Андрей Бондаренко - Снега, снега

– Согласна, чурбан ты неотёсанный. Раз другого выхода нет…

– Я, честное слово, сейчас обижусь, – нахмурившись, пообещал Лёха. – Причём, всерьёз и надолго.

– Совсем шуток не понимаешь? Я и говорю, мол, чурбан стоеросовый и деревенщина законченная… Согласна. Причём, с великой радостью и с неземным восторгом… Так лучше?

– А, то!

– Тогда – целуй…

Выйдя из помещения бывшей швейной мастерской, они – через лагерный плац – направились к учебному корпусу.

Через правое Лёхино плечо были небрежно переброшены четыре кожаных ремня – с чёрными пистолетными кобурами. Ванда сжимала в ладони левой руки светло-жёлтый охранный жетон, а в ладони правой – чёрную ручку окровавленного ножа.

Когда до учебного корпуса оставалось пройти метров тридцать-сорок, Лёха велел:

– Останавливаемся!

– Что дальше? – растерялась Ванда.

– Стоим. Отсвечиваем. Ждём… Ага, нас, кажется, заметили. У окон крайней учебной аудитории уже толпятся, отталкивая друг друга, переселенцы и переселенки…

Вскоре из дверей центрального входа показалась-выбежала светло-серая фигура с двумя алыми лычками на левом плече.

– Что произошло? Ик-к? – испуганным голосом поинтересовался старший Ангел. – Чрезвычайное происшествие? Ик-к?

– Оно самое, – вальяжно улыбнулся Лёха. – Срочно отведи нас к епископу! И, пожалуйста, ничего не спрашивай. Государственная тайна! Понятно?

– М-м-м… Э-э-э…

– Охранная бляха! – поднимая над головой светло-жёлтый жетон, известила Ванда.

– Кажется, понял, – боязливо и уважительно косясь на окровавленной нож, заверил старший Ангел. – Пройдёмте, господа переселенцы. Пройдёмте!

Епископ, как и ожидалось, оказался человеком понятливым, сообразительным и хладнокровным.

Первым делом, он, грозно сведя густые брови к переносице, выставил старшего Ангела за дверь. Вторым, велел – демонстративно-равнодушным голосом:

– Рассказывайте, сладкая парочка. Только подробно, доходчиво, по делу и, не перебивая друг друга.

Выслушав доклад, он кратко подытожил:

– Бывает. С точки зрения классической философии – ничего необычного и удивительного не произошло. Ошибки – по нашему сложному и непредсказуемому Миру – вещи обыденные…

После этого Альберт достал из кармана тёмно-фиолетовой рясы светло-зелёный мобильный телефон и, небрежно потыкав длинным указательным пальцем в клавиатуру, произнёс:

– Срочно ко мне! Что? Через десять минут? Прекращай заниматься глупостями! Немедленно! Обоих сошлю в пустыни африканские! Полторы минуты даю! Шалава мечтательная! Быстро у меня…

Вскоре в комнату вошла Лана – растрёпанная, раскрасневшаяся, с замутнённым взглядом.

Ванда, смущённо глядя в сторону, тихонько хмыкнула. А Лёха подумал: – «Это становится похожим на бесшабашный и цветастый водевиль. На монголо-татарский разнузданный водевиль, ясная лавочка. В том плане, что широкая и удобная лавочка…».

Епископ, отведя в сторону, о чём-то минут пять-семь пошептался со странным Ангелом.

– Всё сделаю, не сомневайтесь, – одобрительно посматривая задумчивыми аметистовыми глазами на Лёху и Ванду, заверила девушка. – Всё, и даже больше…

Когда Лана ушла, Альберт поинтересовался:

– А чем, молодые люди, я могу помочь? Какие у вас имеются – на известную тематику – мысли и пожелания? Поделитесь, пожалуйста. Если вам, конечно, не трудно…

– Мы, отче, хотим обвенчаться, – уверенно зачастила Ванда. – А потом отбыть на далёкие заполярные острова. Чем быстрее, тем лучше. Можно и навсегда… То есть, сперва обвенчаться, а потом, подписав все необходимые документы-контракты, отправиться на острова. Чтобы наблюдать за здешней погодой. Но – главное – обвенчаться…

«А ведь она в меня влюблена! – обрадовался Лёха. – Причём, по-настоящему! Ура! Ура! Ура! Вот, только… А где же та записка – якобы, от меня – которой Графиню заманили в заброшенный швейный цех? Спросить? Не спросить? Неудобно как-то… Откуда, вообще, взялась эта крамольная и дурацкая мысль? Бред горячечный…»

Выслушав, не перебивая, Ванду, епископ уточнил:

– Значит, хотите – как можно скорее – попасть на далёкие заполярные острова? Очень – хотите?

– Очень.

– А ситуацию с тремя негритянскими трупами и одним полумёртвым идиотом я должен закрыть самостоятельно?

– Ага. Ради нашего общего спокойствия, – подтвердил Лёха и тут же, поймав укоризненный взгляд Ванды, пояснил: – Мы находимся в одной утлой лодочке. Так, вот, получилось. Бывает… У вас – в этом Мире – гораздо больше возможностей. Следовательно, вам, отче, и отдуваться… Поверьте, если возникнет строго-обратная ситуация, то я…

– То есть, когда у вас, молодой человек, будет больше возможностей, то вы отработаете?

– Почему бы и нет? Вы же, отче, философ? Следовательно, должны понимать, что…

– Я всё понимаю, – подтвердил Альберт. – Вы просите у меня помощи? В долг? Так?

– Так.

– И клятвенно обещаете, если представится такая возможность, этот долг вернуть?

– Сторицей.

– Что же, ловлю на слове. Пусть будет так… Вопрос с негритянскими трупами я, конечно, закрою. Со всеми четырьмя. Мол, поубивали друг друга, не поделив властных полномочий…

– В первый же день? – уточнила Ванда.

– Что в этом странного? В нашем Мире, как, впрочем, и во всех других Мирах, Власть является страшным и безжалостным наркотиком. Вернее, жажда Власти. Думаю, что Великая Инквизиция воспримет данный аспект с полным и всеобъемлющим пониманием… Вам же, будущие супруги, предстоит – как можно быстрее – покинуть «Чистилище». Как говорится, от греха подальше. У покойного Варвара, как известно, было достаточно много приятелей и последователей. Чуть ли не четыре пятых третьего мужского барака. Пардон, третьей мужской казармы… Ладно, и с этим моментом я разберусь самостоятельно. Может, Хана и Сизого подключу. Да и Облом, когда оклемается и выйдет из карцера, им потом поможет…

В помещение вернулась Лана и, протянув целую кипу светло-зелёных бумажных листов, пояснила:

– Здесь всё просимое.

– Что – конкретно? – насторожилась Ванда.

– Всё. Вся ваша дальнейшая, извините, судьба. Семилетний островной контракт. Обязательства в общей гражданской лояльности. Стандартный брачный договор.

– То есть, после подписания этого договора мы станем полноценными мужем и женой?

– Нет. Только официальными. Так сказать, для общей статистики и затребованных документов.

– А по-настоящему когда?

– По-настоящему? – в фиолетовых глазах горной ламы зажглась крохотная насмешливая искорка. – У вас с этим, друзья, и сейчас всё нормально. Поверьте. Вы – настоящие…

– Обряд венчания, конечно, состоится. Но только чуть позже, – видимо, сжалившись, пояснил епископ. – Когда будут утверждены – высоким Руководством – все остальные документы. То есть, на днях. А пока вам, потенциальные молодожёны, предстоит провести несколько суток в… Извините, но в вынужденной изоляции. Ничего личного. Строгие служебные инструкции… Автобус, который доставит вас на следующую рабочую точку, подойдёт через несколько минут… Все бумаги подписали? Молодцы. Хвалю. Тогда будем прощаться. Ну, удачи вам, светлые молодые люди. Светлой – удачи…