Лин Картер - Башня Медузы

Он вспомнил, что уже видел этого человека на пиру, но они сидели далеко друг от друга и за все время не обменялись ни словом. Кто он, этот странный человек в пурпурной мантии, и как — мозг вдруг пронзила неожиданная догадка — как мог он проследить его, Кирина, скрытый ход мыслей?

Азейра повернулась лицом к нежданному гостю:

— Зачем ты здесь, Пангой? Как смеешь ты шпионить за своей королевой? — В ее голосе звучал неподдельный гнев.

В темных глазах человека блеснуло презрение; он покачал головой:

— Не за вами, госпожа, о нет, — за землянином. Я пришел к выводу, что надо незаметно понаблюдать за ним, пока вы будете беседовать. Вы знаете о моих способностях, поэтому можете мне верить, когда я говорю, что землянину доверять нельзя. Вам кажется, он уступает, но вы ошибаетесь. Он соглашается с вами, но думает о своем. На самом деле он хочет украсть «Медузу», чтобы потом использовать камень в личных целях.

В душе Кирина прокатилась волна тревоги, однако, усилием воли овладев собой, внешне он остался спокоен. «Вы знаете о моих способностях!»— прошелестел этот худой с ледяным взглядом. Кирин напряг память. Кажется, много лет назад он встречал человека, во многом схожего с этим. Та же шафрановая кожа, бритый череп и холодные, безжалостные глаза.

Внезапно ощущение опасности усилилось: Он вспомнил, кого напоминает этот дерзкий, — нексийца! В свое время Кирин достаточно наслушался всяких историй о зловещей и таинственной власти, которой обладают люди с Некса. Великие колдуны, мысленно поправился он. Человек перед ним — природный телепат!

Пронзительные глаза встретили взгляд землянина, и губы Пангоя раздвинулись в холодной улыбке скрытого злобного торжества.

— Ты правильно рассуждаешь, собака с Теллуса, — заговорил он. — Я действительно могу следить за ходом твоих мыслей.

Кирин посмотрел на королеву — та разглядывала его в напряженном молчании, ее миндалевидные глаза светились зловещим любопытством. Словно очнувшись, он порывисто воскликнул:

— Он лжет, госпожа! Говорю тебе, он лжет! Не знаю, что тому причиной: хочет ли он обмануть тебя намеренно или просто неверно прочел мои мысли, но, готов поклясться чем угодно, — лжет!

Его слова повисли в воздухе, лишь эхо ответило на них. Некоторое время все молчали. Пангой, надменный, исполненный достоинства, стоял у дальней стены комнаты: в глазах холодная насмешка, блеклые губы — в иронической улыбочке, руки спрятаны в просторных рукавах пурпурной мантии. Азейра, с природной грацией привыкшей повелевать женщины, стояла между ними, ее руки и плечи цвета жадеита словно увенчивали живое серебро ее платья.

— Возможно, — наконец тихо сказала она. — Возможно, он и лжет.

На лбу Пангоя выступила бисеринка пота. Улыбка на его лице дрогнула, сникла и пропала. Еще немного — и блестящие капельки густо усеяли шафрановую кожу.

— Моя госпожа, клянусь вам всеми богами космоса, я говорю правду!

— Не верь ему, Азейра, — спокойно произнес Кирин. — Он хочет обмануть тебя, а сам вынашивает свои планы.

В глазах королевы заплясали насмешливые огоньки. Она перевела взгляд с Кирина на Пангоя, затем вновь на смуглое лицо рослого землянина.

— Я не принадлежу к великим колдунам и не обладаю даром читать мысли, — сказала она. — Следовательно, я не могу с уверенностью сказать, кто из вас говорит правду, а кто — низкую ложь. Но из вас двоих я дольше знаю Пангоя, и до этой минуты я доверяла ему во всем. Однако я знаю, что он жаждет добиться любви и потому исходит черной завистью к тебе, землянин. А ревность от неудовлетворенной страсти часто становится верным союзником коварного предательства.

Ярость исказила высохшие черты Пангоя.

— Никогда, ни словом, ни делом, я не предавал вас, моя королева! — воскликнул он дрогнувшим голосом. — Чем заслужил я подобные подозрения?

Изящным жестом руки она заставила его замолчать.

— Позволь, я закончу. Я и сама хотела подвергнуть землянина испытанию. — Она сверкнула на Кирина глазами, в которых читалась издевка с затаенной злобой. — Говорит ли он правду, лжет ли Пангой, мы скоро с легкостью узнаем. Воспользуемся мозговым зондом!

Словно ниоткуда возникли два металлических гиганта. На мрачных, лишенных всякого выражения стальных лицах полыхнули красным пламенем зрачки, цепкие пальцы впились в запястья вора, и воины повели его к выходу, Пангой и Азейра шли следом.

Кирин старался ничем не выдать тревоги, но в сердце его закралось отчаяние. Он слышал о великих колдунах Некса и знал, как, пользуясь своим ужасным зондом, они умели обнажать самые затаенные уголки разума. Он все поставил на женское тщеславие, надеясь представить страсть Пангоя как единственный мотив обвинения и тем возбудить в ней подозрение к советнику, а еще потому, что такая прекрасная женщина, какой была Азейра, изначально готова поверить любому обвинению, замешанному на лести ее красоте.

Он не питал иллюзий. Под беспощадным лучом зонда ему не скрыть обман. Перед внушающим ужас искусством колдунов с Некса его мрачная решимость хранить молчание — слишком ненадежная защита.

Без единого слова он покинул комнату с Космическим Зеркалом и, ведомый стальными стражами, зашагал под тусклыми огнями по длинному коридору.

В тайной лаборатории колдуна Пангой и Королева Ведьм, стоя перед операционным столом, смотрели на привязанное к нему ремнями обнаженное тело. Землянин был жив, но дышал с трудом. Его смуглая кожа блестела от пота, крупные холодные капли усеяли некогда правильные черты, сейчас искаженные маской безмолвной муки.

Пангою доставляло садистское наслаждение сдирать покровы с разума дерзкого молодого вора, который вознамерился украсть его законное право находиться рядом с Азейрой. Голову колдуна увенчивал необычного вида шлем, сделанный из металлических пластинок с вкраплениями зеленоватых кристаллов. Между миниатюрными устройствами на шлеме перебегали странные голубоватые огоньки. Этот таинственный аппарат и был тем усилителем, который позволял Пангою многократно увеличивать силу своего тренированного мозга. Сейчас он сфокусирует свои биотоки в тончайший, как стальная игла, луч и, проникнув им в самые отдаленные уголки разума Кирина, прочтет его мысли с легкостью, с какой картограф читает карту.

Пангой не ожидал никаких трудностей в таком заурядном деле, как разоблачение тайных мыслей какого-то человека. Только с рождения одаренный телепат, обладающий огромным запасом внутренней энергии и прошедший всестороннюю подготовку, мог бы противостоять безграничной мощи его блестящего интеллекта. По сути, для него это не более чем детская забава — найти в психологической защите землянина крохотную щелочку и затем ввести в нее усик из сфокусированных биотоков. Дальше совсем просто: Пангой изнутри найдет слабое место в обороне Кирина и будет усиливать давление, пока бастионы землянина не дадут трещину и окончательно не рухнут. Вот тогда колдун получит возможность, не торопясь, покопаться в обломках чужого разума и извлечь на свет самое сокровенное, что таит в себе мозг его врага.