Екатерина Оленева - Чародейка

Обуреваемая противоречивыми чувствами, Надежда не заметила, что слишком оторвалась от группы, шагая вперед. Она дошла до ощетинившейся ветками кромки леса. Резкий порыв ветра отозвался всплеском страха. Наступила ночь. А она так и не активизировала круг.

Опустившись на колени, Надежда сжала руками разнотравье.

Потянуться, уходя в землю, словно вода; в воздух, словно она - туман. Будто больше не ограничена рамками тела, а стала духом, - огромным, способным бесконечно длиться во времени и пространстве. Пусть проснутся светлые силы, способные хранить людей, заключенных в круг. Хранят их от Тьмы.

Надежда ощутила отклик, как неуловимый взгляд, что чувствуется спиной. Открыв глаза, с удовлетворением увидела активизированное поле. Оно напоминало марево над дорогой, таким, каким тому случается видеться в раскаленный летний полдень: нечто невидимое, и все же зримое.

Плохо то, что сама-то она находилась вне защитного круга. И что делать? Стоит пересечь черту, наложенные чары рассеются, и круг утратит силу. Героически умирать ой, как не хотелось.

Надежда неожиданно для себя поняла, что лес лишь казался темным. На самом деле его пронизывает серебряный свет, чарующий, словно мифическая песня Сирен. Печаль, сжимающая сердце, уходила, сменяясь отупением.

«Что есть жизнь? – Пронеслось в голове. - Суета с мифическими ценностями. Рано или поздно все пресечется, прервется, завершится и закончится. Не имеет смысла цепляться за подобную бессмысленность. Не бойся смерти. Умирать не страшно. Иди вперед».

Нельзя сказать, что Надежда была таким уж заядлым оптимистом, но «бессмысленным» священный жизненный дар не считала никогда. Объятий Антриды и Сандара явно мало, чтобы кардинально поменять устойчивое мировоззрение. Навязчиво мелькающие мысли не могли принадлежать ей, - слишком уж инородны.

«Не пойду!», - упрямо ответила она.

В кисее разошедшегося тумана молодая женщина увидела тонкий силуэт, застывший между деревьями. Расплавленное серебро волос стекало поверх черноты материи.

Перед ней стояла воплощенная смерть.

Где-то зазвучала приятная тихая музыка: песня ветра, в которой ведущую партию мелодичным перезвоном исполняли колокольчики. Песня, полная движения и печали.

- Джайн-а-а-а!

Серебряно-черная фигура приближалась, вырисовываясь четче и яснее. Капюшон скрывал лицо, но Надежда твердо знала, что оно ужасно. И привлекательно как грех, рано или поздно искушающий даже самого праведного.

- Дай руку, Джайна-а-а-а.

Как во сне, пальцы переплелись с ледяными пальцами тени. В следующее мгновение её заключил в объятия сам холод.

- Потанцуем?

Она хотела сказать: «Нет», - но слова застряли в горле.

Танго? Вальс? Шаг, поворот, наклон! Удивительное томление, распространяющееся по телу. А потом, - где-то далеко, - укол в шею. Тело одновременно отяжелело и утратило вес. Пожалуй, это оказалось приятно. Не похоже на секс. Гораздо лучше. Плавая в странном дурмане, холодном и успокаивающем, не хотелось возвращаться.

Уходить в небытие не страшно: вдыхаешь мир, будто воздух, без сомнений или сожалений, а на выдохе сознание растворяется.

Остатками гаснущего сознания, Надежда осознавала, что её убивают, предварительно подавив волю магией. Преодолевая приступ бессилия и накатывающую слабость, она крутанула кольцо на пальце:

«Перенеси меня к друзьям».

Вспышка!

- Джайна?! – В следующую минуту встревоженное лицо Антриды склонилось к ней. – Где ты была? Что с тобой? Ты ранена?

Надежда пыталась сесть – тело не слушалось. Язык с трудом ворочался в гортани.

- Что? – Антрида склонилась ниже, нахмурившись. – Что?

- Вампиры, - шепотом выдохнула Надежда. – Вампиры здесь.

Голоса друзей звучали резко, но понять, о чем они говорили, не удавалось. Как не боролась молодая женщина с собой, накатывающую волнами слабость явно одерживала победу.

- О, Боги! Да ответь мне, ты! - Инара немилосердно её встряхнула, приводя в себя. – Защитный круг активирован?

Каким-то чудом удалось утвердительно кивнуть. Движение отозвалось болью в горле.

- Уверена?

- Уверена, - с усилием проговорила Надя.

- Вот, выпей! Алкоголизм дурная привычка. Но запас алкоголя способен продлевать жизнь, - судя по вернувшейся к Сурэю привычке тупо стебаться, он был в полном порядке.

Надежда покорно проглотила обжигающее пойло - в самом деле, полегчало.

- Мы должны попытаться уничтожить их, - Надежда поняла, что реплика принадлежала Сандару. – Стоило тащиться сюда, чтобы отсиживаться за защитными кругами?

- Мечом вампира не убьешь, - промолвил Паркэс.

- Но так, колдуна же, завалили? – резонно возразил Сурэй.

Надежду начала колотить дрожь. При мысли о возможности выйти за спасительный круг делалось не хорошо. Хотя и до этого не так, чтобы очень.

- А оберег точно удержит вампиров за границей круга? – Полюбопытствовал Сурэй. - Вдруг они внушат какому-нибудь хомячку пробежать туда-сюда?

-Исключено! – Горячо возразила Инара.

- Это ты про хомячка?

- Это про то, что при помощи хомячка можно круг разрушить. Магия перестанет действовать только в случае уничтожения арканов. Так что…

«Я полная дура, - подумала про себя Надежда. – Чем выступать добровольной закуской, следовало немедленно вернуться».

- Смотрите! – позвал Паркэс, указывая рукой.

- Лучше не надо! – пискнула Инара.

Но было поздно. Все взгляды устремились к черно-серебристой фигуре.

- Не меня ищете? – Голос звучал с благозвучным придыханием. Вокруг силуэта распространялось ледяное серебряное свечение.

- Да шоб я вмер! – Присвистнул Сурэй.

Фигура кивком выказала согласие с пожеланиями Сурэя.

- Вы, я вижу, не поленились расправиться с моим верным слугой? И у вас моя закуска. Потрудитесь-ка её вернуть, и в благодарность я проявлю великодушие - предам вас быстрой, милосердной смерти.

- А не лопнешь, кровосос? – Насмешливо отозвался Сандр, вытаскивая меч. – Если тебя мучит жажда, попробуй взять силой то, что тебе требуется.

Антрида встала рядом, тоже выхватив оружие.

Фигура беззвучно воспарила. Струящиеся одежды красиво развивались.

Надежда не сводила зачарованного взгляда с готовящегося к нападению монстра.

Паркэс вскинул лук и посланные меткой рукой стрелы одна за другой поражали мишень. Без всякого, впрочем, для неё урона.

Резко, словно коршун, сложивший крылья, вампир ринулся вниз. Капюшон упал. Длинные серебряные волосы заструились по воздуху. Тонкий, неприятный звук, усиливающийся с каждой секундой, словно где-то высоко лопнула тонкая высокая струна и теперь приближалась к земле, сопровождал падение. В воздухе распространялся запах озона.

Напряжение нарастало.

Земля содрогнулась, извергая из недр яркий желтый свет, заставивший хищника в человеческом обличье отпрянуть. Свет вырастал, словно поток воды под давлением, взметаясь выше и разгораясь ярче.