Роберт Говард - Короли ночи

— Совершенные дикари, — думал Кормак, — хуже галлов, бриттов или германцев. Правда ли, что они правили землями и городами, на месте которых ныне плещутся волны моря? правда ли, что они пережили потоп, уничтоживший блестящие империи и ввергнувший уцелевших в варварство?

Рядом с лагерем соплеменников короля расположились бритты, дикие племена которых все еще сопротивлялись великому Риму. Они селились к югу от Римской стены, а также среди холмов и лесов на западе. Когда Цезарь впервые привел Римских Орлов на Острова, именно бритты, крепкие, голубоглазые, со спутанными светлыми шевелюрами, гибли тысячами, устилая своими телами приморский песок. Как и пикты, они не носили доспехов. Их одежда была сшита из грубого полотна и выделанных оленьих шкур, маленькие круглые щиты из твердого дерева украшала бронза. Их носили на левом плече, а на правом — луки, хотя бритты были довольно-таки посредственными лучниками. Их короткие луки, гораздо короче, чем у пиктов, были только подспорьем к бронзовым тупоконечным мечам, которые прославили бриттов, нагоняя страх на врагов. Их боялись все: и пикты, и римляне, и пришельцы с Севера.

В свете костра были видны окованные бронзой боевые колесницы, с двух сторон, как огромные косы, торчали искривленные острия — одно такое острие могло поразить сразу шестерых. Здесь же, под бдительным оком стражи, паслись стреноженные боевые кони, длинноногие, быстрые и выносливые.

— Имей я тысячу колесниц, — вздохнул Бран, — я бы со своими лучниками гнал бы легионы до самого моря!

— Вольные британские племена вынуждены будут рано или поздно подчиниться Риму, — заметил Кормак, — но я думаю, что они все же присоединятся к тебе в этой войне.

Бран безнадежно махнул рукой:

— Кельтское непостоянство. Они никак не могут забыть давних конфликтов и племенных раздоров. Наши старики рассказывают, что кельты не объединились даже тогда, когда римляне появились здесь впервые. Они не будут вместе бороться и против самого грозного общего врага… А эти сейчас пришли ко мне только потому, что разругались со своим собственным вождем. Парадокс, но на них можно рассчитывать только в бою. Кормак кивнул:

— Знаю. Цезарь покорил Галлию лишь благодаря тому, что использовал одни племена в борьбе с другими. Мои люди так же непостоянны, как морские приливы и отливы, но из всех кельтов самые ненадежные — это валлийцы, жители Уэльса. Несколько веков назад мои галльские предки отобрали у них Эрин, хотя и были в меньшинстве. Валлийцы не смогли объединиться и противостояли нам по отдельности, а не как единый народ.

— Таким же путем эти уэльсские бритты борются сейчас против Рима, — сказал Бран. — Эти, здесь, помогут нам завтра. А что будет дальше, никто не знает. Но как я могу ожидать преданности от чужих племен, если я даже в своих не уверен. Тысячами они укрываются среди холмов и, очень осторожные, держатся как бы с краю, в стороне. Я здесь король только по титулу. Если боги даруют мне завтра победу, все толпой сбегутся под мое знамя. А если я проиграю, они разлетятся в разные стороны, как птицы от холодного ветра…

Нестройный хор голосов приветствовал обоих вождей, когда они пришли в лагерь галлов Кормака. Их было пятьсот — высоких, стройных, преимущественно черноволосых и сероглазых, живущих только войной, непринужденных, но хорошо организованных. Порядка здесь было больше, чем у валлийских собратьев. Предки галлов приобретали боевые навыки еще на обширных равнинах скифов, служили наемниками при дворах египетских фараонов и многие из этих навыков принесли с собой в Ирландию. Умелые металлурги, они вооружались не тяжелыми бронзовыми мечами, неудобными в бою, а высококачественным оружием из железа.

Одеждой им служили сотканные из шерсти короткие юбочки, на ногах были кожаные сандалии. Каждый носил легкую кольчугу, не стесняющую движений, и шлем без забрала. Других доспехов они не признавали, поскольку это не соответствовало их представлениям о мужском достоинстве. Галлы и бритты, воевавшие с Цезарем, считали римлян трусами из-за их металлических доспехов, которые те надевали перед битвой. А несколько столетий спустя ирландские кланы так же стали думать об одетых в панцыри норманнских рыцарях.

Воины Кормака, искусные наездники, не слишком хорошо стреляли из луков. Они пользовались круглыми щитами с металлической окантовкой и холодным оружием трех видов: кинжалами, длинными прямыми мечами и легкими одноручными топорами. Стреноженные кони паслись неподалеку от костров. Они были не так тяжелы, как лошади бриттов, но зато более быстроходны.

Бран с удовлетворением осматривал лагерь галлов:

— Эти люди — остроклювые птицы войны! Взгляни, как они холят свои топоры и смеются над завтрашним кровопролитием. Если бы эти пираты в соседнем лагере были такие же дисциплинированные, как твои люди, я бы уже сейчас насмехался над легионами.

Они вошли в круг костров викингов. Три сотни мужчин сидели, играя в кости, оттачивая оружие и слишком часто, по мнению Кормака, прикладываясь к бутылке. Вересковое пиво в неограниченных количествах им приносили союзники-пикты. Викинги посматривали на Брана и Кормака без особой симпатии. Бросалась в глаза разница между ними и пиктами или кельтами. Иным было выражение холодных глаз, на лицах, обветренных от морского воздуха, читались дикость и жестокость, мрачная решимость и несокрушимое упорство.

Атаки бриттов были сродни страшным натискам стихии, но им не доставало упорства и выносливости викингов. Если бриттам не удавалось одержать победу немедленно, азарт борьбы пропадал, и они легко разбегались или начинали склоки между собой. А эти мореходы были совсем другими — выдержка холодного синего Севера заставляла их стоять нерушимо до самого конца, коль скоро такое решение было однажды принято.

Один их внешний вид чего стоил — гиганты, одновременно массивные и стройные, они, по-видимому, были иного, чем кельты, мнения о доспехах, поскольку одевались в длинные, до колен, панцири из кожи, закаленной в огне и укрощенной железными пластинками. Доспехи дополняли такие же штаны и крепкие шлемы с рогами. У них были большие овальные щиты из твердого дерева, кожи и латуни и, кроме того, длинные копья с железными наконечниками, тяжелые железные топоры и кинжалы, а у некоторых — длинные широкие мечи.

Кормак чувствовал себя неуютно под неподвижными тяжелыми взглядами этих воинов с льняными волосами. Веками их кланы враждовали, и он помнил об этом даже сейчас, когда пришло время сражаться бок о бок. Но будет ли так?

Один из них, высокий и угрюмый, выступил вперед. Неверный свет костра отбрасывал глубокие тени на его волчье лицо, покрытое шрамами. В плаще из волчьих шкур, небрежно наброшенном на широкие плечи, и в шлеме с огромными рогами, он казался еще выше на фоне колышущихся теней — неандерталец из мрака варварства, угрожающего всему миру.