Джон Норман - Исследователи Гора

– По-моему, этот барабанный бой не имеет к нам отношения, – сказал я.

– Почему ты так думаешь? – удивился Айари.

– Мы услышали его далеко впереди, а потом уже весть понеслась вниз по течению.

– Что же это за весть?

– Возможно, – предположил Тургус, – о том, что Шаба наголову разбит.

– А ты что скажешь, Кису? – спросил я.

– Я думаю, ты прав: барабаны сообщают не о нас. Но и не о разгроме Шабы, иначе бой раздался бы несколькими днями раньше, когда была уничтожена вторая галера.

– Может быть, Шаба жив, – сказал я.

– Может быть, – пожал плечами Кису. – Кто знает…

– О чем все-таки говорят барабаны? – не унимался Айари.

– Кажется, я догадываюсь, – хмыкнул я.

– Я тоже, – угрюмо сказал Кису.

– Слушайте! – сдавленным шепотом произнес Айари. Мы бросили грести.

– Да, – сказал я.

– Да, – сказал Кису.

Откуда-то сверху доносилось пение.

– Быстро налево, – скомандовал я, – вон к тому островку!

Мы причалили к узенькому речному острову.

Едва мы успели спрятать каноэ в зарослях, как показались первые лодки. Они огибали наш островок с южной стороны.

– Невероятно… – прошептал Айари.

– На живот, – приказал я новым рабыням, привязанным за лодыжки к стойкам. Они испуганно распластались на дне каноэ, не смея даже приподнять головы. Все остальные залегли в траве и наблюдали затаив дыхание.

– Сколько их там? – шепнул Айари.

– Нет числа, – откликнулся я.

– На это я и рассчитывал, – сказал Кису.

Сотни длинных боевых каноэ проплывали мимо островка, и в каждом сидело по полтора-два десятка гребцов. В полной боевой раскраске, украшенные яркими перьями, воины пели бодрую песню в такт ударам весел.

– Предводитель пигмеев говорил мне, – вспомнил я, – что все народы, живущие на реке, собираются для великой битвы.

Каноэ шли и шли, а барабанный бой становился все тревожней и настойчивей.

Наконец через пол-ана последние суда скрылись за изгибом реки.

Мы с Кису поднялись на ноги. Тенде тоже встала.

– Ну что ж, Кису, – сказал я, – ты оказался прав. Тебе действительно удалось заманить Билу Хуруму в ловушку. На каждого его человека приходится десять туземных воинов, а это – верная гибель. Твой план сработал. Кажется, ты выиграл битву с великим убаром.

Кису посмотрел вниз по течению и вдруг обнял Тенде за плечи.

– Пожалуй, сегодня я не стану связывать тебя на ночь.

– Какое огромное! – воскликнул Айари. – Просто дух захватывает.

– Больше, чем Ушинди и Нгао, – заметил Тургус.

Каноэ легко скользило по сверкающей гладкой поверхности бескрайнего озера.

– Это – исток Уа, – уверенно сказал я.

– В него, должно быть, впадают сотни ручьев, – проговорил Кису.

Две недели назад мы подошли к водопаду, куда более высокому, чем тот, с вершины которого мы видели флот Билы Хурумы. Мы находились на высоте нескольких тысяч горианских футов над уровнем моря, над теми местами к западу от Нгао и Ушинди, где коричневые воды Камбы и Ниоки впадают в зеленые воды Тассы. С вершины водопада на краю безымянного озера открывался вид на много па-сангов вокруг. Река была пустынна.

То здесь, то там из озерной глади выступали громадные каменные фигуры – торсы и головы воинов со щитами и копьями, зеленовато-бурые, покрытые патиной веков, поросшие мхом и лишайником, увитые лианами. На головах и плечах каменных исполинов вили гнезда птицы. На подножиях скульптур грелись под солнышком тарларионы и водные черепахи.

Я не сводил глаз с огромных изваяний. Они возвышались над водой футов на сорок. Наше каноэ казалось щепкой в сравнении с ними.

– Эти люди были твоей расы, Кису. Или очень похожей, – сказал я, вглядываясь в каменные лица.

– Возможно, – откликнулся он. – На свете много чернокожих народов.

– Что же случилось с теми, кто изваял эти фигуры? – спросил Айари.

– Не знаю, – ответил я.

– Вперед, – решительно сказал Кису и ударил веслом по безмятежной озерной глади.

– Здесь так красиво! – зачарованно прошептала Дженис.

– Глядите! – указал Айари. – Вон пристань, а к ней пришвартована галера.

– Третья, – сказал Тургус. – Последняя галера Шабы.

У восточного берега огромного озера показался массивный каменный причал. На нем высились колонны с железными кольцами для швартовки судов, в глубь берега вела лестница с широкими площадками. На ее далекой вершине виднелось прекрасное каменное здание с белыми колоннами, перед которым застыли исполинские статуи воинов. А дальше… до самого горизонта простирались развалины огромного города.

При нашем приближении с увитой лианами пристани плюхнулся в воду небольшой тарларион.

– Шаба должен быть там, – предположил Тургус.

– Он первым вышел к верховьям Уа, – сказал Кису.

– Швартуемся рядом с галерой.

– Сдается мне, друг мой Тэрл, – улыбнулся Кису, – что твои долгие поиски подходят к концу.

Я шагнул на пристань с копьем в руке и пангой за поясом.

– Зачем ты ищешь Шабу? – встрепенулся Тургус. – Не нравится мне, как блестят твои глаза – глаза воина за миг до схватки.

– Тебя это не касается, – отмахнулся я.

– Ты хочешь причинить Шабе зло? – не отставал Тургус.

– Зло? Вряд ли. Думаю, мне придется его убить.

– Не позволю! – вспыхнул Тургус. – Я служил ему!

– Сейчас ты служишь нам, – напомнил я. – Мне и Кису.

– Шаба хорошо обращался со мной. Он позволил мне и остальным уйти.

– Что это на тебя нашло? – усмехнулся я. – Уж не хочешь ли ты сказать, что у тебя, разбойника, есть честь и достоинство?

– Называй это как хочешь, – буркнул Тургус.

Кису без лишних слов ткнул Тургуса между лопаток торцом копья, и тот упал как подкошенный. Мы выволокли его на причал и уложили лицом вниз. Кису связал ему руки за спиной, заткнул рот кляпом и захлестнул шею петлей.

– На пристань, живо, – скомандовал я рабыням. – Лечь на живот!

Одна за другой все пять рабынь выбрались из каноэ и покорно вытянулись на каменном причале. Мы быстро спутали им руки, затем взяли длинную веревку и, накинув каждой на шею петлю, связали их караваном. Темноволосой рабыне Тургуса я в придачу заткнул рот кляпом. Она устремила на меня взгляд, полный мольбы и отчаяния, но я только усмехнулся. Цель моя была проста – уберечь девушку от искушения подать знак Шабе ради того, чтобы заслужить милость Тургуса. От моих глаз не ускользнуло то, как сладострастно извивалась она в его объятиях. Преданная рабыня зачастую рискует собой, лишь бы угодить хозяину. Я еще раз мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Не исключено, что кляп спасет девчонке жизнь. Вздумай она пикнуть, Кису или я мигом перерезали бы ей глотку.

– Вставай, Тургус! – Айари дернул за веревку. Тургус, пошатываясь, поднялся на ноги.