Терри Донован - Сапфировый остров

Глаза Конана превратились в холодные льдинки. Он понимал, что намерения пиратов далеко не так очевидны, как кажется его спутнице. Но в этот момент к ним подошел помощник капитана, и киммериец предпочел промолчать.

Северянин не знал, стоит ли доверять офицеру. Возможно, именно он продал секрет принца купцу Меламеду — и как знать, отчего тогда не предложить эту тайну еще и аргосским пиратам.

— Вы заплатили хорошие деньги, чтобы попасть на этот корабль, — сказал офицер. — И можете укрыться в каютах, как и все другие путешественники. Но…

Конан прервал его.

— Не нужно, — ответил он. — Я останусь на палубе. Сколько у вас орудий?

— Только два. Они расположены на носу. Мы можем установить по дюжине пушек на каждый борт. Но это значит сократить объем трюмов. Богач, которому принадлежит судно, никогда не согласится.

— Ну что же, — произнес Конан. — Два лучше, чем ничего.

Про себя он подумал, что два — это и есть ничего. Однако не имело смысла говорить подобное вслух. Киммериец сомневался, будто команда светится от боевого духа, и все же не стоило подрывать его.

— Где же твоя подружка? — спросил офицер. — Мне показалось, она тоже наемница. Или соглашается сражаться только за деньги?

— Она мне не подружка, — отвечал Конан, мысленно улыбнувшись при одной такой мысли. — А я не наемник. Лучше подумайте о том, что собирается делать принц.

Молодой человек не спешил прятаться в каюте, подобно другим. Он стоял в центре палубы, и двое шемитов помогали ему надеть тяжелый боевой доспех.

«Как нелепо, — подумал Конан. — Юноша должен знать, что его жизнь принадлежит не ему, а королевству. Нельзя бросаться в первую же драку только потому, что представился случай. Один удар меча, один арбалетный болт — и кто унаследует трон правителя?»

Сходные мысли, похоже, охватили и помощника капитана. Не потому, что он заботился о благе Сапфирового острова. Но местный король хорошо заплатил владельцу судна, и вряд ли будет рад, если сына доставят ему по кускам. Пусть даже ни один обрубок в дороге не потеряется.

Офицер поспешил к принцу, и начал что-то втолковывать.

— Не поможешь ему? — спросила Корделия. Девушка появилась на палубе так же бесшумно, как и исчезла.

— Только не я, — покачал головой киммериец. — Помню себя в возрасте принца. Тогда никто не мог отговорить меня от хорошей схватки, тем более, во благое дело.

— В детстве ты учился в школе гладиаторов, — ответила Корделия. — А этот красавчик изучал науки и философию в Шеме.

— Вряд ли вся мудрость мира поможет ему в этом сражении, — согласился Конан. — Но своего решения он не изменит.

Северянин оказался прав. Помощник капитана, энергично жестикулируя, пытался что-то объяснить юноше — очевидно, призывая к осторожности. Потом сдался, опустил голову и пошел прочь. В глазах королевича блеснуло торжество — он чувствовал, что одержал первую победу. «Как бы она не оказалась последней», — подумал Конан.

— На борту только две пушки, — сообщил он. — Насколько я могу судить, стреляют они недалеко. Корсары оснащены гораздо лучше.

— Тогда, — ответила Корделия, — нам надо уравнять шансы.

Девушка подняла арбалет, за которым спускалась в свою каюту.

— Эта игрушка сделана из ствола дерева-людоеда, — сказала она. — Болт летит дальше, чем ядро из любой корабельной пушки.

Аквилонка подняла оружие и прицелилась.

— Еще пара минут, — сказала она. — И кто-то на том корабле сильно удивится.

Конан осмотрелся. Он понимал, что два или три арбалетных болта не решат сражения. Команда торгового судна была готова сражаться до последнего — но что они могли сделать против хорошо вооруженных и опытных в бою пиратов?

С кормы подходили трое шемитов. Каждый из них нес длинное копье на черном древке. Не такой помощи искал киммериец — он знал, что в предстоящем бою эти трое не смогут спасти корабль, и только зря погибнут вместе с остальными защитниками судна.

Умереть в бою, или уцепиться за слабую надежду, что тебя возьмут в рабство, а там удастся бежать — вот что оставалось мореплавателям.

— Подсчитываешь шансы? — спросила Корделия, вкладывая первый болт.

— Здесь нечего считать, — отозвался Конан. — Если корсары знают свое дело, нам остается лишь зарыться поглубже в изюм, вместе с нашим приятелем-торговцем.

— Принц так не считает, — сказала аквилонка.

Оглушительный свист, служивший знаком тревоги, смолк. Его сменил размеренный барабанный бой.

Члены команды занимали свои места. Капитан и его помощники ходили от одного поста к другому. Они напутствовали товарищей, и расставляли тех пассажиров, что согласились участвовать в сражении.

Королевич Сапфирового острова был первым из них. Он встал у борта, полагая, наверное, будто это наиболее опасное место из всех. Юноша не знал, что, когда абордажные крючья вопьются в бока судна, безопасных мест на нем просто не останется.

Два стражника-шемита по-прежнему стояли справа и слева от него. Они знали, что наверняка погибнут в бою, и уже смирились с этой мыслью. Странный контраст представляли лица опытных ратников, которые в душе уже готовились перейти на Серые равнины мертвых — и их принца, молодое, веселое, полное жизни и воодушевления.

В этот момент Конан понял, что у него есть только один шанс. Когда начнется бой, он уже не сможет спасти людей. Ни отчаянная храбрость, ни самая умелая тактика не остановят натиска пиратов. Если киммериец хотел помочь своим спутникам — он должен был заставить корсаров отступить прямо сейчас.

— Скольких человек ты успеешь снять, прежде чем они откроют огонь? — спросил киммериец.

Девушка взглянула на арбалет.

— Двоих. Он долго перезаряжается. Потом они сделают бортовой залп.

Два пирата! Остальные корсары даже не заметят смерти товарищей. Нет, если северянин решил остановить вражеский корабль, ему нужно было что-то помощнее.

— Ты говорила, что у тебя есть волшебные болты? — спросил он.

— Да. Но они не годятся для боя на море.

Девушка показала на мешочек, в котором хранила снаряды. Некоторые из них были помечены разными цветами.

— Этот — отравляющий. Действует на лошадей и верблюдов. Зажигательный. Конечно, корабль корсаров деревянный — но они покрывают борта специальным составом, и поджечь их нельзя. А если стрелять в мачту, огонь скоро собьет ветер. Этот взрывной. Хорош против осадных машин. Борт корабля, опять-таки, не пробьет. Просто отскочит, и рванет в воде — слишком далеко, чтобы повредить обшивку.

— Столько оружия, — пробормотал Конан. — И все бесполезно.

Киммериец мог бы спросить — отчего маги и жрецы не создали болтов, которые годились для боя на море. Но ответ был прост: пока одни чародеи создавали средства разрушения, другие работали над защитой. И в области мореплавания последние пока брали верх.