Олег Верещагин: - Путь домой. Книга вторая

Герберт сказал, что Элберте живёт почти четыреста человек, но почти половина всегда отсутствует, в дозорах Севера, Востока, Запада и Юга. Каждый дозор возглавлял свой Капитан, подчинявшийся Совету и бывший его членом. Кроме того, ещё человек сто-сто пятьдесят жили на разбросанных в окрестных горах и долинах фермах и стоянках. Всё это приходилось охранять. Не только от негров, но и от весьма многочисленных белых банд, охочих до чужого добра. Были у Колорадо и союзники — но не осёдлые, бродячие.

Герберт прожил в Колорадо уже три года, из них последний год был капитаном, а бандитов ненавидел даже больше негров. До того, как попасть в Колорадо, он почти два года странствовал по всей Северной Америке и пять месяцев провёл в рабстве у одной шайки, откуда бежал как раз сюда.

О банде Гонсалеса в Колорадо слышали несколько раз — она бесчинствовала на юге. И самым диким были именно слухи о том, что она перемещается на дирижабле. Но в последнее время тут убедились, что это не слухи…

Всё это Герберт рассказал мне по дороге и во время ночёвки — конечно, гораздо подробней. Я в ответ особо не распространялся, но сказанное мотал на ус. Да Герберт, похоже, и не рассчитывал особо на мою откровенность…

…Вблизи дома оказались победней — не такие уж высокие, плоские крыши из плит шифера, сами сложены из каменных пластин, щели между которыми плотно законопачены мхом. Но это были настоящие дома, как ни крути.

Очевидно, тут в самом деле нередко видели «приходящий персонал» — во всяком случае, особого удивления мы ни у кого не заметили, хотя на «улицах» находилось немало народу. Нас встретили ещё около сторожевой башни — три человека, с которыми Герберт быстро поздоровался. Потом он предложил мне сразу пройти в здание Совета, а моих ребят и девчонок обещали разместить на «постоялом дворе». Я тут же согласился, но подмигнул Йенсу, и тот ответил, прикрыв глаза — «понял»

Над Советом висел флаг — алый, всё с тем же чёрным крестом в круге, обрамлённом белым. Сам дом был такой же, как и все остальные, но шире, в виде раскоряченной буквы П. Никакой охраны не было, но Герберт негромко сказал мне:

— Оружие оставь у входа. Так положено, — он и сам снимал перевязи, а я увидел сразу за входом стойку для клинков и крюки для снаряжения. Я устроил там свои вещи и, одёрнув куртку, прошёл за Гербертом в соседнее помещение.

Подсознательно я ожидал увидеть зал, кресла, исполненных сознания собственной значимости ребят и девчонок в них… Зал был, в него лился свет из окон с отодвинутыми ставнями-ползунками. Кресла тоже были, восемь. Но ни одно не занято.

Двое мальчишек (один голый по пояс), сидя со скрещенными ногами на полу, играли в карты. Более презентабельного вида — в коже, в том числе — в жёстком колете с массивными оплечьями — парень лет шестнадцати стоял возле одного из окон, созерцая водопад. Единственной в самом деле чем-то озабоченной казалась рослая красавица, расхаживавшая по залу взад-вперёд. Она первая и обратила на нас внимание.

— Герберт! — завопила она. — Вчера вечером этот пузырь пролетел над нами на запад! От Питчи никаких известий… ты кого привёл?

— Олег, — безо всяких церемоний представился я, слегка удивлённый происходящим.

— В блэкджек играешь? — спросили меня с пола. Девчонка отвесила парню «с голым торсом» пинка. Парень не почесался, зато стоявший у окна развернулся:

— Олег случайно не Король Поединков?

— Да, — уже не слегка, а очень удивлённый, отозвался я. Парень подошёл ко мне, протягивая руку:

— Лин Бойл. Ты про меня не слышал, конечно, я не дорос ещё… Я Капитан Севера. А раньше служил у Карди Нэддинга. Не помнишь?

— Его помню, — признался я, — а тебя, если честно, нет.

— Меня ты и не можешь помнить, я позже появился, когда ты уже пропал. Мне про тебя рассказывали…

Мы пожали друг другу руки. Игравшие в карты парни поднялись на ноги.

— Великое дело — слава, — сказал тот, что голый по пояс. — Я Курт, тут по сельскому хозяйству.

— Бенн, охотник, — подал мне руку его партнёр.

— Энн, — представилась девчонка, — завхоз этого дикого сообщества. — Зачем тебя привёл Герберт?

Йенс поджидал меня у входа в один из домов, из которого неслись шум и смех. Немец беседовал с красивой девчонкой, то и дело улыбавшейся. Я не стал его отвлекать, но, входя внутрь, сделал глазами знак, и Йенс чуть кивнул.

— Ну, как разместились? — весело спросил я, оглядывая комнату, где был уже типичный бардак — валялись распотрошённые «сидоры», оружие, между всем этим ходили, стояли, сидели, лежали, боролись, переговаривались, спорили шестнадцать моих и несколько местных ребят и девчонок. Ответом был хоровой «одобрям».

А Андрюшка погиб всего лишь ВЧЕРА.

— Я тебе место заняла! — крикнула Танюшка, болтавшая с черноволосой девчонкой наших лет, которая с интересом уставилась на меня. — Это Магда, а это Олег, мой парень.

— Красивый, — без обидняков заявила Магда. Но времена, когда я смущался в таких случаях, да-авно прошли — и я флегматично ответил:

— На том стоим… Я сейчас приду, Тань.

— Ага, а мы ещё поболтаем, — с возмутительным равнодушием отозвалась она, уже отвернувшись…

…Йенс ждал меня на прежнем месте, хотя девчонка уже ушла. Я встал рядом, толкнул его локтем в бок:

— Познакомился?

— Угу, — отозвался Йенс. — Ну что я скажу. Всё обычно. Никакого двойного дна тут нету, ребята и девчонки, как везде. Короче, нами тут обедать не будут.

— Это как сказать, — ответил я. — Я сейчас говорил с их Советом. Знаешь, чего они хотят?

— Чтобы мы помогли разделаться с этими воздушными пиратами, — безошибочно отозвался Йенс. Я пожал плечами:

— С тобой неинтересно.

— Это спорный вопрос… В принципе, это не противоречит нашим интересам, — продолжал развивать мысль Йенс. — А они местные, могут помочь нам найти этого Гонсалеса.

— Они это и предложили, — не удивляясь его догадливости, продолжал я. — Но основную часть работы оставляют нам.

— Этот Герберт на меня произвёл хорошее впечатление, — заметил Йенс. — Он поведёт людей? — я кивнул. — Ну и отлично, с ним-то мы договоримся о настоящемсотрудничестве.

— Договоримся, — рассеянно пробормотал я. — Я пойду отдохну, Йенс.

— А я ещё пошатаюсь по этим гостеприимным местам, — откликнулся немец. — Я давно не был в настоящем городе, а этот потянет… на безрыбье.

— Может, тут и кафе есть, — поддержал я.

— Никогда не думал, что буду чувствовать себя до такой степени беспомощно, — заметил Раде.

— Когда носорог глядит на луну, он напрасно тратит цветы своей селезёнки, — задумчиво сказал я, разглядывая покачивающийся в десятке километров от нас баллонет. На меня ошалело уставился Басс: