Норман Хьюз - Месть волчицы

Махнув рукой, девушка разворачивается и направляется в обратную сторону, пытаясь найти какое-то объяснение всему случившемуся и вспомнить дорогу, по которой они с Мето забрели в эту часть города. Поглощенная разговором, она не слишком обращала внимания на те улицы, по которым они проходили, помнит только, что они сворачивали множество раз… а теперь задумывается невольно, учитывая все то, чему ей удалось стать свидетелем. Уж не вел ее Мето намеренно к какому-нибудь месту? Соня с подозрением оглядывается по сторонам. Но зачем, к чему такие сложности? Кому, вообще, могла понадобиться она, неприметная наемница, ничего из себя не представляющая, чтобы устраивать ради нее целое представление? И что именно должен был объяснить и показать ей Мето, — ведь, похоже, именно за это таинственный некто заплатил ему деньги…

Ломая голову. Соня пытается припомнить их разговор, но не видит в нем ровным счетом ничего, что она не смогла бы узнать в Коршене и без помощи загадочного сорванца. Нет, никакого объяснения, как ни бейся, не находится. Спустившись обратно по улице, она вновь оглядывается по сторонам. Абсолютно ничего подозрительного, не богаче, и не беднее других. Какие-то лавки, таверны… И постоялый двор.

По спине у Сони пробегает холодок. И, не сводя взгляда с вывески заведения, она медленным шагом подходит ближе.

На вывеске значится: «Равноденствие».

Впрочем, за несколько секунд оценив происшедшее, Соня понимает, что ничего пугающего или удивительного не произошло. Напротив, если это связано со схолой Шакала, на что недвусмысленно намекает название заведения, куда привел ее Мето, то это даже вполне естественно. В это время года в Коршене наверняка появляется немало вооруженных людей, которые ищут того же самого, что и она. Отыскать их не так сложно, если задаться этой целью. Еще проще слегка подтолкнуть их в нужном направлении, помочь отыскать им необходимое место в городе, если они сами не справятся с этой задачей. Конечно, ошибка возможна, но весьма маловероятна, и, в последний раз бросив взгляд на многозначительную вывеску над входом в таверну, Соня уверенно толкает рукой тяжелую дубовую дверь.

…Хозяин «Равноденствия» мог бы оказаться родным братом Тверика, владельца «Золотой овцы». Тот же настороженный взгляд, повадки отставного вояки, та же неторопливая уверенность в движениях. Но там, где Тверик расслаблен и равнодушен, этот скорее суров, и взгляд его излучает явную недоброжелательность, когда он оборачивается к вошедшей. Соня, впрочем, делает вид, что ничего не замечает, улыбаясь ему самой приветливой их всех имеющихся в арсенале воительницы улыбок.

— Я приезжая в вашем чудесном городе, месьор, — обращается она к нему. — Хотела бы остановиться здесь на пару дней.

— Почему именно здесь, медина?

Из всех самых неправдоподобных ответов на подобную просьбу этот мог бы считаться наиболее удивительным. Соня округляет глаза.

— А почему бы и нет?.. Приятное заведение, насколько я могу судить, — она окидывает взглядом небольшую, но довольно уютную обеденную залу. Почти все столы оказываются занятыми, и, как она и ожидала, посетители сплошь мужчины, не торговцы, не крестьяне и не мастеровые. Тут и там виднеются мечи в потертых ножнах, луки и колчаны со стрелами… Соня вновь оборачивается к владельцу постоялого двора. — Опять же, название привлекло меня, месьор. Я слышала, что равноденствие в вашем городе — это совершенно особый день.

У хозяина взгляд оценивающий, точно у гробовщика.

— Особенный, медина, это верно, Хотя иные и жалеют, что встретили его в Коршене,

Терпением рыжеволосая воительница никогда не отличалась, да и мягкость не входит в число ее добродетелей. Она хмурит брови, уже готовая ввязаться в драку, если этот недоумок и впредь будет продолжать перечить ей в том же тоне,

— Месьор, вы содержите постоялый двор, или служите здесь цепным псом, призванным отпугивать постояльцев? Для псов у меня имеется плетка, но если вы все же добрый хозяин, то будьте столь любезны проводить меня за столик, а пока я ужинаю, приготовьте мне комнату.

— Свободного стола предложить вам не могу, медина. — Мужчина не реагирует на оскорбление и продолжает сверлить воительницу жестким взглядом темно-карих глаз. — А что до ужина и ночлега, сожалею, но я подаю только вино. В этом заведении нет кухни и нет комнат для ночлега. Сожалею, медина.

У Сони уже готов сорваться с языка резкий ответ, но она осекается. Если сейчас затеять ссору с хозяином, ей неминуемо придется уйти, однако сие заведение не могло получить столь странное название просто так, за этим что-то кроется… возможно лишь испытание на пути того, кто пытается отыскать дорогу в схолу Шакала. Если так, то стоит проявить изрядную долю терпения и подождать, чем все это закончится. Тем более, что последний человек, с кем достойно и прилично вступать в спор наемнице, это какой-то хозяин постоялого двора.

— Ну, хотя бы вина вы мне нальете? — с ледяной вежливостью осведомляется воительница. — Или и здесь есть какие-то затруднения? В таком случае я согласна и просто на кружку воды.

Хозяин отвечает ей по-военному сухим поклоном:

— Как будет угодно медине. Располагайтесь, где пожелаете. Я принесу вам вина.

По счастью, их негромкий разговор в дверях таверны не привлек излишнего внимания Мужчины, а их здесь не менее двух десятков человек, продолжают пить в свое удовольствие, за несколькими столами идет оживленная игра в кости, за другими кто-то громко спорит и рассказывает походные байки… словом, все как в тысячах других заведений, облюбованных наемниками и искателями приключений…

Соня медленно движется по проходу между столами, взглядом пытаясь отыскать местечко поспокойнее, как вдруг кто-то трогает ее за локоть. Она оборачивается рывком, — только для того, чтобы упереться взглядом в сияющую добродушную физиономию здоровяка, напоминающего скорее разбуженного от спячки медведя. Широкая ухмылка на грубом, точно вырубленном топором из дерева лице кажется неуместной, но взгляд не таит злобы, и Соня решает что тут, судя по всему, прямой угрозы нет.

— Чего тебе? — бросает она, впрочем, не слишком любезно. У нее своя тактика общения с подобными типами, и обычно она срабатывает. Увы, но женщине, которая вынуждена большую часть времени проводить в окружении мужчин, причем самых грубых и отвратительных представителей этой породы, приходится забыть о вежливости и хороших манерах…

На физиономии здоровяка отражается искреннее смущение.

— Прошу извинить, коли помешал, да вот приятель мой утверждает, что вы поможете наш спор разрешить. — Соня переводит взгляд на соседа медведя, и обнаруживает еще одно улыбающееся лицо, которое также не кажется ей слишком враждебным. Решив, что хрен редьки не слаще, и все собравшиеся здесь вояки друг друга стоят, она опускается на край лавки и окидывает обоих собутыльников взглядом.