Алан Фостер - Флинкс на распутье

— Что же мне с ней делать, не бросать же!..

— Снова в полет? — Джебкоут пытался выудить из Флинкса информацию. — В твои-то годы, да еще без средств к существованию… Ты, парень, что-то много путешествуешь.

— Я получил наследство, — объяснил Флинкс.

«Правда, совсем не в том смысле, в каком ты можешь подумать», — добавил он про себя.

— Я не могу взять ее с собой, — продолжил он. — В гостинице ее оставлять не хочется, у нее нет даже кредитной карточки.

— Ну, это не проблема. Если твоя девица и впрямь недурна, владелец гостиницы найдет ей работенку.

— Черт побери! — ввязался в разговор второй. — Раз ты говоришь, что она милашка, я и сам не прочь о ней позаботиться.

— Хоуви, а не кажется ли тебе, что ты забываешься?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты женат.

Физиономия Хоуви омрачилась:

— И правда, запамятовал.

— Да еще и дети, — безжалостно продолжал Джебкоут.

— Ага, дети, — уныло пробормотал Хоуви.

— Хоуви слишком долго засиделся в Ингре. — Джебкоут улыбнулся Флинксу: — Нет, дружок, она твоя. Что хочешь, то с ней и делай. Подожди, пока она выздоровеет, и увези ее. Или, если желаешь, сбеги от нее. Короче, тебе решать. А меня это не касается. — При этом он указал на дремлющих карликовых драконов. — У меня ведь нет парочки телепатов-убийц для охраны. А теперь не обессудь, я займусь другими делами. Если удастся что-либо разузнать насчет твоей дамочки, я наведаюсь к тебе. А пока мы тут с Хоуви обсудим, сколько можно заломить за партию экстракта сангретовой коры.

Флинкс промолчал. Вывозить кору сангрета было запрещено. Этот мощный афродизиак иногда вызывал побочные эффекты, вплоть до остановки сердца.

«Это меня не касается», — подумал Флинкс.

Пока к нему относились нормально, Джебкоут отвечал дружелюбием. В противном случае худшего врага не сыскать.

Флинкс попытался навести справки еще в нескольких местах, но безуспешно. Никто и слыхом не слыхивал о женщине, похожей на ту, которую он описывал. А один раз его вопрос был встречен неприкрытой враждебностью. Дальше крепких выражений, правда, дело не зашло. Присутствие Пип неизменно удерживало недругов от решительных действий.

Флинкс вернулся в гостиницу озадаченный и расстроенный. Женщина лежала на спине там, где он ее оставил. Глядя на нее, он вдруг понял, что, пока занимался ее ранами, совершенно забыл о ее внешности. Флинкс потратил не меньше часа, чтобы смыть толстый слой грязи с ее лица, рук и ног. Язвы на ногах, оставленные миллимитами, превратились в тонкие красные царапины, ранки от бурильщиков тоже затягивались. Кровоподтеки почти прошли.

Он смертельно устал от вылазки в джунгли Ингра и от попыток разузнать что-нибудь об этой женщине, поэтому прилег вздремнуть. Так бы и проспал, не шелохнувшись, всю ночь, если бы его не разбудил крик.

Моментально вскочив, он ошалело завертел головой. Такая же прекрасная, как и во сне, его гостья теперь стояла посреди комнаты, сжимая в правой руке небольшой, но острый нож. Глаза ее горели безумием.

Примерно в паре метров от ее лица зависла Пип, приготовясь к атаке. Поскребыш нервно вился вокруг матери. Судя по всему, беспрестанное мельтешение змееныша испугало женщину куда сильнее, чем угрожающая поза Пип.

Флинкс разглядел это за одну секунду и весьма удивился. Откуда взялся нож? Почему так всполошилась Пип, если, конечно, гостья не собирается вонзить нож в хозяина? А если собирается, почему решила напасть на спящего?

В этот момент она заметила, что Флинкс сел на постели.

— Черт возьми, утихомирьте же их!

Флинкс без труда выполнил ее просьбу. Исполняя мысленную команду, Пип стрелой метнулась к его кровати.

Дыхание женщины стало ровнее, а рука, сжимавшая нож, опустилась.

— Как это вам удалось?

— Все аласпинские летучие змеи — эмоциональные телепаты. Случается, они завязывают с человеком крепкую дружбу. Пип — моя подружка, она уже взрослая. А малыша зовут Поскребыш.

— Остроумно, ничего не скажешь, — сказала она неуверенно, затем вздрогнула и как-то сникла. — Не представляю, как вам удалось меня найти. И что теперь? Опять будете меня избивать? Почему вы тогда не убили меня, чтобы покончить со всем этим? Я ведь ответила на все вопросы.

— Я тебя не бил. — Флинкс сощурился: — И у меня нет ни малейшего желания тебя убивать. Будь у меня дурные намерения, разве я стал бы лечить твои раны?

Девушка вскинула голову и несколько мгновений изучающе смотрела на него.

— Так ты, выходит, не из них? — неуверенно спросила она.

— Нет, кого бы ты ни имела в виду.

— Боже мой! — Ее ноги вдруг обмякли, и чтобы не упасть, она прислонилась к стене. Нож стукнулся о деревянный пол.

Флинкс соскользнул с кровати и шагнул к ней. Однако, заметив, как она напряглась, остановился. Незнакомка все еще не доверяла ему. Что ж, после всего случившегося ее трудно осуждать за это.

— Я не сделаю тебе больно, — медленно произнес он. — Я хочу помочь.

Она перевела взгляд на карликовых драконов, затем наклонилась за ножом. Медленно положила его на допотопный комод и истерично расхохоталась:

— Ничего не могу понять, хоть убей. Со мной столько всего случилось за последние недели, а я ничего не понимаю… И вообще, если хоть половина из того, что я слышала о карликовых драконах, правда, то нож против них — бесполезная вещь.

— Да, с ними шутки плохи, — подтвердил Флинкс. — Не желаешь ли присесть? Ты провела без сознания несколько дней.

— Мне казалось, что я умерла. Сколько помню себя, я вообще ни в чем не была уверена, а теперь — тем более. — Она заморгала и жалко улыбнулась: — Спасибо, я сяду.

В комнате было кресло из высушенных и склеенных друг с другом лиан. Под слоем полимерной смолы дерево переливалось всеми цветами радуги. Это был единственный ярко раскрашенный предмет мебели во всей комнате. Флинкс сел на край кровати, а Пип обвилась вокруг одной из четырех ее стоек. Поскребыш улегся Флинксу на колени, и тот рассеянно поглаживал крошечную головку.

— Кстати, сколько тебе лет? — спросила женщина, устало опустившись в кресло.

И почему это их так интересует? Нет бы сказать: «Спасибо за то, что спас меня» или «Откуда ты родом?». Ну, на худой конец, «Чем ты занимаешься?». Так нет же, обязательно спросят про возраст. А ответ у него на вопрос был неизменным уже многие годы.

— Столько, сколько надо. По крайней мере, это не я раздетым лежал в джунглях, и не мной закусывали миллимиты. Интересно, как тебя туда занесло.

— Я сбежала. — Она глубоко вздохнула, словно прохладный воздух гостиничного номера показался ей деликатесом. — Вырвалась и сбежала.

— Мне приходило в голову, что ты не по своей воле оказалась на лоне здешней природы. В таком виде в джунгли не ходят. Аласпин не прощает легкомыслия.