Сэм Феллан - Конан и Морская Ведьма

Посмотрев вокруг на кипящую, идущую с переменным успехом битву, Нетистен Марил вдруг осознал, что потерпел поражение, и битва для него проиграна. Из всей гигантской армады, численностью в четыреста кораблей, на плаву остались всего двадцать пять, и те оказались искореженными и разбитыми в той или иной степени. Император Турана потерял уже третий свой флагманский корабль, когда один из его собственных кораблей, увидев на мачте пеллинский вымпел, протаранил судно императора насквозь. Оставшиеся военные корабли, медленно оттеснялись флотом мятежников. У противника в строю оставалось около сорока судов. Кроме того, помощь со стороны араишей, придавала врагу уверенности. Точно их силы подсчитать было трудно из-за того, что многие корабли то и дело переходили из рук в руки. Иные сторонники императора не прочь были переметнуться к пеллинитам. Марилу сказали, что одна из его трирем три раза меняла свои вымпелы. А ведь только сегодня утром и подумать об этом было невообразимо.

К тому времени, как тени увеличились, стало окончательно ясно, что битва проиграна. Все величие Туранской империи оказалось уничтоженным и втоптанным в грязь воинами безумной ведьмы. Эфрель выиграла сражение. Поражение Турана было неизбежным. Не было смысла оставаться на поле битвы.

— Я собираюсь отдать приказ отступать, — сурово сообщил император Лейжесу. Мы, по крайней мере, постараемся спасти что-нибудь и использовать для защиты Аграпура.

Его племянник мрачно пытался остановить сильное кровотечение из бока, куда врезалось острие кинжала, проскользнув между пластин его кирасы. Лейжесу нечего было сказать, и он промолчал.

Приказав дать сигнал к отступлению, Марил направился к Аграпуру, на корабле, захваченном у мятежников. Уцелевшие императорские суда те, что были способны уйти из этой мешанины, последовали за ним.

Первоначально показалось, что их преследуют победители. Но потом выяснилось, что это несколько кораблей бунтовщиков, захваченных туранскими моряками. Новые хозяева кораблей даже не подозревали, что плененные суда, возможно, спасли им жизнь. К килям всего трофейного транспорта были прикреплены талисманы скилредей с импульсами, подающими сигналы араишам.

Всего четырнадцать кораблей покинули поле битвы и направились к Аграпуру.

— Они повернули назад! — закричал Арбас. — Мы их победили. Конан, ты победил самую громадную армаду, которая когда-либо собиралась в этой части мира! Возможно, это был самый большой флот в истории.

— Это смягчит и залечит мои старые раны, — признался киммериец, вспоминая о битве с совсем иным концом. Битве, которая произошла здесь много лет назад. Его глаза подернулись мечтательной дымкой.

— Может быть, мы должны помчаться за ними в погоню? — поинтересовался Арбас. — Черт, если бы эти морские демоны Эфрель не показали спину, мы могли бы их послать вслед, чтобы уничтожить лучами остатки туранского флота. А впрочем, мы могли бы и сами их догнать, прежде чем стемнеет.

— Нет, пусть бегут, — решил Конан. Он хромал, правая рука была сильно повреждена, и он с трудом держал в ней меч. Из раны постоянно сочилась кровь, пробиваясь через грубо закрученный жгут. Даже фантастические силы Конана истощились в этой жестокой, продолжавшейся целый день битве. — Мы удержим позиции и подтвердим нашу победу, — заключил он. — Надо срочно спасать все и всех, что осталось в воде. Нам нужен каждый человек, которого мы сумеем спасти. А также людям надо дать шанс зализать раны и отпраздновать. Мы расчистим море и отправимся к Аграпуру. Эфрель не понравится, конечно, что мы позволили ее врагу улизнуть, но мы прикончим Марила позже. А сейчас я не могу ни о чем думать, кроме горячей ванны, выпивки и нескольких ласковых поцелуев, чтобы забыть о боли. Мы утомлены, перевозбуждены и можем сами сжечь Аграпур этой ночью.

Он нахмурился, окинув усталым взглядом свой здорово поредевший флот. В конце концов, араиши тоже, наверное, устали от непривычно затянувшейся охоты и теперь, пожалуй, закусывают. Море казалось сточной канавой смерти. Вода была полна обломков кораблей, на поверхности плавали тела тысяч людей.

Конан видел в глубине громадные тени, пирующие среди обломков. И это не были араиши.

Буйство и ликование, царившие в Призарте, не коснулись только северной части Дан-Легеха. За пределами черной цитадели город шумно отмечал победу повстанцев. Таверны и бордели были переполнены. Люди высыпали на улицы и в переулки, где толпы гуляк радовались жизни, праздновали и пировали, не задумываясь о следующей битве.

Оксфорс Альремас, пришедший с докладом в личные покои Эфрель, стоял в несколько напряженной позе, потягивая светлое вино из хрустального кубка. Пеллинский дворянин был безупречно ухожен и облачился в широкий парчевый плащ и шелковые чулки. Могло показаться, что он только что вернулся с придворного бала, а не с кровавой битвы.

— Меня совсем не радует моя победа, она омрачена тем, что Нетистену Марилу удалось ускользнуть, — проворковала Эфрель.

Альремас вытер губы благоухающим носовым платком.

— Наверное, неприлично говорить плохо о человеке, который спас тебе жизнь, — начала она по-светски утонченно, — однако, я думаю, что Конану следовало бы послать погоню за Марилом. Как раз еще была возможность догнать чудом уцелевших беглецов до темноты. По-моему, Конан просто выдохся. Ему надоело сражаться. Разумеется, сойдя с корабля, он не стал терять времени, а сразу направился в кабак, чтобы напиться и затеять мордобой с простолюдинами.

— Боги тьмы даровали мне победу, — продолжала в раздумье Эфрель. — Не больше, чем через неделю Аграпур сдастся мне. И тогда Нетистена Марила вытащат из дымящихся руин его былого величия и приведут ко мне в цепях, опозоренного и жалкого. Хорошо, я подожду. Моя месть будет только еще желаннее от этой непредвиденной задержки.

— Я полагаю, ты напомнила Конану, что императора надо взять живым, — подсказал ей Альремас. — Конечно, не положено критиковать старших по званию, но мне кажется, что киммериец не слишком-то старается сохранить Марилу жизнь. Вспоминая поведение его людей во время битвы, остается только удивляться, что Нетистен Марил не погиб в этой мясорубке.

Единственный глаз Эфрель вспыхнул, зло глядя на бывшего фаворита.

— Этого не должно случиться, — прошипела она. — Его должны привести ко мне живым! Любой ценой!

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы твои желания были исполнены, — пообещал Альремас.

— И Мкори, — выдохнула Эфрель. — Мкори тоже должна быть доставлена ко мне целой и невредимой! Ты понял?

— Я понял, моя королева, — заверил ее вельможа. — И я постараюсь сделать так, чтобы Конан не забыл о твоем приказе.