Ольга Григорьева - Берсерк

– Ты позволишь нам похоронить его? – долетело совсем издалека.

Вой мары заполнил мою голову, а ее клюв впился в плечо и потянул вниз, в черную пропасть. Я опустила топор и уперлась руками в землю. Перед помутневшим взором качнулось лицо мертвого берсерка. «Если я упаду, то прямо на труп», – вырвалась из лопающейся головы последняя мысль.

– Да, – подтверждая догадку, громко произнесли мои губы, и в тот же миг безжалостный клюв мары столкнул меня с обрыва. Наступила вечная ночь-Хаки

Я опять очутился на Бельверсте. Под ногами качалась радужная дорога, и в темноте небесного свода пел рог Хеймдалля. «Она все-таки пришла за мной, – вспомнил я лицо Дары и ее прикосновение к моей щеке, – теперь путь в Вальхаллу открыт».

Шаг, еще один.

– Нет, – крикнул я. – Это нечестно! Она обещала помочь!

– Она обманула нас и станет нашей! – защелкала клювом черная тварь. – А ты не попадешь в Вальхаллу! Вы оба сгинете! Сгинете!

– Нет! – повторил я и выхватил меч. Один дал мне два дня, чтоб найти валькирию, и обещал свою помощь…

Первый удар нанесла черная. Она щелкнула клювом возле моего уха, пронзительно закричала и вцепилась когтями в грудь. Я отмахнулся, но, не причиняя никакого вреда, лезвие прошло сквозь ее тело.

– Дара!

Валькирии не было. Почему? Ведь она обещала… Перед ее волшебным оружием и несгибаемым мужеством эти неведомые чудища отступят! Вместе мы победим их.

– Дара!

– Иди вперед! – Она возникла в темноте, сбоку от Бельверста. Распущенные золотые волосы слепящим облаком окутывли ее лицо. В одной руке валькирии блестел топор, в другой – лезвие кинжала.

– Иди же! – крикнула она.

– Ты?! Как осмелилась?! – Тварь оставила меня и полетела к златовласой воительнице. Короткий взмах топора Дары раскроил ее череп. Она взвыла и пропала в бездне, но ее вой разбудил спящую темноту. Вокруг захлопали тысячи крыльев.

– Ты наша! Наша! Наша!

Срываясь с радуги, чудовищные твари освобождали мне дорогу. Казалось, они забыли обо мне и жаждали лишь одного – смерти валькирии.

– Иди! – выкрикнула она.

Я сделал шаг. Впереди ждали роскошные пиры Валь-халлы и старые друзья. Отец, Трор, Льот – все они стояли там, на конце моста, и махали мне руками. Я оглянулся. Валькирия отбивалась от черных. Ее оружие рассыпало огненные искры, и крылатые нежити с визгом падали в пропасть под ее ногами. Но их было слишком много… Я никогда не бросал друзей в беде. А ее я любил.

– Ступай же! – снова зазвенел ее голос.

– Нет! Ты не справишься одна!

– Спеши! Я уйду, как только ты будешь там! —задыхаясь, кричала воительница. – Спеши в свою Валь-халлу!

Я на миг задержался на краю моста, а потом решительно шагнул в небо и оказался возле валькирии.

– Держись!

Мой меч прошел сквозь брюхо одной из тварей. Она обернулась и, зло щелкнув клювом, прошипела:

– Когда покончим с ней, возьмемся и за тебя… Я снова ударил. Бесполезно. Их рубило лишь волшебное оружие валькирии. Крылатое чудовище захохотало, взмахнуло крыльями и метнулось в самую гущу схватки.

Я последовал за ним. Валькирия уже стояла на одном колене. Движения ее клинка стали медленными и неуверенными.

– Дара!

Она подняла глаза. Вернее то, что от них осталось. Глубокие царапины тянулись по ее щекам, шее и груди, а из-под закрытых рваных век текли кровавые слезы. Одно веко дрогнуло и приоткрылось. На меня плеснул яркий синий луч.

– Иди, – умоляюще прошептали окровавленные губы. – Только этим ты спасешь меня. Верь мне!

«Верь мне…» Так она сказала и там, на земле. Мне следовало подчиниться.

– Мы еще увидимся? – глупо спросил я. «Черная» упала на нее сверху и рванула плечо. Дара застонала, оторвала когтистое чудовище и ударила его топором. Кувыркаясь, тварь полетела вниз.

– Не знаю. Не знаю…

В голосе воительницы было столько простой человеческой боли, что я отступил. И снова очутился на Бель-версте. Радужный мост переливался под ногами. Его сияние скрыло от меня Дару и черных тварей. «Нужно идти», – сказал я себе и пошел. Свет становился все ярче, голоса друзей манили вперед, и каждый шаг уносил меня все дальше и дальше от валькирии.. Я забывал ее голос, движения, улыбку. Помнил только сияющие синие глаза и что-то еще… Что? Вот, уже забыл…

Неведомая ранее, долгожданная свобода проникала в мою душу и стирала память. Страж богов, Хеймдалль, .поднял свой золоченый рог и заиграл. Трубный глас приветствовал меня в жилище Одина… – Как давно мы тебя ждали! – послышались знакомые голоса, и дружеские руки захлопали по плечам. – Я спою тебе новую вису, – сказал Льот. «Он тоже здесь», – подумал я и обернулся, но вместо Льота увидел лишь яркий свет.

– Нет, скальд, – произнес сильный, с детства любимый голос. – Ты споешь ее потом, а теперь я заберу Волка к своему трону. Он займет место подле меня и получит новое имя. Могучий Волк Гери [117]будет охранять мою власть день и ночь, его бесстрашие станет легендой уа земле, а его преданность и сила будут устрашать моих врагов!

– Великий Один… – прошептал я и склонил голову. – Я готов…

Ослепительный луч вонзился в мои глаза, смял человеческое тело, вытянул душу, окутал ее мягким сиянием и понес высоко-высоко, к трону бессмертного бога…

Темно и душно… В обиталище Морены не должно быть такого жара…

– Воды. Хоть каплю.

Что-то холодное коснулось моих губ. Темнота взвилась и заплясала перед глазами тысячами разноцветных мошек.

– На, попей…

Где я?! Чей это голос?!

– Не вставай, не надо!

Звонкий девичий вскрик напугал мошкару.

– Тише, – попросила я невидимую крикунью.

Девушка Замолчала. Мошки успокоились и медленно потекли вдаль бесконечной разноцветной лентой. Это было похоже… Я постаралась вспомнить, что напоминала радужная, уходящая в темноту лента, но помнились только боль и отчаяние.

– Ты чего-нибудь хочешь? – прошептал над ухом тихий девичий голосок.

Я попробовала разглядеть невидимку. Не получилось Темнота прятала ее.

– Кто ты?

– Кристин, дочь Тойва.

Я помнила Хаки Волка, Бьерна, Олава, Тору, Хакона и многих других, но Тойва – нет.

– Где я?

– В Ламсале, усадьбе моего отца. Выходит, я не в царстве Морены, а на земле, в обычной урманской усадьбе. Но откуда эта темнота? Почему я ничего не вижу?!

– Что с моими глазами?

– Ничего… – Голос незнакомки задрожал. Она испугалась. Зря…

Я зашарила руками по мягкой постели и натолкнулась на ее пальцы.

– Не бойся, Кристин, – сказала я и через силу улыбнулась. – Не надо кричать или плакать. Вскоре я обрету иное зрение и иную жизнь.

– Я не понимаю…

Конечно, она не понимала. Она ничего не знала о нарушенном мной договоре и страшных угрозах Море-новых прислужниц. Мары исполнили обещанное. Они уже отобрали у меня глаза. Теперь, если я снова прозрею, мои глаза станут другими, мир облачится в серые одежды, а лица людей превратятся в белые пятна с черными дырами вместо ртов и глаз.