Ольга Григорьева - Берсерк

– Погоди! – удержал мою руку кормщик. —. Потом она появилась вновь. На Датском Валу. Там тоже была смерть. И она опять шла впереди. Там она убила твоего брата и получила смертельную рану. Однако спустя совсем немного времени мы встретили ее на Марсее и привезли в усадьбу Свейнхильд. Там она принесла смерть Трору и вновь исчезла… А теперь румляне… И про воронов Хальвдан не врет. Я тоже видел, как она приказала птицам улететь, и они улетели.

Скол поглядел на верхушки деревьев, словно надеялся отыскать там подтверждение своих слов, но, не найдя, вздохнул и добавил:

– Чем больше я думаю обо всем этом, тем больше уверяюсь, что она охотится за тобой…

Стараясь сохранить серьезное лицо, я закусил губу. Даже гнев пропал.

Скол обиделся:

– Да, за тобой! Сам подумай. Она обещала отомстить тебе. И теперь она все время появляется на твоем пути! Даже сумела отыскать твою старую усадьбу!

– Ты говоришь глупости, Скол. – Что-то в словах кормщика настораживало, но я не желал верить в не-. —мыслимое. Да, раньше словенка преследовала меня, и она сама призналась в этом, но это было давно. А вчера ночью я говорил с ней и чувствовал ее дыхание. Она перестала слепо ненавидеть, она понимала…

– Нет, хевдинг, выслушай! – настаивал кормщик. – Словенка жаждет твоей смерти, и тебя хранит только милость великих богов. В усадьбе Свейнхильд должен был умереть ты, а не Трор и здесь, в лесу, – тоже…

Насчет Трора я еще мог согласиться, но румлянин?

– А ты погляди, как и где он спал, – усмехнулся Скол. – Как раз там, где словенка видела тебя в последний раз. В темноте она приняла Рация за тебя и убила.

Я устал от его невозможных речей и упрямой веры в невозможное. В конце концов, какая разница, что он думает о сбежавшей пленнице! Не хочет ее искать? Ну и не надо! Словенка пожелала умереть свободной, пусть так и будет… Она достойна такой смерти.

На миг еловые лапы качнулись, и показалось, будто в небе сверкнула огненная радуга Бельверста. Над ней черной тучей кружились вороны. Те самые, что в давнем сне преградили мне путь в Вальхаллу. «Только твой враг, создавший этих тварей, сможет прогнать их», – раздался откуда-то дрожащий голос Финна, но вместо сморщенного лика колдуна ко мне склонилось гладкое и румяное лицо Хальвдана. Видения… Опять видения… Я вздохнул и сдался:

– Хорошо. Вернемся, похороним Рация и пойдем дальше. Мы потеряли пленницу, но я не желаю терять время. Нужно узнать, что нового произошло в Норвегии, пока мы ходили в Свею.

Хальвдан с готовностью кивнул. Мы вернулись к уже погасшему костру и быстро закидали тело румлянина камнями. Курган получился маленький и невзрачный. Наверное, только в таких и должны спать тела настоящих воинов. Красивые, огромные курганы хороши для любящих роскошь и довольство жирных бондов. Это им хочется иметь в ином мире множество приятных безделушек, а настоящему воину достаточно собственных доспехов и оружия.

– Что загрустил, хевдинг? – заметил мои раздумья кормщик.

Я вскинул суму на плечо и улыбнулся:

– Думаю, что и мне уготовлена такая же судьба. Лесной холм, и не более… Скол помрачнел:

– Как ты можешь равнять себя с каким-то безродным румлянином?!

Он хотел утешить меня, напомнить о заслугах и боевых подвигах, но эти воспоминания не вызвали во мне ничего, кроме досады.

– Я хотел бы навсегда уснуть в лесу, кормщик! – резко возразил я опешившему Сколу. – Хотел бы! – И пошел по тропе. Оба хирдманна молча затопали следом.

На первую усадьбу мы набрели к вечеру. Вернее, не на саму усадьбу, а на раба оттуда. Грязный, одетый в лохмотья парень сидел в зарослях высоких розоватых травин-дудок и ковырялся в земле. Потрескавшиеся у ногтей пальцы раба выуживали из нее влажные корешки, отряхивали их и отправляли в рот. Заметив нас, парень выронил только что добытый корешок и поднялся. Его вялые движения и пустые глаза не удивили меня. У всех, кто слишком часто лакомился корнями розовых «дудок», были такие глаза.

– Кто твой хозяин? – спросил я. Парень поморщился и глухо выдавил:

– Его зовут Эйла.

Значит, мы возле дома Эйлы Долгоносика. Это не так уж далеко от Нидароса…

– Ступай к Эйле и скажи, что к нему пришел Хаки Волк сын Орма Белоголового, – стараясь не смотреть на отвратительно измазанный землей рот парня, сказал я. Босые пятки раба замелькали над бороздами. Долгоносик сам вышел к воротам и распахнул их перед нами. В его усердии было что-то поддельное, но что – стало понятно только ночью, когда, расположившись на лавке рядом со мной, хозяин доверчиво шепнул:

– Хочу поговорить с тобой, хевдинг.

Я приоткрыл глаза. На полатях вдоль стен храпели спящие люди. Я и сам уже дремал, поэтому невнятно что-то буркнул и отвернулся, однако настырный Эйла придвинулся ближе и, обдавая мое лицо запахом лука, зашептал:

– Говорят, будто нынче бонды Трандхейма поднимаются против ярла Хакона. В некоторые усадьбы уже принесли ратную стрелу.

Я насторожился. Неужели своим женолюбием ярл все-таки довел бондов до восстания? Если это так, то нужно ждать большой беды. Она разразится в Нидаросе, любимой усадьбе ярла, пройдет по Треннелагу и лишь потом захватит остальные земли.

– А еще я слышал, будто ты служишь ярлу, – продолжал бонд. – Если это так – скажи, стоит ли мне собирать людей?

Собирать людей? Однако до чего странен этот Эйла?! Кто же спрашивает у ярлова слуги, нужно ли ему нападать на ярла! Вместо ответа я крепко выругался, но Долгоносик не отстал.

– Понимаешь, – опять запыхтел он, – если я соберу ополчение и помогу ярлу – как он отблагодарит меня за это? Ты служишь ему за плату, значит, можешь сказать, достаточно ли он щедр.

– А если победят бонды? – усмехнулся я. Эйла затряс жирными, будто искупавшимися в масле, космами. Луковые брызги из его рта упали на мою щеку.

– Нет, у бондов ничего не выйдет! – зашептал он. – Многие еще помнят милости Хакона. Да и Тора встанет на его защиту.

Тора? Я помнил ее – высокую, гордую и самодовольную красавицу из Римуля. Слишком самодовольную, чтоб нравиться. К чему любить ту, которая обожает только себя? Нет, мне по душе были другие. «Похожие на Дару», – лукаво шепнул изнутри неведомый голосок. Разозлившись, я повернулся на бок и оказался лицом к лицу с Эйлой;

– Делай что хочешь, – веско сказал я. – Мне нынче не до тебя. Я потерял двоих воинов и еще не простился с ними.

– Как же ты их потерял? – наивно удивился бонд. Я пожал плечами:

. – Медведь задрал. Здесь недалеко. Бонд съежился:

– Уже который раз о нем слышу. Это не простой медведь… Охотники говорят, будто он огромен, как скала, и умен, как человек, а колдуны заявили, что это сам Тор, принявший облик зверя.

Опять сказки! Бонд рассказывал небылицы прямо как старая бабка перед сном.