Андрей Бондаренко - Снега, снега

– Невесёлая и скорбная перспектива, – помолчав, признался Лёха. – Видимо, не стать мне средневековым графом. Очень жаль. Мечтал об этом – в далёком и беззаботном детстве, всласть начитавшись толстых исторических романов… Да, судя по твоим словам, любимая, нам надо «перемещаться» в мой Мир. По крайней мере, его перспективы смотрятся более спокойными, светлыми и радужными.

– То есть, в твоём Мире – нам – поверят?

– Риторический вопрос.

– Почему?

– Тоже, наверняка, потребуют веских и однозначных доказательств. Опять же, по нашему с Мэри внезапному исчезновению, естественно, уже заведены уголовные дела. Затаскают, ясный пень, по злым, недоверчивым и глумливым следователям. А тут ещё ты, средневековая бургундская графиня, прибывшая – якобы – из другого Мира. Значит, подключат ФСБ… Тьфу, блин горелый!

– Намечается очередной пиковый расклад? – забеспокоилась Ванда. – ФСБ, упомянутое тобой, является прямым аналогом нашей Великой Инквизиции? Там тоже безжалостно и изощрённо пытают провинившихся людей, а потом – торжественно, под бурные аплодисменты – сжигают их на кострах?

– Не так всё кардинально, – заверил Лёха. – Но, всё же…

– Что – всё же?

– Наверное, не стоит (если, конечно, «перемещение» завершится успешно), рассказывать в моём Мире правду. Затаскают по допросам и все нервы вынут, суки рваные… Извини, вырвалось.

– Извиняю. Продолжай, любимый.

– Пожалуй, сделаем так. «Переместимся» мы, скорее всего, в полное безлюдье. Доберёмся, не привлекая к себе внимания, до ближайшего населенного пункта, где есть аэродром. То бишь, до Ванавары. Там я разживусь мобильным телефоном…

– Как – разживёшься? – въедливо уточнила жена. – У тебя же нет при себе ваших тамошних денег.

– Как учили в своё время, так и разживусь. Не забивай голову всякой ерундой… Потом позвоню в городишко Братск, там живёт мой старинный боевой друг, человек многократно-проверенный и несуетливый. Он не будет задавать лишних вопросов. Просто поможет и всё.

– А, чем он нам поможет?

– Доедет до Усть-Илимска, там возьмёт в аренду вертолёт и прилетит к нам. Посовещаемся, обсудим создавшуюся ситуацию, примем судьбоносные решения.

– Например?

– Скорее всего, нам придётся – на некоторое время – расстаться…

– Как это – расстаться? – запаниковала Ванда. – Зачем?

– Затем, что так надо. Сашка Иванов отвезёт тебя, графинюшка, в укромное местечко и спрячет. Будешь старательно, без спешки, изучать все бытовые реалии и нюансы моего Мира. Готовиться, так сказать, к повседневной жизни. Если что, то и язык подучишь.

– А ты?

– Я позвоню в Москву Ёпрсту. Сообщу, что жив и здоров, – вздохнул Лёха. – А после этого сдамся Властям…

– Сдашься?

– Шутка такая, армейская насквозь. Просто пойду, надев на себя оборванную и загаженную одёжку, в местный поселковый Совет и объявлю, мол, так и так: – «Меня зовут – Алексей Петров. Год назад принимал участие в знаменитом реалити-шоу «Снега, снега». Прыгнул – по служебной необходимости – в глубокий снег. Перед глазами поплыли цветные круги, на смену которым пришла абсолютная чернота. Скорее всего, потерял сознание… Очнулся я только пару часов назад, примерно в километре от Ванавары. Сразу же пришёл к вам, уважаемые господа и дамы. Выручайте… Где пропадал целый год? Извините, но ничего не помню. Амнезия…».

– Ты не так скажешь, – прозорливо усмехнулась Ванда.

– А, как?

– Вот, так: – «Амнезия, мать её!».

– Правильно, сероглазка. Сразу чувствуется, что твоя бабушка была потомственной ведьмой.

– А, то. Наследственность – штука сильная… Что дальше?

– Дальше…, – задумался Лёха. – Прилетит Костя Ёпрст и заберёт меня в Москву. Придётся, конечно, написать целую кучу объяснительных записок. Заставят, наверняка, пройти медицинское освидетельствование – на вменяемость…

– А ты – пройдёшь?

– Непременно. Обижаешь, благородная графиня. Я – если надо – и через детектор лжи проскочу с лёгкостью. Учили.

– В своё время?

– Ага. Растёшь – прямо на глазах… Итак, на чём я остановился?

– На том, что ты успешно пройдёшь медицинское освидетельствование, – любезно подсказала жена.

– Понятное дело, пройду. Не вопрос… После этого надо будет выждать пару-тройку месяцев. То бишь, дождаться, пока стихнет нездоровый ажиотаж, связанный с моим внезапным появлением…

– Что планируешь делать – в означенный временной период? – подозрительно прищурившись, поинтересовалась Ванда.

– К женщинам, обещаю, даже близко не подойду. Астероидом «церковным» клянусь! – сделав честные глаза, истово заверил Лёха. – Чтобы мне всю оставшуюся жизнь – погоны не носить. Чтобы – лет десять подряд – проработать депутатской секретаршей. Чтобы садовником отработать целый весенне-летний сезон – в посёлке Комарово – на казённой даче Валентины Матвиенко. Чтобы…

– Достаточно. Верю. Ты, белобрысый охламон, зубы мне не заговаривай… А делать-то – что планируешь?

– Дам несколько в меру развёрнутых интервью – и газетных и телевизионных. Наплету – семь с половиной бочек арестантов. Между делом разживусь дельными и железобетонными документами – для тебя, сероглазка. В моём меркантильном и лицемерном Мире – возможно абсолютно всё. Были бы деньги…

– А где ты их возьмёшь?

– Естественно, у щедрого Костика Ёпрста. Под аванс за талантливый сценарий следующего реалити-шоу. Например, под экзотическим и броским названием – «Древняя степь». Курганы там всякие, лихие набеги, экзотические пленницы… Чем, собственно, плохо?

– Нормальное название, – согласилась Ванда. – И?

– Потом – якобы – заболею. Мол, припёрся запоздалый и коварный нервный стресс, спровоцированный всем пережитым. Подам заявление на отпуск «за свой счёт», мол: «Хочу, будучи нервно-истощённым и дико-уставшим, немного отдохнуть. Типа – расслабится. Слетать в тропический Таиланд. Искупаться в тёплом и ласковом море. Пройти курс оздоровительного массажа…». Отпустят, понятное дело. Никуда, морды сытые, не денутся… Я куплю дорогую путёвку и билеты на самолёт. Но в Таиланд, понятное дело, не полечу…

– А, куда полетишь?

– Угадай – с одного раза, – предложил Лёха.

– Ко мне? Да? Ко мне?

– К тебе, сероглазая графиня. Только – лишь – к тебе. Как в том давнем стихотворении, сочинённом много лет тому назад. На алжирско-ливийской границе.

– Расскажи, пожалуйста. В плане, зачитай.

– Как скажешь. Слушай.