Грэм Макнилл - Тысяча Сынов

На площади повсюду слышались удары клинков по броне. Невозможно стало определить, на чьей стороне перевес; сражение распалось на сотни отчаянных рукопашных схваток.

Фозис Т’Кар, выхватив боевой нож, встал перед женщиной в золотых доспехах в боевую стойку. Хеку он держал прямо перед собой, а кинжал поднял до уровня плеча.

— Отлично, нуль-дева! — крикнул он. — Я убью тебя традиционным способом!

Физическое тело Калофиса осталось лежать на светящемся золотистом троне, а сам он гигантскими шагами шествовал по развалинам Старой Тизки. Здания казались ему игрушечными кубиками, пожары — тлеющими искрами, а люди — едва различимыми пятнышками, мелькавшими под его могучими ногами.

Мимо Критской галереи он вышел к куполу Скелмис, и справа открылась бескрайняя ширь океана. Узкие улочки старого города были слишком тесными для такой огромной боевой машины, как «Канис Вертекс», но он двигался вперед подобно колоссу-разрушителю из древних легенд, и при каждом шаге дома рассыпались в груды обломков.

Послышалась стрельба, но никакие снаряды не могли причинить ему вред. Он ощутил тепло Сиоды, сконцентрировавшееся в правой руке, и выпустил струю огня, воспламенившую сразу шесть ближайших кварталов. Вопли жертв до него не доносились, но он видел, как завывающие враги падали на колени и просили пощады.

«Канис Вертекс» обладал исправными орудиями, но Хранитель Калофиса не прерывал контакт с Великим Океаном, и его пирокинетические способности возросли в сотни раз, так что необходимости в артиллерии не было. Могучие кулаки титана постоянно окутывало пламя, и при каждом движении во врагов летели огненные шары размером с танк. Калофис со смехом швырял пламя обеими руками и сжигал врагов, заставляя немногих оставшихся в живых отступать к кораблям.

Захватчики уже проникли далеко вглубь Тизки, но Калофис видел, как растянулся их фронт в попытке расколоть силы защитников надвое. «Канис Вертекс» мог отрезать агрессоров от резервов, и тогда Тысяча Сынов опрокинули бы противников в океан.

Атенейцы успевали сообщать собратьям обо всех передвижениях противников, и Корвиды могли подготовиться к отражению всех атак, даже тех, которые планировались на ходу. Ни одна из сторон еще не могла похвастаться значительным перевесом в этом сражении, но с высоты своего колоссального роста Калофис видел, что победа склоняется на сторону Тысячи Сынов.

— Вы схватили кусок, который вам не по зубам! — взревел Калофис, и его слова прозвучали из громкоговорителя оглушительными раскатами помех.

Навстречу ему рванулись вертолеты и спидеры, полетели залпы ракет и артиллерийских снарядов. Без защиты его броня могла бы и пострадать, но огромную фигуру заслонял огненный щит, и снаряды, долетев до него, превращались в свинцовые потеки, а ракеты взрывались, не причиняя вреда. Калофис почувствовал взрыв жестокой радости Хранителя и желание завладеть контролем над машиной, но сердито одернул его.

В ответ раздался злобный визг, сопровождавшийся приступом тошноты.

«Канис Вертекс» резко остановился, эфирная защита рухнула, и по броне загрохотали взрывы. Гравициклы, спидеры и вертолеты, заметив его слабость, сомкнули кольцо для смертельного удара.

— Марш обратно! — прошипел Калофис. — Это мое!

Сиода злобно крикнул, но вернулся в корпус «Канис Вертекс».

Титан выбросил струи ревущего огня, смертельный вихрь смел десятки воздушных судов, расплавив их двигатели, а экипажи превратив в обугленные скелеты.

Калофис сплюнул на пол храма Пирридов, и кровавые капли с шипением испарились. Его доспехи уже дымились, в глазах разгорался угрожающий огонь, а от катившихся слез на щеках оставались черные шрамы.

Библиотека Корвидов, обычно служившая местом спокойного уединения, превратилась в очаг кипучей деятельности. Анкху Анен руководил работой сотен переписчиков и сервиторов, которые пытались опустошить книжные полки и хранилища памяти библиотеки. В огромном помещении было собрано великое множество текстов, слишком много, чтобы успеть их эвакуировать в столь короткое время, но приказ Аримана был сформулирован предельно четко: все, что можно спасти, должно быть перенесено в пирамиду Фотепа.

Отблески пожаров проникали сквозь хрустальные стены и плясали на стальных и стеклянных полках библиотеки. Нагруженные до предела сервиторы тащили контейнеры с книгами, а перепуганные писцы сваливали в погрузчики очередные порции.

Анкху Анен попытался установить хоть какое-то подобие порядка в работе, но вскоре понял, что это невозможно. Его подчиненными овладела паника, вызванная военными действиями и распространившаяся со скоростью чумы, и все планы организованной эвакуации моментально рухнули.

— Позаботьтесь, чтобы «Пнакотические манускрипты» [89] На «Пнакотические манускрипты», или «Фрагменты», имеются ссылки в 11 произведениях Лавкрафта. Никаких деталей о происхождении или содержании этих текстов Лавкрафт не сообщает. содержались в отдельности от «Пророчеств»! — крикнул он, увидев, как всхлипывающий переписчик складывает в один контейнер сервитора книги, принадлежащие разным эпохам.

Вырванные в спешке страницы и свитки падали на мозаичный пол; от близкого взрыва с потолка полетела пыль, а раскатистый грохот сменился хором испуганных голосов.

Мимо сновали служители с тяжелыми стопками книг и рулонами карт и пергаментов. Во время своих путешествий в будущее Корвиды собрали немало материалов — так много еще предстояло изучить и систематизировать! И сколько информации будет потеряно из-за этой бессмысленной войны!

Анкху Анен пошатнулся от внезапного приступа головокружения и протянул руку, чтобы не упасть. Пальцы сомкнулись вокруг прохладной стальной стойки одного из стеллажей, и он взглянул не ближайшую к руке книгу. Это оказался потрепанный кожаный переплет «Либер Дракони», каким-то невероятным образом оказавшийся рядом с «Книгой Атума» [90] Атум (Jtm) — бог первотворения в древнеегипетской мифологии. В «Книге мертвых» Атум говорит Осирису о конце света, что все созданное он вновь разрушит, а сам опять превратится в змею. и скрученным в двойной свиток «Прорицанием вёльвы». [91] «Прорицание вёльвы» — одна из самых известных древнеисландских эпических песен «Старшей Эдды». В песне от имени вёльвы (колдуньи) рисуется картина от сотворения мира до его гибели, а затем последующего возрождения.

Он отдернул руку, словно обжегся.

— Дракон судьбы, — прошептал Анкху Анен.

С самого первого дня после вступления в Легион Тысячи Сынов ему снился кошмар, в котором присутствовал шипящий дракон, рожденный изо льда и пламени. Его дыхание несло смерть звездам, а глаза излучали свет созидания. Анкху Анен долго пытался отыскать смысл этого сна, но не смог из-за многозначности образа дракона.