своего командира. – Бумаги как раз тогда оказались бесхозными. Все владельцы погибли, как и те, кто прибыл, чтобы взять записи с собой. Потому здесь нет ни малейшего отступления от чести. Но мне необходимо знать – находятся ли бумаги в надежных руках или они были потеряны во время боя? Видишь ли, усадьба, где они хранились, сгорела.

Корнет молчал. Он молчал очень долго и лишь потом не без вызова спросил:

– Почему бы вам, дядюшка, самому не поинтересоваться этим у Орлова? Он содержится в соседней комнате, и навестить его не составит никакого труда.

– Потому что ты – его сослуживец и друг. И кроме того, член ложи, обязанный во всем повиноваться мастеру, – чуть резче, чем собирался, ответил камергер. – Надеюсь, клятву напоминать не надо?

Гусар покачал головой. В этот момент он впервые пожалел, что связался с организацией, про которую до сих пор слышал только хорошее. Но отступить было уже невозможно.

– Пойми, Михайло, во мне Орлов запросто заподозрит чужака, и далеко не факт, что ответит правду. Да и ответит ли вообще? Кто я ему? Существует многое, о чем с посторонними не говорят. А ты как-нибудь при случае сумеешь завести разговор о прошлых делах, а там, может, он обмолвится, подобрал ли в усадьбе какие бумаги или прошел мимо. Может, он вообще забыл о той стычке, как о пустяшном эпизоде. Я же ничего не говорю и ни на чем не настаиваю. Но вдруг… Даже торопить тебя не буду. Когда сможешь, тогда и… Мне только бы знать – пропали или нет. Пойми.

Справедливости ради, мысль тайно обыскать вещи Орлова Лопухину даже в голову не пришла.

– Даю тебе слово – все останется в тайне между нами. Никто об этом больше не узнает, – торжественно объявил князь.

– Хорошо, дядя, – после некоторого раздумья вздохнул корнет. – Но помните – вы дали слово.

– По-моему, я ни разу не дал тебе права сомневаться в нем. – Был бы князь помоложе, непременно бы вспылил. Но с возрастом многие чувства идут на убыль, и начинаешь спокойнее относиться к тому, что раньше вызывало гнев. – Тебе деньги нужны?

– У меня еще есть. Да и много ли я трачу, сидя под арестом? – улыбнулся Михайло.

– Не знаю, не знаю… – Камергер с трудом сдержал улыбку.

Деликатный стук в дверь прервал разговор.

– Да!

Внутрь просунулась голова часового.

– Барин! Его благородие ротмистр Орлов просили, чтобы вы зашли на минутку к нему.

– Хорошо, – кивнул Лопухин, поднимаясь.

Вид у Орлова был не таким помятым, как у племянника. Словно ротмистр и не гулял этой ночью с неизвестными паненками, сопровождая утехи обильными возлияниями. Так, имелись небольшие круги под глазами, но это – если внимательно приглядеться. Даже вицмундир надел для принятия гостя. Михайло-то был в халате.

– Ваше сиятельство, я бы хотел просить прощения за то, что втянул вашего племянника в историю, – официально обратился Александр.

– Полноте, Александр Александрович, – обаятельно улыбнулся князь. – Напротив. Тем самым вы подчеркнули, что мой Михайло достоин доверия в самых деликатных делах. Вот если бы речь шла о чем-то предосудительном… Признаюсь, при матушке Екатерине мне самому доводилось драться, но кто же меня за это упрекнет?

– Благодарю, – Орлов наклонил голову.

– Не за что. Разрешите хоть присесть?

– Разумеется, – Орлов кивнул на стоявшее в комнате кресло, а сам уселся на диван.

– Зря вы, Александр Александрович, не воспользовались моим приглашением и не приехали отдохнуть. Может, и истории этой бы не было.

– Ваше сиятельство, я дома уже больше шести лет не был, – вздохнул Орлов. – Хотя и надо бы. Отец, говорят, захворал, хотелось бы навестить. Теперь уж куда…

– Дома побывать, конечно, надо, – согласился князь. – Но и старых знакомых забывать не след. В тех краях вас вспоминали. Знаете, у Нозиковых родился сын. Совершенно очаровательный мальчик. Нозиков души в нем не чает. Как же – наследник! Первые два года был женат – детей не было, и вдруг…

Орлову послышался в речи князя какой-то намек.

– Что ж, ему можно позавидовать, – хотя как раз никакой зависти Александр не ощущал. Он был молод, чтобы всерьез думать о чем-то подобном. Разве что вспомнились нежные губки Полины. Но как-то неудобно спрашивать о знакомой, но в общем-то посторонней женщине.

– Да. Малышу в конце весны будет два года. Этакий юный гусар.

Неожиданная мысль пронзила мозг, пробилась сквозь тщательно скрываемое похмелье. Орлов попытался посчитать, но результат получался разным.

Да и кто, кроме Полины, может знать правду?

Однако вопреки всему захотелось сорваться с места и сломя голову нестись к знакомому имению. Вот только как это сделать, когда находишься под арестом? Одно дело – потихоньку смотаться на денек, и совсем другое – отсутствовать недели две. И это еще как минимум.

Но все равно в душе поселилось смятение, и Орлов едва дождался ухода гостя. Когда же тот ушел, Александр выглянул в коридор и обратился к часовому:

– Слышь, Иванов! Сбегай за бутылкой. Да не за одной. Притащи сразу штуки три. И закуски какой-нибудь. Потом корнета позови.

– Ваше благородие, командир может приехать. Влетит же вам, – напомнил гусар.

– Ничего. Может, еще и задержится. Когда Ефимович возвращался быстро? У него дел – целая куча, – отмахнулся Орлов.

– Я же на посту.

– Да… Ну, хоть Аполинария свистни. Пусть он принесет, – и Орлов скрылся за дверью.

Жаль, даже нельзя рассказать о великолепной новости. Но честь дамы…

– Вас же предупреждали: ни в коем случае ничего не предпринимать до моего прибытия! – Расиф был разгневан.

– Я только послал их проследить за квартирой, – пустился в объяснения Джавад. – Потом ночью Шамиль позвонил, сказал, что в окне горит свет. И все. Я ничего не знал. А вечером передают о трех найденных трупах.

Мертвецы удобны тем, что на них легко свалить все – они же не подумают возразить, что бы ни прозвучало.

– Мы искали их весь день. Кто этот человек, Расиф? – Джавад не был напуган, он лишь хотел знать, почему проверенные опытные люди были убиты с такой легкостью.

Расиф вздохнул. Его гнев никуда не делся, однако вопрос был закономерным и требовал хоть каких-то пояснений.

– Это очень нужный человек. И его обязательно надо взять. А теперь, после дурацкой выходки Шамиля, он предупрежден и наверняка лучше подготовится к встрече.

Оба одновременно подумали, что же значит – лучше, если неподготовленным объект сумел легко расправиться с нападающими? И что лучше в подобной ситуации – напасть сразу, не давая дополнительного времени, или, напротив, выждать, дать ему несколько успокоиться и тогда нанести решительный удар?