Грэм Макнилл - Молотодержец

Вокруг отряда эндалов клубились облака пыли. Марбад отчаянно пытался отыскать среди водоворота схватки знамя короля унберогенов.

Старый воин вместе с отрядом Вороновых шлемов как раз искал какую-нибудь брешь в рядах врага, чтобы ударить туда, и тут увидел алое знамя, высоко взметнувшееся вверх. И держал его знаменосец с серебряной рукой.

Как только Марбад увидел стяг Зигмара, он тут же приказал воинам следовать за ним. Альдред попытался протестовать, но воля отца — закон, и потому Марбад вместе с лучшими своими воинами поспешил к правому флангу.

«…Когда ты увидишь серебряную руку с высоко поднятым алым стягом».

Тогда он спал или же так ему казалось? Двадцать лет назад рядом с его постелью в спальне Замка Ворона появилась старуха, вся в черном. Для него было загадкой, как она очутилась в его покоях, но вот она, тут как тут, и даже восседает на краю кровати.

— Кто ты? — вопросил король. — И как проникла сюда?

— Это не важно, Марбад, — отвечала седая карга. — А величают меня Ведьмой Брокенвалша. Мерзко, но пока что приходится носить эту кличку.

— Слышал о тебе, — сказал Марбад. — Имя твое — проклятие в землях унберогенов. Говорят, ты практикуешь темные искусства.

— Темные? — рассмеялась колдунья. — Нет, Марбад, если бы я их практиковала, то Зигмар был бы уже мертв.

— Зигмар? При чем тут сын Бьёрна?

— Для кого-то, может, я в самом деле проклятие, — продолжала ведьма, словно не замечая вопросов Марбада. — Но ты бы очень удивился, если узнал, как много людей в миг отчаяния ищут моей помощи.

— Мне от тебя ничего не нужно, — отрезал Марбад.

— Верно, — согласилась ведьма. — Зато мне кое-что надо от тебя.

— Что такая, как ты, может желать от меня?

— Священную клятву, Марбад, — отвечала старуха. — Поклянись в том, что, когда ты увидишь серебряную руку с высоко поднятым алым стягом, ты со всеми своими воинами поскачешь к Зигмару и поможешь ему.

— Не понимаю.

— Я не требую понимания, Марбад, мне нужна твоя клятва.

— А если я откажусь?

— Тогда погибнет раса людей и мир потонет в крови.

Марбад помолчал, ожидая, что слова старухи окажутся шуткой. Но она тоже молчала, и король понял, что ведьма говорит правду.

— А если я поклянусь?

— Тогда мир просуществует еще немного. И ты изменишь ход истории. Разве может человек желать большего?

Марбад улыбнулся, признавая лестность предложения. Причем чувствовал, что ведьма его не обманывает.

— Что ж, за это меня ждет слава?

— Да, ты прославишься, — кивнула ведьма.

— Мне кажется, ты что-то недоговариваешь, — задумчиво произнес Марбад.

— Это правда. Потому что тебе это не понравится.

— Я сам буду судить, женщина! Говори.

— Как хочешь, — не стала упираться карга. — Верно, если ты выполнишь клятву, тебя ждет слава, но также и смерть.

Марбад сглотнул и сделал оберегающий знак. Сказал:

— Поделом тебя называют проклятием.

— Я стараюсь угодить всем и каждому.

Марбад хихикнул и заметил:

— Слава и возможность спасти мир! Смерть — невеликая цена за это.

— Так ты клянешься мне? — требовала ведьма.

— Да чтоб тебя! Я клянусь тебе в этом. Когда я увижу серебряную руку с высоко поднятым алым стягом, что бы это ни значило, я тут же вместе со всеми моими воинами поскачу на помощь Зигмару.

На следующее утро король эндалов проснулся хорошо отдохнувшим. О беседе с ведьмой у него остались лишь смутные воспоминания. Но стоило ему увидеть Пендрага, который высоко в небо вознес знамя Зигмара, как перед ним с невероятной ясностью встало воспоминание о событии двадцатилетней давности.

Когда Марбад скакал на помощь Зигмару вместе со всеми своими воинами, он гордо распрямился в седле.

Слава и возможность спасти мир… неплохо для старика, верно?

Бой вокруг короля унберогенов пульсировал в соответствии с не видимыми невооруженным взглядом ритмами, которые Зигмару были совершенно очевидны. Славной и блистательной была атака унберогенских воинов, упорной и бесстрашной. Но в конечном счете безрассудной.

Мечи вздымались и опускались, но руки унберогенов уже устали, словно оружие вдруг сделалось гораздо тяжелее, чем прежде. Атака во имя спасения мерогенов непременно войдет в историю легендой, только вначале не мешало бы выжить, чтобы рассказать о ней.

Унберогены порубили многих из спасавшихся бегством орков, но потом натолкнулись на твердую стену железа и зеленой плоти. Орки подобны скалам, податливость в них сыщешь едва ли, и губят людей они с безжалостной свирепостью. Зигмар видел, что эти темнокожие орки были крупнее и мускулистее тех, с которыми ему прежде доводилось сражаться.

Вначале его воины шли на помощь товарищам, теперь — бились за свою жизнь. Пендраг все еще высоко держал знамя, но у него кровоточила рана на голове, и тяжелый стяг покачивался в руке.

Зигмар молотом выбил щит у рычащего орка и кулаком треснул по свиному рылу. И охнул, потому что физиономия оказалась под стать камню. Зеленокожий взревел и бросился на него с топором. Зигмар пригнулся и всадил молот в пах монстру. Орк осел и получил щитом по морде, отчего лязгнул клыками и повалился навзничь.

Зигмара со всех сторон окружили ревущие орки. На плечо опустилась тяжелая булава, содрав последние остатки доспеха с руки и повергнув Зигмара на колени. Гхал-мараз описал понизу дугу и переломал ноги нападавшему, который покореженной кучей свалился подле него.

Зигмар встал и каблуком припечатал орку горло, одновременно отбивая щитом размашистый удар топора. Над головой пролетел меч. Теперь надо уклониться от копья, грозящего пронзить грудь. Зигмар насмерть сразил копейщика и щитом пихнул в морду другого орка, а нагрудник предохранил его от удара топора.

— Пендраг! — крикнул Зигмар, заметив нависшую над побратимом огромную тень.

Тролль. Это было чудище громадного роста, на его округлых толстенных конечностях перекатывались жгуты мышц. Огромная отвратительная голова походила на человеческую, только глаза были напрочь лишены разума. Из серой, напоминавшей камень, плоти торчала омерзительная поросль, похожая на проволоку. С собой он прихватил ствол дерева, из комля которого торчало с дюжину клинков.

Чудище пускало дымящиеся слюни и с тяжеловесной мощью передвигало ноги. Сквозь кровавую маску Пендраг взглянул вверх и поднял руки, пытаясь защититься.

Зигмар подлетел к Пендрагу и оттолкнул прочь, а ужасное оружие обрушилось на землю. Зигмар вскочил на ноги и замахнулся молотом Гхал-мараз, выставив перед собой щит. Пендраг остался лежать там, где упал, и рядом с ним покоилось алое знамя.

Тролль возвышался над Зигмаром, на слабоумной морде в злобной ухмылке растянулись толстые губы. Изо рта вырвались несколько зычных, похожих на хрюканье, звуков, и Зигмар понял, что гигантское существо смеется.