Эдуард Шауров - Оракулы перекрестков

– Никакая не птица. – Марси поднялась с кровати, подошла к окну и выглянула во двор. – Мишель Поверфул действительно мой очень хороший друг. Через год после смерти мамы Сью умудрилась устроить меня к Эйвитсу. Я стояла возле конвейера и раз за разом последовательно нажимала четыре кнопки, согласно дурацкому закону этого… Как его?

– Киттеля, – подсказал Бен.

– Ну да! А железная лапа чего-то делала с заготовками. Я нажимала. Она делала. Я давила. А она делала. Чпок – вжик. Чпок – бряк. Чпок – шмяк. И так одиннадцать часов в день. А потом ночь в гостинице-улье. И круглые сутки вокруг усталость, злость, апатия. Потом неделя выходных, когда лишь на третий день начинаешь понемногу приходить в себя. И опять усталость, апатия, злость и жуткие ночи, пронизанные чужими снами. У меня не было душевных сил даже на то, чтобы уволиться. Еще полгода – и я бы сошла с ума или повесилась. Но тут появился он. В белом костюме, с лакированной тростью, он просто пришел и забрал меня от Мориса Эйвитса.

– Как забрал? – испуганно спросил Бен.

– Вот так! – Марси показала как. – Они уволили меня по инициативе предприятия и даже пособие выплатили.

– А потом?

– Потом Мишель свел нас с Эрнестом, и Эрни взял меня в подпольный театр. Вот так! У нас есть свой постановщик! Костюмы Эрни шьет на заказ в промкольце. Мы репетируем четыре раза в неделю и дважды в месяц даем спектакли! Правда, зрителей не очень много, в основном из «воротничка», чуток из белого буфера. Бывает, приезжают крупные шишки. А однажды, – Марси перешла на шепот, – нас смотрели очень большие люди из Сити. Эрнест следит за порядком, Ават режиссирует спектакли, а Мишель поставляет зрителей. Так и живем.

Марси повалилась на кровать и закинула руки за голову.

– Не знаю, что обо мне думает сестра. Ухожу днем – возвращаюсь вечером, ухожу вечером – возвращаюсь утром. Нигде не работаю, но на что-то живу. Скорее всего, она считает меня шлюхой. В последнее время все острее чувствую ее презрение… Иногда думаю: «Как хорошо, что она бывает дома только полторы недели в месяц».

– Занятный человек, этот твой Мишель Поверфул, – сказал Бен. – Было бы интересно с ним познакомиться.

– Нет ничего проще, – отозвалась Марси и добавила, спохватившись: – Хотя теперь даже не знаю, просто или нет.

– Что так?

– Позавчера я получила от него записку, он не любит инфосеть. – Марси наморщила лоб, вспоминая. – «Моя миссия подошла к концу, и я вынужден попрощаться. Уверен, что ты сделаешь все правильно. Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь, я знаю, как тебя найти».

– Странное послание.

Марси кивнула головой.

Бенджамилю стало грустно и неловко. Делая вид, что наступила его очередь выглядывать во двор, он подошел к окну и отогнул край шторы. Теперь их было семеро. Они уже не сидели на корточках, они не курили и не болтали, они, вставши в кружок, играли в умный мяч. Бенджамиль вспомнил, как сам играл во внутреннем дворе школы, только тогда становились звездой, а теперь кругом.

– Сидят? – поинтересовалась Марси.

– Играют, – сообщил Бен. – Седьмой откуда-то появился.

Марьям подошла сзади и тоже выглянула в окно. Бенджамиля захлестнуло злое отчаянье.

– Марси, – сказал он, – у тебя есть дома увесистая палка или обрезок трубы?

– Может, лучше все-таки вызовем стопов? – предложила девушка.

При слове «стопы» Бенджамиль скривился, как от зубной боли.

– Нет уж, увольте, – пробормотал он. – Никаких мистеров Смитов.

– Знаешь! – Марси просияла. – А ведь я могу вывести тебя через помоечный ход!

– Какой такой помоечный ход? – улыбаясь, спросил Бен.

Марси с размаху хлопнула себя по лбу:

– Понимаешь, в нашем доме протянут старинный мусоропровод. Ну, такая толстенная труба. Ты, наверное, заметил ее в подъезде. (Бен покачал головой.) Так вот, мусоропровод сломался в незапамятные времена. Даже местные старушки не помнят, чтобы он работал. Все люки заварили. Но внизу, на первом этаже, есть комнатка, в которую должен валиться весь мусор, а из комнатки есть ход на улицу. Он с другой стороны дома, и ты сможешь свободно удрать. Помоечная комната заперта, но у меня есть ключ, вернее, я знаю, где лежит ключ. Еще девчонкой нашла его под кирпичом в стене и никому не сказала. Какая же я молодец!

– Не тараторь так, – попросил Бенджамиль. – А если шпана выставила часового в подъезде?

– Ерунда! В подъезде торчать скучно. Стяни мне панцирь, Сейтон! Дай копье! И на коней! – продекламировала Марси. – Подожди две минуты, я оденусь!

– И все-таки хорошо бы прихватить палку потяжелее, – крикнул Бенджамиль вслед девушке.

«Или нож», – подумал он, но представив, как входит в чей-то бок острый кусок железа и как горячая кровь брызгает прямо на его руку, сжимающую пластмассовую рукоятку, сразу отказался от этой мысли. Тем более, что не был уверен в том, что вообще сможет пустить нож в дело. Палка еще куда ни шло.

Возбужденный, переполненный злым азартом, от которого слегка дрожали пальцы рук, Бенджамиль натянул френч, еще раз выглянул в окно и принялся мерить шагами комнату, сосредоточенно глядя себе под ноги. Кресло – кровать – окно – столик, столик – окно – кресло – кровать. Что-то блеснуло в сером ворсе напольного покрытия. Бен остановился, приглядываясь. Кусочек желтого стекла? Край монетки? Таинственная сверкающая драгоценность застряла между жесткими ворсинками. Бенджамиль нагнулся и двумя пальцами вытащил из ворса маленькую золотую рыбку – верхнюю пуговицу от китайского платья Марси. Бенджамиь почесал макушку и в очередной раз сел на кровать. Относительный порядок в голове опять превратился в хаос… волна чуть вьющихся волос, смуглая кожа, внимательные, слегка раскосые глаза… Сон перемешался с явью. Бен покрутил головой, пытаясь отогнать наваждение. В этот момент в комнату заглянула Марси. На девушке был надет светло-зеленый плащ с пелериной, в руках она держала ножку от табурета.

– Пошли, – решительно сказала Марси. – Сейчас или никогда!

Похоже, ей самой понравилось, как она это сказала.

Бенджамиль следом за девушкой вышел из спальни. В прихожей возле входной двери Марси вручила ему импровизированное оружие. Ножка оказалась довольно увесистой. Конусообразно сужающийся к основанию тавр из светлого металла с пластмассовой нахлобучкой на конце удобно лег в ладонь.

– Пока держи наготове, потом спрячешь в рукав, – деловито распорядилась Марси.

Она внимательно осмотрела Бенджамиля с ног до головы, словно бы проверяя его экипировку, потом задумчиво спросила:

– И все-таки интересно было бы знать, отчего они на тебя так взъелись? О чем вы говорили?

– Да почти ни о чем. – Бен пожал плечами. – Сначала они спросили, сколько времени, потом похвалили мою прическу, потом сказали, что хотят забрать мои ботинки.