Екатерина Оленева - Чародейка

- Вы заплатите! До рассвета ваши души погрузятся в вечный сон, а тела поступят в распоряжения Тьмы. – Горящие глаза устремились на Джайну. Парень не хорошо ей улыбнулся. – А за тебя, красавица, я замолвлю словечко перед хозяевами. У тебя будет шанс жить вечно. Мы оросим твои губки кровью этих выродков, а? - Его безумный смех был, будто бьющееся ломкое стекло.

Надежда отшатнулась.

- Когда вернется Сандар? – Спросила она.

Никто из друзей не ответил.

Солнце медленно начинало двигаться к горизонту.

Смеркалось.

Глава 14

Вампиры

Разбавленный сумерками свет угасал, вынужденный отступать следом за солнцем. Тени от деревьев, как гигантские червяки, расползались по земле. Сначала четкие и густые, они становились размытыми и серыми.

Надежда зябла. Когда она бросала взгляд на связанного человека, сердце её замирало, словно у трусливого зайчонка. Но и не глядя на пленника, она продолжала чувствовать на себе его тяжелый, придавливающий взгляд.

Сандар все не шел.

Обиженные друзья с ней не разговаривали.

Скатывающийся к горизонту солнечный диск тянул за собой не только свет, но и тепло, - поднимался ветер.

- Пора активизировать круг, - тревожно заметила Антрида.

Несмотря на старания, на четкие выполнения инструкции Инары, никакой «активизации арканов» так и не случилось.

Бросив очередной взгляд на пленника, Надежда остолбенела. Тот изменялся, утрачивая человеческие черты: нос заострялся, вытягиваясь крючком к подбородку. Глаза горели, словно внутри черепа вспыхнули люминесцентные лампы. Губы не могли скрыть удлинившихся клыков. Веревки едва удерживали трансформирующееся, вдвое увеличившееся в размерах тело.

-Антрида! – Пронзительно закричала Надежда, указывая на пленника.

Ужас на мгновение парализовал всех: тварь, оставшаяся в живых благодаря обострившейся Надеждиной гуманности, высвободилась с триумфальным гортанным рыком.

Паркэс и Антрида обрушили на противника метательное оружие. Но их попытка захлебнулась – дротики и стрелы попадали на землю, не достигнув цели.

Колдун ответил язвительным хохотом.

Сурэй, воспользовавшись тем, что внимание Темного приковано к воительнице и лучнику, прыгнул колдуну на спину.

Взревев, заклинатель демонов покатился по земле, стремясь подмять нападавшего. Магия Инары замедляла движения противника, но обездвижить его полностью не могла. Антрида попыталась вступить в ближний бой, но её, как и стрелы Паркэса, отшвырнуло в сторону.

Колдун умудрялся одновременно держать магический щит и растирать в мелкий порошок Сурэя. Заклинания магички световыми всплесками загорались на голубоватом защитном коконе темного мага, но не причиняли ни малейшего вреда.

Надежда без особой веры коснулась кольца на пальце:

« Пусть чары колдуна развеются!», - пожелала она.

Щит замигал, бледнея.

Антрида, Паркэс и Инара дружно атаковали. Надежда поддержала друзей: ослепительные молнии прорезали густеющие сумерки. Кокон, окружающий колдуна лопнул, подобно гигантскому шару.

Ответив звериным рыком, колдун одним прыжком преодолел расстояние, разделяющее его с Надеждой. Жуткая фигура приблизилась вплотную. Девушка пронзительно завизжала.

- Я передумал дарить тебе вечную жизнь! – Прорычало чудовище, вскидывая когтистую лапу в намерении нанести сокрушительный удар. Но пустить когти в ход тварь не успела. Глаза её закатились. На губах выступила кровавая пена. Покачнувшись, Темный рухнул.

Надежда изумленно воззрилась на хмурого, уставшего, будто припорошенного пылью Сандара, возникшего на месте поверженного врага.

- Ты?! – воскликнула и, шагнув вперед, спрятала лицо на широкой груди своего героя. – Сандар!

На короткую, безумно счастливую секунду Надежда почувствовала прикосновение ладони любимого. Рука воина неуклюже погладила её по волосам.

- Сандар! - В следующую же секунду голос Антриды разрушил мимолетное счастье. – Иди сюда! Сурэй ранен!

- О! – Надежда отпрянула, смущенная. – Это моя вина!

Она бегом кинулась к товарищу.

Насколько возможно было при отсутствии не то, что специальной аппаратуры, но даже света, определить тяжесть нанесенных повреждений, состояние Сурэя оставляло желать лучшего. У него оказались сломаны ребра и левая нога. Полученным магическим чутьем Надежда чувствовала наличие внутренних кровотечений. Многочисленные вывихи и ушибы просто терялись на фоне серьезных, угрожающих жизни, травм.

«Ты уже делала нечто подобное! - уговаривала себя Надежда. – Ты справишься и поможешь ему. Просто сконцентрируйся! Не думай ни о чем другом, - только об исцелении. Не сомневайся в собственных силах».

Вспыхнул свет. Вместе с Сурэем Надежда перенеслась в операционный блок. Она уверенно, четко, последовательно выполняла необходимые действия. Только очнувшись от транса, поняла, что происходящее напоминало сон, в котором присутствовала определенная логика, но отсутствовали детали. Впрочем, главное, что методика оказалась результативна: Сурэй, очнувшись, перетекал в сидячее положение.

- Честно говоря, я думал, что мне полный этот… который не при дамах да будь помянут! Рад ошибиться.

Инара, смеясь сквозь слезы, обнимала своего ожившего проходимца.

Тело ныло, будто Надежда, в самом деле, несколько часов бессменно проторчала у операционного стола.

- Простите, - медленно произнесла она. – Я была не права. Просто мне казалось, что убивать врага, у которого связанны руки, недостойно.

- Да пошла бы ты со своими моральными сентенциями, а? – Грубо оборвала Инара.

Даже в спокойных светлых глазах Сандара мелькало непонимание и осуждение.

- Простите, - ещё раз всхлипнула Надежда.

- Оставьте её в покое, - глухо прозвучал голос Паркэса. – Джайна не виновата, что от рождения такая хорошая.

Лучше бы он молчал! Надежда увидела себя этакой приторно-положительной театральной героиней, от которых тошнит всех, включая главного режиссера. Но никому ничего не поделать - её присутствие необходимо для дальнейшего развития действия в сюжете. Подобные роли не вызывают ничего, кроме откровенно скучающего зевка.

Совесть гремучей змеёй жалила сердце: из-за неё чуть не погиб Сурэй. Да ещё это непрошенное чувство к Сандару! Воин с Антридой - идеальная пара; они подходят друг другу, как клинок и ножны. Надежда ни в коем случае не желала встать камнем преткновения между влюбленными. Но сердце мучительно сжималось всякий раз, когда взгляд невольно подмечал проявление нежности между ними.

Насколько же легче жить, когда твоя соперница стерва, дура и вообще личность отрицательная. Тяжело, если она подчас достойна уважения больше тебя. Да в добавок ещё и вызывает у тебя симпатию.