Дуглас Брайан - Глаз Кали

— Удивительные вещи я слышу, мой друг.

Конан покосился на него. Обращение «друг», с точки зрения киммерийца, было несколько преждевременным. Однако Конан вполне мирно произнес:

— Словом, если вендийцы предпочитают есть не мясо, а коренья, я не обязан разделять их убеждения…

— Совершенно с тобой согласен, — подхватил Фридугис.

Сканда явился вскоре после этого разговора. Он шел крадучись и оглядываясь по сторонам с явным подозрением. Было очевидно, что он ожидает какого-то подвоха — но какого и с чьей стороны, оставалось неясным.

Увидев, что трапеза его спутников окончена и от птицы не осталось и следа, Сканда просиял.

Очевидно, он боялся заметить очевидные доказательства того, что здесь было убито и съедено живое существо. Но коль скоро нет никаких признаков совершенного преступления — то и преступление можно считать не бывшим.

Логика безумца немало позабавила Фридугиса, когда до бритунца дошел смысл череды гримас, последовательно сменивших одна другую на подвижной мордочке Сканды (называть его физиономию «лицом» было бы затруднительно, так сильно она напоминала мордочку мартышки).

Сканда махнул рукой в одном направлении несколько раз и подпрыгнул на месте. Видимо, он призывал своих спутников скорее следовать за ним. И они вняли призыву.

На то, чтобы свернуть лагерь, много времени не потребовалось. Костер уже погас. Приятели поднялись с земли и были готовы тронуться в путь.

И снова джунгли обступали их со всех сторон, звери кишели над головами, где-то среди переплетенных ветвей, где, скрытые густой листвой и цветами, они вели какую-то собственную, скрытую от посторонних глаз жизнь, весьма активную.

Птицы свистели повсюду. Иногда птичий хор становился поистине оглушительным. Несколько раз Конан замечал пеструю змею, притаившуюся среди листвы в ожидании добычи. Но киммериец держался начеку, и потому ни он, ни его спутники не пострадали.

Внезапно Конан ощутил, как волоски у него на загривке поднимаются дыбом. Это звериное свойство не раз спасало ему жизнь: он почуял близость магии. Не глупой и безобидной, вроде той, что окружала Сканду и напрягала варвара лишь слегка, но истинной, древней и мощной, магии

Конан обернулся, но ничего не увидел. И,

странное дело, Сканда тоже ничего не замечал. Шел себе с самым беспечным видом, вертел головой, время от времени принимался верещать на непонятном языке или «петь». Что касается Фридугиса, то тому вообще не было дела ни до каких предчувствий. Типичный твердолобый бритунец.

Но нечто существовало в джунглях, и оно наблюдало за людьми. Оно не приближалось к ним — пока, предпочитая держаться на расстоянии. И, тем не менее, оно не сводило с них пристального взора.

Конан несколько раз останавливался и самым тщательным образом оглядывался по сторонам. Ничего. Листья если и шевелились, то лишь под порывами ветерка, а все звуки, раздававшиеся вокруг, принадлежали джунглям: пение птиц, верещанье мартышек, протяжный зов проснувшегося льва…

Путешествие продолжалось. Ближе к вечеру чувство, что за ними наблюдают, охватило Конана с новой силой. Ощущение это было таким сильным, что киммериец решил, наконец поделиться с Фридугисом.

— Ты не замечал, что кто-то идет за нами? — спросил его Конан.

Бритунец удивился.

— Кто бы это мог быть? Впрочем, я ничего такого не приметил. С чего ты взял, будто кто-то здесь шпионит за тремя путешественниками? Вот чудеса!

Он пожимал плечами и совершенно очевидно терялся в догадках. Конан сказал:

— Дело, за которое мы взялись, весьма необычно. И этот глупый Сканда, что повстречался нам на пути, тоже не принадлежит к числу обыкновенных людей. Я думаю, нам следует готовиться к тому, что будут еще чудеса и странные явления. Это неизбежно в приключениях подобного рода. Следует быть начеку, вот и все, — добавил киммериец, выразительно касаясь рукояти своего меча.

Фридугис охотно с ним согласился. Некоторое время бритунец выглядел несколько озадаченным, а затем прежняя беспечность вернулась к нему. Возможно, он надеется на помощь богини Кали, думал Конан. Ну конечно! Кали будет охранять человека, несущего алмаз, потому что в противном случае ее истукан не получит желаемого камня обратно. Что до спутников главного героя — то с ними богиня церемониться не намерена.

М-да. Стало быть, спутникам придется позаботиться о себе самостоятельно. Что ж, они постараются не ударить лицом в грязь. В конце концов, убить Конана не удалось еще никому, ни духам, ни демонам, ни людям, ни даже мертвому королю, у которого бесстрашный киммериец позаимствовал некогда свой меч.

Ночь прошла спокойно, хотя Конан почти не спал: все время прислушивался и вглядывался в темноту, пытаясь рассмотреть опасность. За время их отдыха некто, следующий по пятам за путниками, приблизился, но по-прежнему держался весьма осторожно и не показывался на глаза.

Он стал заметен только к полудню. Неожиданно Фридугис заметил между деревьями странное свечение. Такого здесь быть не должно было: ни озера, ни реки поблизости они не встречали. И тем не менее блики отраженного света бегали по стволам, по мясистым лепесткам цветов и широким темно-зеленым листьям.

Затем до их слуха донесся гул. Как будто некто колотил в барабан. Очень большой, широкий, туго натянутый барабан. Эти звуки напоминали те, что издают боевые барабаны кочевников перед началом сражения. Они проникают в плоть и кровь, они просачиваются в самый костный мозг и наполняют души и тела воинов поистине звериной яростью.

Тум. Тум. Тум.

Конан не стал тратить время на то, чтобы пожимать плечами, произносить «Я же предупреждал» или торжествовать при виде растерянного лица Фридугиса. Да, киммериец оказался прав. Но от этого никому не было легче.

Конан с тихим шорохом обнажил меч. Фридугис взялся за кинжал. Только Сканда почему-то оставался невозмутимым. Он видел, что его спутники встревожены, но, казалось, не понимал, в чем причина их беспокойства. Сканда вертелся на месте, озирался по сторонам, быстро и мелко пожимал плечами, бил себя руками по бокам и вообще всем своим видом показывал, что оснований для паники нет решительно никаких, и что надлежит как можно скорее продолжить путь.

Тум. Тум. Тум.

Вот между стволами появился золотой блеск. Теперь это были уже не отраженные блики, а настоящий металл.

Он сверкал, как будто бы весь был облит льющимся с небес светом.

Путешественники застыли на месте, не в силах оторвать глаз от поразительного зрелища.

Огромный медный идол двигался через джунгли. Это был настоящий вендийский бог, с шестью огромными мясистыми ручищами и толстенными ножищами. Крупные жировые складки покрывали бедра и живот, конусовидная прическа венчала голову. Неестественно длинные мочки ушей свисали почти до самых плеч. Точнее, только одного уха: когда божок повернул голову, стало очевидно, что другого уха у него не имеется.