Джон Норман - Исследователи Гора

– Подними голову, – приказал я блондинке.

– Подними голову, – приказал Тургус брюнетке. Девушки в страхе посмотрели на нас.

– Теперь вы всего-навсего рабыни, – сообщил им я.

– Да, господин, – сказала блондинка.

– Да, господин, – сказала брюнетка.

С этого момента они стали рабынями. Женщина, объявившая себя рабыней, уже не может освободить себя сама. Отпустить ее на волю имеет право только тот, кому она принадлежит, – господин или, в редких случаях, госпожа. С точки зрения закона здесь имеется немало любопытных моментов. Например, в городе, взятом штурмом, рабыни автоматически получают свободу. Фактически, в соответствии с законом о торговле, который регулирует подобные вопросы, эти девушки на какое-то время становятся собственностью победителей. При этом тот же закон гласит, что освободитель не обязан давать девушке свободу, особенно если она хороша собой, – как говорят гориане: «слишком красива, чтобы быть свободной». Зачастую решение этих вопросов замешано на тщеславии. Завоеватели устраивают на улицах города процессию из обнаженных, закованных в ошейники рабынь, среди которых попадаются и женщины побежденного города, еще вчера бывшие свободными, и рабыни.

Кису и Айари тоже забрались в каноэ.

– Господа! – взмолились девушки, стоя на коленях на берегу. – Подождите!

– Вы – рабыни, – ухмыльнулся я. – Почему бы нам не бросить вас здесь?

Каноэ медленно разворачивалось.

– Не бросайте нас! – крикнула блондинка. Она вскочила на ноги и, увязая в иле, побежала за лодкой. За ней поспешила брюнетка.

Блондинка бросилась на борт каноэ. Вода доходила ей до пояса.

– Пожалуйста! Мы будем делать самую тяжелую работу!

– Клянемся, господа! – вторила брюнетка. Каноэ продолжало двигаться. Девушки все глубже погружались в воду.

– Мы будем делать все, что вы прикажете! Мы будем ублажать вас!

– А ты сумеешь? – усмехнулся я и за ошейник из лозы подтянул блондинку к себе.

– Да, господин!

Я втащил ее в лодку и поставил на колени, спиной к себе. Тургус поступил так же с брюнеткой.

– Откуда ты? – спросил я бывшую предводительницу талун.

– Мы обе из Турии, я и Фина. – Она указала на брюнетку. – Остальные девушки – тоже с юга, из разных городов.

– Это вы шпионили за нами ниже по течению?

– Да, – всхлипнула она. – Мы хотели захватить вас в рабство.

Я вспомнил, как Айари померещилось, будто он видел в лесу Дженис. Значит, это была талуна.

– Как вы оказались в джунглях?

– Мы ушли от своих мужчин – Фина, я и все остальные.

– А теперь превратились в рабынь.

– Да, господин.

– Для вашей шайки это лучшая участь, о которой только можно мечтать.

– Да, господин. – Она вздрогнула. – Теперь мы все принадлежим мужчинам.

– Да, – кивнул я.

– Вы оставили на нас ошейники. Выходит, вы знали, что мы будем молить о порабощении?

– Конечно, – улыбнулся я.

– За это тебя ждет суровое наказание.

– Да, господин, – пролепетала она.

– Или смерть, – добавил я.

– Да, господин.

Мы были уже на середине реки. Внезапно предводительница талун разрыдалась.

– Я не знаю, что значит быть рабыней! Я не умею…

– Для начала ты научишься покорности и смирению. – Я отвесил ей подзатыльник, затем резко дернул за волосы, затолкал в рот кляп и снова властно пригнул ее голову. – И еще тебе предстоит научиться понимать, хочет ли твой господин в данный момент слышать твой голос. А пока ты должна спрашивать разрешения открыть рот. Господин может позволить тебе это или запретить, как пожелает.

Она жалобно закивала.

Мы продолжали путь на восток.

Девушку вдруг начала бить крупная дрожь; из глаз ее градом хлынули слезы. Я бережно уложил ее на живот. Вскоре она уснула, измученная выпавшими на ее долю испытаниями.

Мы дали новым рабыням немного поспать. Примерно через ан мы растолкали их и, держа за волосы и скованные запястья, окунули в реку, чтобы как следует разбудить. Затем привязали их за лодыжки к стойкам каноэ, сняли кандалы и сунули в руки по веслу.

Дженис, Элис и Тенде без сил повалились на дно лодки и мгновенно уснули. Свежеиспеченные рабыни налегли на весла.

– Айари! Кису! Вы понимаете язык барабанов?

– Нет, – ответил Айари.

– Нет, – ответил Кису.

– Эти барабаны бьют совсем не так, как в Ушинди и Укунгу, – добавил Айари.

Два дня назад мы покинули страну пигмеев, где познакомились с Тургусом и приобрели двух рабынь.

Прошел ан, а мы все еще слышали барабанный бой. Он доносился и спереди и сзади.

– Греби как следует, – прикрикнул я на Дженис.

– Хорошо, господин.

За эти дни мы вырезали из дерева новые весла. Теперь у каждого было свое весло – на случай, если вдруг придется сильно ускорить ход нашего каноэ. Обычно же на веслах одновременно сидело не более пяти человек – двое мужчин и две-три женщины. Остальные в это время отдыхали. Таким образом мы могли двигаться без перерывов. Кису подогнал новые весла по весу и по руке для Тургуса и бывших талун. Вдобавок мы смастерили еще одно запасное весло. Я уже говорил, что в речных путешествиях запасные весла никогда не бывают лишними.

Айари огляделся, вслушиваясь в бой барабанов.

– Лес оживился, – заметил он.

– Смотрите! – воскликнула Элис. На дереве прямо над водой раскачивалось тело висельника. Остатки синего платья выдавали в нем писца.

– Да.

Галера сильно обгорела; на бортах виднелись следы от мечей и копий, днище было изрезано пангами и изрублено топорами. Рядом валялись расколотые в щепки весла.

– Вряд ли Шаба продолжил путь по реке, – сказал Тургус.

Две новые рабыни оставались в каноэ; их лодыжки были привязаны к стойкам. Девушки бросили весла на дно и согнулись в изнеможении.

– Но у Шабы было три галеры, – напомнил я.

– Не нравятся мне эти барабаны, – покачал головой Айари.

– Верно, – задумчиво проговорил Тургус. – У него было три галеры.

– Обломки первой мы видели раньше, – сказал я. – Это – вторая…

– Наверняка Шаба не пошел дальше, – повторил Тургус. – Слышите барабаны?

– Остается третья галера, – прищурился я.

– Да, – нехотя согласился Тургус.

– Ты полагаешь, что Шаба повернул назад?

– Он был болен, – уклончиво ответил Тургус. – И потерял почти всех людей. Что ему оставалось делать?

– Ты считаешь, он повернул назад? – настаивал я.

– Нет, – признался Тургус.

– Значит, и мы пойдем вперед.

Мы столкнули каноэ на воду и продолжили путь по мутной, илистой воде Уа.

За следующий ан мы увидели на берегу более шестидесяти висельников. Шабы среди них не было. Над телами вились стервятники – маленькие желтокрылые джарды. Один из трупов терзали изогнутыми оранжевыми клювами птицы покрупней – тропические цады. Они не так агрессивны, как их пустынные собратья, но имеют такую же отвратительную привычку – выклевывать покойникам глаза. Надо сказать, что цады – заботливые родители. Вырывая из жертвы куски мяса, цады в клювах относят их в гнездо и кормят неоперившихся птенцов.