Грэм Макнилл - Тысяча Сынов

По Фаэлю Торону открыли огонь два танка типа «Хищник». Он поднял с земли обе машины и опрокинул в море, не переставая смеяться над испуганными лицами Космических Волков. Они уже стали отходить назад, сбивались в группы и пытались скрыться в ими же устроенных развалинах.

Тело Фаэля Торона стало содрогаться от проходящей сквозь него энергии, и он, вспомнив высшие уровни Исчислений и наставления Аримана и Магнуса, попытался взять поток под контроль. Все они твердили, что сила полезна только в том случае, когда она контролируется, и он признал их правоту, когда ощутил, что его хватка слабеет. Дтоаа, некогда бывший его Хранителем, завладел его телом, подчинил себе и наполнил таким количеством энергии, с каким не смог бы справиться и самый опытный магистр.

— Нет! — вскричал Фаэль Торон, чувствуя, как Дтоаа радуется тому, что они поменялись ролями.

Его руки уже не могли сдерживать рвущуюся наружу энергию, и Фаэль Торон охнул от резкой боли. Титанические силы не помещались в нем, и остановить изменения было уже невозможно никакими усилиями воли.

Запрокинув голову, Фаэль Торон издал последний вопль осознанного ужаса, а потом его тело взорвалось с интенсивностью зарождающейся звезды.

А в километре к востоку Калофис направлял «Канис Вертекс» к почерневшим и еще дымившимся руинам пирамиды Корвидов. Там горели бесценные и уникальные фолианты, и над развалинами поднимались высокие столбы дыма.

Из-под ног титана разбегались объятые ужасом фигурки в серых и золотых доспехах. На огненном щите плавились ракеты и артиллерийские снаряды. Калофис чувствовал себя неуязвимым и непобедимым. Как можно после такого опыта вернуться к традиционным методам ведения войны? Управление манипулами роботов при помощи психорезонансных кристаллов доставляло ему немалое удовольствие, но командовать богом войны было ни с чем не сравнимым наслаждением.

То, что не сжигали его орудия, дробили гигантские ноги с широко расставленными когтями; Калофис сознавал, что оставляет за собой разрушений больше, чем целые отряды Космических Волков. Это его не тревожило. Дома можно построить заново, город возродить, а вот шанс шагать по миру в железном колоссе может больше никогда не представиться.

Его тело, оставшееся на троне в пирамиде Пирридов, уже обжигало эфирное пламя, но Калофис сознавал, что должен сохранять контроль над титаном. Сейчас от него зависит жизнь и будущее Просперо. Огонь Ютипы расплавленным металлом протекал по конечностям «Канис Вертекс», но он ощущал отчаянное желание Хранителя перехватить управление и творить зло по своему усмотрению. Калофис ревностно удерживал контроль, хотя и сознавал, что силы Ютипы возрастают с каждой прерванной жизнью, с каждым разрушенным зданием.

Он заставил себя сконцентрировать внимание на сражении и окинул взглядом город, стараясь определить, где его огневая мощь принесет большую пользу.

Ключевой позицией был порт. Тяжелые транспортные корабли кружили над морем и доставляли с орбиты все новые и новые отряды солдат. Чуть дальше еще держался северный рубеж обороны Тизки. Ариман и его Корвиды стояли плечом к плечу с Атенейцами и Гвардией Шпилей и отважно сражались, сдерживая натиск доставляемых морем противников.

Ариман сможет еще некоторое время обойтись без его помощи.

Ликвидировать порт — значит лишить захватчиков плацдарма, необходимого для окончательного истребления Тысячи Сынов. Калофис, на каждом шагу сея смерть и разрушения, направил могучую машину в порт.

Калофис воспринимал окружающую обстановку совсем не так, как это делал давно погибший принцепс «Канис Вертекс». Он чувствовал все изменения в ходе битвы более остро, чем любой модератус. Привлекаемая битвой энергия эфира накатывалась со стороны пирамиды Рапторов, и он улыбнулся, приветствуя ее мощь.

Едва он успел настроить свои чувства на бушевавшие внизу схватки, как ощутил неожиданный всплеск по другую сторону от пирамиды Корвидов. Он узнал присутствие Фаэля Торона, но изумленно моргнул, когда почувствовал невероятную мощь, нараставшую в капитане Седьмого братства.

Калофис слишком поздно преодолел инерционность «Канис Вертекс».

— О Трон, нет! — прошептал он, увидев, как к небу взметнулся столб белого пламени не меньше тысячи метров в диаметре.

Над Тизкой будто вспыхнуло второе солнце, моментально разогнавшее тучи.

Ударная волна качнула «Канис Вертекс», и Калофис ощутил, как из разрыва в ткани мира хлынул неукротимый поток энергии эфира. Он в одно мгновение сжег огненный щит титана, оставив беззащитным его металлический корпус. Кристаллы, настроенные на управление главными механизмами, разбились, и Ютипа, перехватив контроль, торжествующе вскрикнул.

Но его триумф длился недолго — лишь до тех пор, пока от невероятного жара не расплавился корпус титана. Сначала от тяжести опустились огромные руки, а потом и вся боевая машина рухнула на пирамиду Корвидов, завершив разрушение, начатое Охтхере Судьбостроителем.

Калофис пытался разорвать контакт с обреченной машиной, но Ютипа не ослаблял хватку, и на капитана обрушилось ответное действие эфира. Калофис призвал все могущество магистра храма Пирридов, чтобы остановить огонь, но столь чудовищной мощи не могла противостоять ни одна сила Галактики.

Калофис еще успел оценить иронию своей гибели, прежде чем огонь уничтожил его и вся пирамида Пирридов взорвалась раскаленным фонтаном стекла и стали.

Ариман тряхнул головой, удивляясь, почему это он лежит в облаке пыли и на груде мусора. Он так и не вспомнил, упал ли сам, или его кто-то свалил. Перекатившись на бок, он сердито поморщился от болезненных судорог, прекрасно зная, что они означают.

Он поднялся на ноги и огляделся: на западе к самому небу поднялась колонна бурлящего пламени. В разрыв между мирами устремился пульсирующий поток из Великого Океана, и судорожная боль в мышцах подсказывала Ариману, насколько могущественным он мог бы быть, если бы дал волю этим силам. На дне его глаз разгорался мерцающий огонь, и обжигающий эфир капал с пальцев, расплавляя землю до состояния желеобразной массы.

Ужасный взрыв оглушил всех — и своих, и врагов, а ударная волна прокатилась по городу, сея разрушения подобно землетрясению. Те здания, что уцелели после карающей бомбардировки, теперь тоже превратились в руины.

Ослепительный свет стал гаснуть, — значит, тот, кто прорвал завесу между мирами, уже уничтожен. На горизонте Ариман разглядел объятый огнем человеческий силуэт, который покачивался, словно соломенное чучело, сжигаемое дикарями-горцами в честь языческих богов урожая.