Андрей Бондаренко - Брутальный и упрямый

Хитрая «грушная» процедура, как и ожидалось, сработала безотказно: вдоль позвоночника шустро побежали приятные тёплые мурашки, время, наоборот, потекло медленно и плавно, по всему организму разлилась живительная бодрость, а соответствующая часть головного мозга наполнилась оптимистичной уверенностью в собственных силах…

– Какая ещё, в одно известное место, мрачно-ледяная аура? – поднявшись с полукруглого валуна, презрительно усмехнулся Тим. – Да и с севера никакой реальной опасностью больше не веет. Ни малейшей. Сплошная тишь-гладь, да Божья благодать…

Неожиданно зазвучала мелодичная трель – главной музыкальной темой из знаменитого кинофильма «Зорро» с незабвенным Ален Делоном в главной роли.

– Здесь старший инспектор Белофф, – поднеся к уху тёмно-зелёный брусок мобильного телефона, известил Тим. – Слушаю.

– Приветствую тебя, отважный и романтичный старший инспектор, – промурлыкала трубка до боли знакомым женским голосом. – Надеюсь, узнал?

– Здравствуй, Милена, – он старался говорить равнодушно, размеренно и спокойно, ощущая при этом, как глупое сердце пустилось в восторженно-бешенный пляс. – Чем обязан?

– Очень хочу, Тимофей, встретиться с тобой. Очень-очень-очень. Встретиться и поговорить.

– О чём – поговорить?

– Обо всём, – многозначительно вздохнула Милена. – О жизни, например. О её превратностях, странностях и неожиданных сюрпризах. О любви, в конце-то концом…. Не уж-то опасаешься? Ты же, вроде, никогда не был трусом…. Или я ошибаюсь?

– Хорошо, давай повстречаемся и поболтаем, – помолчав с минуту, согласился Тим. – Только когда и где? Я, извини, на службе. Отпуск будет только через полгода.

– Двадцать четвёртого июня я буду в Ню-Олесунне. Прилечу на вертолёте из Лонгьира, к шестнадцати ноль-ноль. В девятнадцать ноль-ноль улечу обратно, в Лонгьир. В двадцать один пятнадцать – рейс до Осло. Извини, но со временем – труба полная.

– Хорошо, я буду. Впрочем…

– Что такое?

– Буду, если получится. По погодным условиям. По душевным.

– Хорошо, я поняла, – женский голос в мобильнике стал медово-приторным. – Насильно мил не будешь. Диалектика, как ты любишь говорить…. Кстати, мы с профессором Гринбергом поменялись местами. В качестве смелого научного эксперимента и для пользы общего дела. Теперь я отвечаю за разработку «капсульного» метода, а он – «лазерно-лучевого». Интригует? То-то же…. До скорой встречи? Целую и жду…

– Неожиданный, надо признать, жизненный поворот, – отправляя телефон во внутренний карман штормовки, неуверенным голосом прокомментировал Тим. – Хрень полная, навороченная и законченная. Из знаменитой серии: – «Не было печали у гусара, а природа капала дождём. Свечка одиноко догорала – грустным и тоскливым сентябрём. Постоялый двор, забытый Богом. Чу, хмельная песня ямщика. Рядом вьётся – мокрая дорога. И дорога эта – не легка. Тихий скрип, остановились кони. Скрип дверной, и в зал вошла – Она. Сердце убежало, не догонишь. Всё вокруг – лишь карие глаза. Всё вокруг – лишь милая улыбка. Нежное, прекрасное лицо. А на пальчике – таинственно и зыбко – тлеет обручальное кольцо. Лишь война теперь поправит случай. Может, её мужа – там – убьют? А иначе – удавиться лучше. Лучше застрелиться – прямо тут. Свечка – одиноко – догорала. А природа – капала дождём. Не было печали у гусара – грустным и тоскливым сентябрём…».

Он уже было взялся за широкие лямки рюкзака, но тут же выпрямился и саркастично усмехнулся:

– Ох, уж, эта Милена Пандева. Прямо-таки врасплох застала, дрянь симпатичная и развратная. Всё вылетело из головы. Чуть, поддавшись глупым эмоциям, о ключевой детали не позабыл…

Тим вновь извлёк мобильник из кармана и набрал нужный номер.

– Вау! – заразительно и сладко зевнули в трубке. – Это ты, Мэри? Разбудила…. Опять масло потекло из-под третьего сальника?

– Это я, Брут.

– Брут? – не наигранно удивилась Илзе. – А говорил, что мой телефонный номер тебе не нужен. Мол, никогда и ни при каких условиях…. Выходит, обманывал?

– Мне, соратница, понадобилась твоя помощь, – хмурым голосом сообщил Тим. – Не до сантиментов и условностей. Дело серьёзное…. Так как, поможешь?

– Железобетон. Излагай.

– Двадцать второго июня, в районе девяти часов утра, отправь на норвежца Альвисса Олсена электронное письмо следующего содержания: – «Привет от Брута. Затихарись, морда, и никаких резких телодвижений не предпринимай….». А к письму, понятное дело, приложи файл с откровениями польского портного. Ну, с теми самыми, про сувенирно-подарочные шмотки, пошитые из шкур незаконно-застреленных белых медвежат…. Сделаешь?

– Конечно, не вопрос…. А где ты сейчас находишься?

– На севере. В глуши.

– И там нет Интернета? – уточнила Илзе.

– Нет. А через несколько минут и телефонная связь пропадёт, – признался Тим. – По крайней мере, до двадцать четвёртого числа…. Кстати, а что это за третий сальник, из-под которого течёт масло?

– Да, ерунда. Не бери лишнего в голову, – девичий голос был показушно-беззаботен. – Купили тут с Мэри старенькую железную колымагу, а у неё двигатель, как назло, барахлит. Да и с гидравликой не всё в порядке. Сегодня до пяти утра, вооружившись гаечными ключами, занимались комплексными ремонтными работами. Извазюкались все, как самые натуральные поросята. Устали…. Ну, у тебя всё? Извини, деловой партнёр, но спать очень хочется. До встречи…

Забросив за плечи тяжеленный рюкзак, и подхватив винчестер, он отправился дальше.

Шагал и, сам не осознавая того, тихонько напевал:

Упруго и размеренно шагая по Синей долине, Тим пересёк весь мыс Верпегенхукен и вышел к его северной оконечности, где и располагался странный красно-малиновый домик с идеально-круглой «посадочной площадкой».