Крис Уэйнрайт - Сапфировый перстень

— Вот негодяи, опять спят, — взглянув на охрану, недовольно пробурчал первый из пришедших. — Клянусь Митрой, скажу хозяину, чтобы выгнал их. Шкуры ослиные, а не стражники!

Он потряс ближайшего к нему охранника, чтобы разбудить, и, не преуспев в этих действиях, склонился пониже. Звуки вытекавшей из горла крови наконец-то заставили его понять, что здесь произошло.

— Слушай… — начал было он, обращаясь к своему товарищу, но вместо него увидел гигантскую фигуру, которая, казалось, возникла перед ним прямо из вечернего воздуха. Киммериец всадил ему в живот свой кинжал по самую рукоятку, и несчастный прямиком отправился на Серые Равнины — последнее прибежище тех, кто, занимаясь столь опасным ремеслом, переоценивает свои способности. Конан оттащил трупы обоих стражей подальше в кусты: первого он прикончил кинжалом немного раньше и, пока тот падал, успел подхватить и осторожно положить на землю, так что не произвел ни малейшего шума.

Прошло еще несколько томительных мгновений; Нинус не появлялся. Пятый охранник, вдоволь насмотревшись на обнаженных танцовщиц, зажег наконец факел и, пошатываясь от неудовлетворенного вожделения, направился как раз в сторону Конана. Варвар сдернул с головы одного из стражей бурнус и, накинув его себе на голову, сел рядом с трупами у стены.

— Послушай, напрасно ты не пошел со мной поглядеть, — стражника прямо-таки распирало от желания поделиться своими впечатлениями с товарищем, и он наклонился к киммерийцу поближе, — какие у них груди, а…

Дальнейшее описание прелестей танцовщиц неожиданно прервалось: Конан как клещами схватил его руку с факелом, и по спине доблестного стража поползла струйка холодного пота — он понял свою ошибку. Все нужно делать вовремя, аккуратно и внимательно, если занимаешься ремеслом охранника! К его несчастью, урок этот уже не мог ему пригодиться — киммериец второй рукой сдавил ему горло с такой силой, что глаза несчастного вновь вылезли из орбит, на этот раз не от удивления, а от нехватки воздуха. Слабо хрюкнув, он замертво свалился рядом со своими незадачливыми товарищами. Конан усадил его поудобнее, вставил горящий факел за пояс его шаровар, полюбовался на всю эту живописную группу и отошел к двери дожидаться Нинуса.

«Клянусь Кромом, он, наверное, хочет унести все сундуки», — подумал варвар, прислушиваясь к слабому шороху внутри помещения.

Наконец сообщник появился, волоча за собой достаточно увесистый мешок.

— Все в порядке, да будет благословен Бел, — прошептал он. — Ты знаешь, слухи оказались точными — у этого благороднейшего ублюдка всего навалом. Для него одного, пожалуй, и многовато. Лишнее я взял — надо же, в конце концов, делиться с ближними!

Рассуждать особенно было некогда, и, подхватив добычу, киммериец быстро направился к забору; Нинус поспешил за ним. Сопровождаемые веселой музыкой, приятели перебрались на берег канала и, под прикрытием ночной темноты, которая сгустилась над городом, благополучно вернулись в дом Нинуса.

Теперь предстояла самая приятная часть их приключения — дележ награбленного. Конан убедился, что Нинус не промахнулся: все, что он за короткое время сумел извлечь из сундуков Ахунда и теперь вывалил на расстеленную на полу кошму, блестело и переливалось всеми цветами радуги и сулило очень немалое количество монет.

— Я знаю, кто нам поможет это пристроить, — заявил киммериец, — есть у меня один человек.

— Когда это ты успел? — В голосе Нинуса послышалось удивление, смешанное с неподдельным уважением. Да, совсем не промах этот варвар!

Киммериец, в душе польщенный, не стал особенно распространяться на эту тему, только веско продолжил:

— Человек надежный. Правда, я не знаю, что с ним сейчас, целую луну не виделись.

— Тогда я, наверное, знаю, кто это, — вдруг сказал Нинус. — Не Ловкач Ши Шелам, случаем?

Теперь настала очередь удивляться киммерийцу:

— Как ты угадал?

— Наше ремесло такое — своих знаем. Он искал тебя, кого только не расспрашивал. Человек он действительно надежный, мне тоже приходилось иметь с ним дело.

Разделив добычу, они решили отпраздновать начало совместной деятельности. Да не обойдут боги их своим благословением в дальнейших предприятиях!

Верно, боги их не забывали. Когда киммериец отворил дверь таверны Абулетеса, куда они направились с Нинусом — а куда, собственно, еще идти в такой поздний час? — первое, что ему бросилось в глаза — это сидящий спиной к ним Слон.

«Вот бы врезать тебе сейчас, паршивая ослиная задница», — подумал Конан, привычно нащупав рукоятку кинжала. Но не в его правилах — бить врага в спину, поэтому он ничего не сказал вслух, и они с Нинусом присели за стол у стены, ожидая, когда мальчишка подбежит за заказом.

У шайки Фархида, по всей видимости, дела тоже шли неплохо: все лучшее, что можно было получить у Абулетеса, заполняло стол, за которым расселись гомонящие и размахивающие кружками с вином члены шайки.

Они не обратили внимания на вошедших, и киммериец решил, что Слон от него не уйдет, а пока они с приятелем принялись за барашка с чесноком.

— Да будет благословен Податель Жизни. — Нинус одним махом осушил чашу с молодым терпким вином. Киммериец последовал его примеру, но заметил краем глаза, как из двери, ведущей во внутренний двор, выбежал Абулетес и прямиком направился к их столу.

— Прошу тебя, киммериец, не устраивай у меня разгрома, какой ты устроил в веселом доме. — Он уставился на Конана взглядом, в котором одновременно читались и подобострастие, и страх.

— С чего ты взял, что он разгромит твое заведение? — ответил за варвара Нинус. — Мы пришли просто посидеть и обсудить свои дела.

— Не прикидывайся, Нинус, будто ты ничего не знаешь, — укоризненно покачал головой Абулетес, тревожно кося глазом на Конана. — Весь воровской мир говорит о том, что Слон убил его. Теперь, когда я вижу, что слухи эти — слава Животворящему Митре — лживы, твой приятель не может не отомстить Слону. Я, само собой, ничего не имею против этого — умоляю только, чтобы это произошло не в моей таверне.

— Тогда, любезный, раз тебя так уж беспокоит судьба твоего заведения, объясни этим ублюдкам, что сегодня они могут сожрать твое варево, не опасаясь моего меча — мне сейчас не до них, — усмехнулся варвар.

Абулетес направился к столу, за которым расположилась шайка Фархида, и, наклонившись к предводителю, что-то зашептал ему в ухо.

Грабители прекратили жевать и уставились на Абулетеса. Внезапно один из сидящих узнал Конана и знаками показал Слону, чтобы тот посмотрел назад. Вор повернулся, и его лицо приняло такое выражение, будто ему в обличье киммерийца явился сам Нергал. В таверне вдруг стало очень тихо.