Эдуард Шауров - Оракулы перекрестков

«Не сойдешь, – успокоил голос. – Порез со временем затянется, а новый телефон вставят в другое ухо».

– Но я не хочу! – в отчаянии почти закричал Бен. – Я не хочу становиться таким, как прежде!

«Стань новым», – вкрадчиво предложил голос.

– Кем же я могу стать здесь ? Батоном, который питается отбросами и живет в старой канализации? А Марси?! – Бенджамиль зацепился за спасительную соломинку этой мысли. – Я не смогу увезти Марси в аутсайд, если сам останусь здесь! Я не смогу увезти Марси, если потеряю то, что имею там.

«А нужно ли Марси то, что есть в аутсайде?»

– Я не знаю, – признался Бенджамиль, – не знаю… Но что, если я сначала доберусь до дома, а уж потом буду решать? Разве нельзя начать оттуда, где кончил?

«Кончил?.. – эхом отозвался голос. – Не знаю… Решать тебе».

– Хотел бы я быть уверенным, что мои решения и в самом деле что-то значат, – пробормотал Бен.

Ответом ему послужило молчание.

«Как бы там ни было, но я хочу выйти к трубе, – подумал Мэй. – А там уж посмотрим». Он остановился и покрутил головой, пытаясь стряхнуть наваждение.

Этот перекресток выглядел совершенно бестолковым. Хотя в старой части черного буфера подобные перекрестки встречались на каждом шагу. Не разберешь, какие улицы можно считать радиальными, а какие – сегментарными. С минуту Бенджамиль стоял, беспомощно озираясь. Потом плюнул на тротуар, потрогал рукоять пистолета под френчем и полез за пазуху.

– Я только спрошу совета, – объяснил он полированному диску. – А решение приму сам. – И, шесть раз сжав пальцы, прочел на дисплее услужливо всплывшие строчки:

– Спасибо. – Бен почесал макушку. – Можно и прямо.

До этого он собирался повернуть направо, именно там, как ему казалось, проходила трасса. Тем не менее Бен перешел проезжую часть и, никуда не сворачивая, решительно двинулся в глубь квартала, хотя в душе у него робко шевелились невнятные сомнения.

Никаких прохожих навстречу не попадалось, и Бен топал вперед, зорко поглядывая по сторонам. Неширокая улочка, делая плавный изгиб, обегала длинный четырехэтажный дом. Штукатурка на фасаде потрескалась и облупилась, но здание имело весьма обжитой вид. В одном из оконных проемов, на втором этаже, Бен заметил старушечье лицо, которое быстро отодвинулось и исчезло в темной глубине комнаты. «Сиеста», – бодро подумал Бен. Он обогнул дом и на мгновение остановился.

Его глазами открылась просторная площадь, вымощенная светло-желтой плиткой. Несколько улиц и улочек с разных сторон вливались в нее, будто в круглое песчаное озеро. Чаша фонтана с невысоким осыпавшимся бортиком точно очерчивала место воображаемого пересечения шести или семи асфальтовых речек. Из разбитой центральной части, изображавшей какое-то животное, вызывающе торчало вверх несколько ржавых трубок. Бенджамиль никогда не видел ни одного фонтана, кроме как в старом плоскостном кино, но он сразу догадался, что это именно фонтан.

Совсем рядом с треснутой чашей стояли кружком несколько парней в разноцветных френчах. На секунду у Бенджамиля возникло искушение быстро свернуть с дороги и попробовать обойти компанию кругом, от греха подальше, но что-то вдруг щелкнуло в Беновой голове, и он, засунув руки в карманы брюк, решительно двинулся вперед, стараясь держаться прямо и выглядеть независимо. «Про дорогу я их, конечно, спрашивать не буду, – думал он на ходу, – просто пройду мимо. Что я, обязался по задворкам бегать?» Он украдкой, сквозь карман брюк, прикоснулся к стволу пистолета. Ствол был надежным, округло-твердым, от него исходило ощущение веса и значимости.

Между тем Бенджамиля уже заметили. Несколько голов обернулось в его сторону. Бен подошел уже достаточно близко, чтобы своим стопроцентным зрением заметить отсутствие карманов на френчах. «А ведь у них тоже могут оказаться пистолеты, засунутые за пояс брюк», – пронеслась в голове запоздалая мысль. Но сворачивать было поздно, и Бен шел вперед, раздумывая, сплюнуть ему на светло-желтую плитку или лучше не стоит. Чем ближе он подходил, тем отчетливее видел, что между шестерыми парнями стоит мужчина лет тридцати, примерно ровесник Бену. Беспомощно как-то стоит. Вроде стройный и широкоплечий, а стоит жалко ссутулившись, и голову склонил набок, испуганно зыркает по сторонам в поисках защиты. Ну конечно же! Эти типы хотят обобрать его, как мальчишки хотели обобрать Бена в подворотне! А может, даже убить! Бенджамиль почти физически чувствовал исходивший от мужчины страх и злое отчаяние. «Теперь я, как Марси, тоже чувствую чужие эмоции? – подумал Бен. – И что мне прикажете делать дальше?»

– Эй! Халай, кариб, – окликнул Бена высокий парень со свернутым набок носом.

– Халай, халай, – отозвался Бен, стараясь произносить слова ровнее.

Обмен приветствиями состоялся. Шесть пар глаз изучали Бена внимательно, без враждебности, но, однако же, и без какой-либо приязни. Чернявый, коротко стриженный мужчина в центре кружка на Бенджамиля почти не смотрел. Его слегка аффектозный взгляд блуждал по ботинкам окружавших его трэчеров.

– Гделе кружало, кариб? Офтако я намти не сика хум (Откуда ты, брат? Что-то я тебя раньше не видел), – продолжал сломанный нос, испытующе глядя на Бена.

– Я из серо-зеленого, – не моргнув глазом, ответил Бен на трэче. – Живу там. А здесь свои дела делаю.

– Почти соседи, – сказал парень с узким острым лицом. – Выговор у тебя забавный, как будто не местный. – Его маленькие глазки так и сверлили Бена.

– Понятно, что забавный, – сказал Бен, сплевывая под ноги. – Я раньше в бело-оранжевом толкался, порезал там одного урода, пришлось сюда перебраться. У меня в серо-зеленом брат по отцу. Оклемаюсь пока, а там видно будет, может, здесь пропишусь.

Слова сами собой лились из Бена. Он даже не ожидал, что сможет так ловко и складно врать.

– Как звать-то брата? – спросил свернутый нос.

– Буццей кличут, – моментально отозвался Бен, удивляясь себе все больше и больше.

Узколицый вопросительно оглянулся на товарищей.

– Вроде есть у Халида кто-то с такой тарантайкой, – отозвался один из парней.

– А чё в нашем секторе шаришь? – почти дружелюбно спросил свернутый нос. – У нас с Халидом соглашение.

– Я в соглашение врубаюсь, – рассудительно сказал Бен. – Я здесь по своим делам. Перетереть кое с кем надо. По секрету.

– Мы в чужие секреты не лезем, – сказал свернутый нос. – Своих хватает.

Все засмеялись.

– А это кто у вас? – спросил Бен, подходя вплотную и указывая на чернявого. – Рыло вроде знакомое.

– Да вот, хотим спросить, – отозвался узколицый, – а он мекает, бекает, на рот себе пальцами тычет. Видать, язык плохо шевелится. Видать, придется подрезать, чтобы болтался ловчее.