Энтони Белл - Бремя чужих судеб

– Именно так, – равнодушно отозвался голос Чернокнижника.

– А ты не скажешь мне, какова будет моя смерть? Может, я сумею с ней как-нибудь договориться, когда она зайдет ко мне в гости, – напористо продолжал Приам.

– Хочешь обмануть судьбу… – холодно заметил Стегали. – Но у тебя для этого не осталось времени.

– Почему? – глаза Приама широко открылись. В мгновение ока от его былой смелости не осталось и следа.

– Ты умрешь от испуга.

Старый барыга и обманщик затравленно оглянулся по сторонам и закричал:

– Ты лжешь, колдун! Лже…

Внезапно лицо Приама побагровело, он схватился за сердце и судорожно глотая воздух, рухнул бездыханным на пол.

– Никто не может обмануть судьбу, – заключил голос Чернокнижника. – А если я и повинен в чьей-то смерти, то никто не знает о моей вине больше, чем я сам. Я искал эти шкатулки, чтобы изменить свое прошлое в лучшую сторону, но обладая ими, я вдруг твердо осознал, что мое прошлое меня вполне устраивает. Ведь если бы его не было, то я вряд ли сумел бы достичь того, что умею и знаю именно сейчас, а не вчера.

– Значит, тебя волнует только твое настоящее, колдун? – зло поинтересовался киммериец, бессильно сжимая рукоять меча. – Тогда ты должен знать, что твое "настоящее" трудно назвать счастливой жизнью…

Ему никто не ответил.

Отбросив бесполезный клинок, Конан шагнул к каменному алтарю, и посмотрел на золотой поднос с двумя шкатулками.

– Ну, хорошо, вершитель чужих жизней, – яростно прорычал он. – С судьбами этих двух людей ты уже разобрался, а как же моя? Или я недостоин твоего благосклонного внимания?

– Решить свою судьбу с помощью чужой воли не так уж и сложно, – голос Стегали слабел. – Порой, гораздо сложнее повелевать своей судьбой самому. Ты не находишь, варвар?

В комнате повисло грабовое молчание.

– Разберись сначала со своей поганой судьбой, Чернокнижник, прежде чем браться решать чужую! – гневно вскричал Конан.

– В этих шкатулках содержатся две половинки одного целого, – донесся затихающий голос колдуна. – Сложив их вместе, ты можешь попытаться изменить свою жизнь, а может быт и жизни тех, кто тебе дорог…

Киммериец открыл одну шкатулку, затем другую. Там находились половинки одной большой жемчужины. Конан взял их в руки. По комнате пронесся холодный ветер. Жемчуг источал мягкий белый свет, в котором мелькали какие-то слабые огненные искорки. Некоторое время северянин, заворожено следил за бессмысленной суетой маленьких огоньков. Потом ладони его сошлись вместе и обе половинки жемчужины соединились в одно целое. Хаотическое мельтешение звездочек сменилось ослепительной вспышкой, после чего они медленно сложились в какой-то сложный замысловатый узор.

– Выпьешь чего-нибудь, Конан? – радушно предложил Аммали, с неторопливой величавостью направляясь к напиткам, разлитым по изящным бокалам. Его неспешная косолапая походка придавала ему сходство с медведем, не раз виденным Конаном во время охоты на далеком севере.

– Благодарю тебя, – холодно ответил киммериец, не обращая внимания на предложенный бокал вина, в котором плавали какие-то странные снежинки, привлекающие внимание тем, что бесконечно складывались в различные узоры. – Но мне бы хотелось сначала услышать твои предложения насчет какого-то дела, ради которого ты меня звал, или посланная тобой служанка ошиблась? Тогда я пойду…

Вдруг, лицо его потемнело, он еще раз внимательно посмотрел на предложенный бокал, на плавающее в нем снежинки, затем спокойно перевел взгляд на Аммали и твердо сказал:

– Да, чеканщик, я, пожалуй, пойду, – Конан тяжело вздохнул. – Ради твоей же целой головы попытаюсь изменить свою судьбу в ту сторону, где пахнет удачей, а не твоими мозгами…

– Что ты имеешь ввиду, киммериец? – удивленно спросил его Большой купец.

– Да так, бывший чеканщик, – нехотя отозвался тот. – Слова одного темного колдуна подсказывают мне, что все мы сами выбираем свой жизненный путь…

– Я тебя не понимаю, варвар! – сердито воскликнул хозяин дома.

– Береги свою голову, Аммали, – сурово произнес Конан, оборачиваясь на пороге. – Знаешь ли, порой ее так трудно поставить обратно на место…