Марко Леонетти - Пагода сна

Охранники принесли пики — так они надеялись успокоить северянина, держась от него на безопасном расстоянии.

Скрипучую дверь отперли ключом, и в камеру ввалились четверо темнокожих вендийцев. Кто-то из солдат посмелее выкрикнул последнее предупреждение. Конан велел ему убираться в пасть к Таугу, после чего продолжил терзать цепь, уперевшись ногой в каменную стену.

Стражники окружили варвара полукольцом и вытянули вперед пики.

Один из них не удержался и чихнул — трое других, вздрогнув, мгновенно отскочили назад. Поворчав друг на друга, они стали приближаться к киммерийцу.

Бах-х-х-х!

С диким криком и целой тонной пыли, неожиданно для себя Конан отлетел от стены, вырвав вместе с кольцом и цепями целый каменный блок, и растянулся на сыром полу как раз возле своего меча.

Испуганные стражники завопили так, словно сам мрачный Азах вырвался на свободу из подземного царства. Тем не менее, пика одно из вендийцев нырнула вниз и клюнула распростертое тело варвара в левое плечо. Взревев, Конан вскочил — и неудачливый стражник рухнул с черепом, размозженным тяжелым камнем. Свой клинок киммериец не стал поднимать с земли, потому что проку от него было немного — толстые цепи и болтающийся на них блок сильно стесняли движения. Вместо этого Конан размахнулся и нанес новый удар необычным оружием. Другой вендиец отлетел к решетке, у третьего переломилась пика. Четвертый стражник резко выбросил руки с зажатым в них оружием, однако, страх не позволил тюремщику варвара сделать молниеносный выпад. Конан, обладавший поразительной реакцией и ловкостью, пропустил острие мимо себя, потом сокрушил пах противника согнутым коленом и добил скорчившегося вендийца сверху локтем. Тот солдат, у которого северянин сломал оружие, не мешкая, бросился из камеры, забыв запереть дверь. Четверо других стражников оказались настолько парализованы ужасом происходящего, что даже не воспрепятствовали варвару выбраться из железной клетки.

Лязгая цепями, словно настоящий властелин подземного царства, Конан отогнал растерявшихся охранников, и те понеслись вслед за товарищем.

Впрочем, киммериец знал, что подкрепление не замедлится с появлением. Убедившись, что в коридоре никого не осталось, варвар перекинул через плечо цепи, сковывающие руки, с висящим на них камнем, так, чтобы было удобнее идти. Затем он вернулся в камеру темницы, подобрал свой меч, а в коридоре поднял брошенный кем-то из стражников факел.

Теперь следовало отыскать путь наверх.

Раджа Юсеф был крайне рассержен. Странные посетители искали аудиенции посреди ночи. Юсеф велел бы своей страже немедленно вытолкать взашей непрошеных гостей, если бы не столь высокий социальный статус искателей правды. Отказать в приеме брахманам он не имел права, согласно вендийским законам. И удивительная вышла вещь — Юсефу приснилось, что жрицы ждут у входа во дворец, властный голос воззвал к радже, повелевая подняться и приказать слугам впустить гостей в покои дворца. Видение не рассеялось даже с пробуждением, до тех пор, пока вендиец не выполнил все, что от него требовалось.

Конечно же, это Кесея. Об этом Юсеф догадался слегка запоздало. Высшая жрица дев-браминов обладала непонятной и странной властью над снами жителей Айодхьи. Говорили, что старая чужеземная чародейка в образе привлекательной черноволосой женщины в свое время заставила мехараджуба принять ее в вендийское общество и определить, согласно рождению, ее и избранных учениц в высшую касту брахманов. Непонятно почему правитель Вендии на это согласился. Вероятно, даже мехараджуб склонялся перед мощью магии сновидений.

Общество дев-браминов существовало в Айодхье само по себе. Кесея не ввязывалась ни в какие политические игры, а религиозная знать города, в свою очередь, избегала задевать интересы воинствующих дев Сна. Лишь однажды, помнил Юсеф, советник самого мехараджуба Наджах попытался установить свою власть над независимым обществом. Бедняга сошел с ума от бессонницы. После этого случая никто не решался вставать на пути у Кесеи и ее учениц.

Поэтому и правителю Айодхьи не хотелось идти на конфликт с обществом жриц. Чего бы ни хотели брамины, их пожелания придется выслушать.

Юсеф принял посетителей в главном зале. Здесь в роскоши и богатстве интерьера он чувствовал себя уверенно. Удобно развалившись на мягких подушках, раджа приготовился к утомительной беседе, состоящей из вопросов гостей, на которые он должен был отвечать мягким «нет». Что странно, Кесея не торопилась переходить к делу — верховная жрица обсуждала с раджой планы на будущее, скромно интересовалась доходами и прибылью, полученной с торговли, и даже коснулась отвлеченных тем, вроде взаимоотношений Вендии с другими государствами. Жрица не раз подчеркивала, что пост правителя столицы требует немало усердия и терпения, и что занимать его может только очень мудрый человек. Юсеф со спокойствием беседовал с высшей девой-брамином, отвечал на все ее вопросы, хотя в душе его росла тревога. Ему совсем не нравился спокойный тон жрицы, который никак не вязался со срочностью миссии, с которой брахманы пожаловали во дворец.

Слишком поздно раджа почувствовал ловушку. Разумеется, пустая болтовня Кесеи не имела ничего общего с целью визита, по ответственность за выполнение задания лежала не на верховной чародейке. Две девушки за ее спиной! Все это время они, не отрываясь, смотрели Юсефу в глаза, пока Кесея вела пустые речи. И по мере продолжения разговора у вендийца возникало все большее желание взять тяжелую связку ключей ото всех комнат дворца, отпереть темницу и выпустить оттуда всех узников. Нет, не всех… Одного. Варвара-киммерийца по имени Конан, пойманного этим вечером и осужденного на казнь за убийство вайшьи Судир Шаха и пятерых солдат-кшатриев.

Когда Юсеф разгадал хитрый фокус, было уже слишком поздно — воля раджи отныне ему не принадлежала. Он осознавал, что должен сделать нечто предосудительное, но не сомневался в том, что он это выполнит. Точно некий невидимый добрый советчик убеждал его в том, что рекомендуемые брахманами действия принесут только пользу. Юсеф не мог противиться настоятельным советам.

Правитель Айодхьи поднялся и пошел в свою комнату за ключами.

К несчастью, покои дворца Юсефа охраняли не только простые солдаты. Если стражники не уловили никаких перемен в поведении хозяина, то Саттар, придворный волшебник, брахман ордена Луны, хоть и не сразу, но сумел разобраться в происходящем.

Жрецы, поклонявшиеся ночному светилу, специализировались в дозоре в темное время суток и практиковали магию, хранящую спокойствие сна обитателей дворцов. Магия Луны основывалась на учении Ассала Чана, который согласно легенде, получил от Асуры особый дар. Брамины общества были не столь сильны и искусны в управлении сном, как ученицы Кесеи. Их умения во многом отличались от тех, какими располагали девы-брамины. Жрецы могли лишь обеспечить невидимую защиту для тех, кто уже спал или, наоборот, послать прилив сил тем, кто бодрствовал в ночном дозоре. Но поклонники ночного светила не могли проникать в сами сновидения, как это получалось у жриц Кесеи. Покровительственная магия браминов Луны была широко востребована вендийскими правителями для охраны своих дворцов.