Андрей Бондаренко - Дорога к вулканам

— Ерунду говорите… Вот же, чёрт!

— Что случилось?

— Белый «Жигуль», он и утром, когда я ехал в аэропорт, висел на хвосте. И сейчас вновь нарисовался.

— Вот, и я о том же толкую… Кому же, братец, ты со своим глобальным открытием оттоптал любимый мозоль, а? Может, всё-таки, поделишься секретной информацией?

— Гав?

— Не сейчас, — помолчав с минуту, принял решение Томас. — Вот, когда вернусь из Парижа — тогда.

— Ну, как знаешь. Хозяин — барин…

— Кстати, видишь, вдоль дороги симпатичные и приодетые девчонки неторопливо прогуливаются? Это — местные проститутки. Совсем даже и недорогие, если подходить к вопросу с европейскими мерками… Ты же, Брут, по-прежнему пользуешься услугами жриц любви?

— Нет, уже не пользуюсь, — брезгливо поморщился Тим. — Прошли те развратные времена. Навсегда. Точка.

Машина, преодолев порядка двадцати семи-восьми километров, въехала в город.

«Ага, проезжаем мимо торгового порта», — принялся мысленно комментировать Тим. — «Сплошные складские ангары и бараки, из-за которых торчат корабельные мачты. Через приоткрытое автомобильное окошко остро пахнуло морем. Вернее, йодом. То бишь, гниющими водорослями, выброшенными активным прибоем на низкий камчатский берег… Надсадно гудит старенький портовый кран, местами покрытый толстым слоем тёмно-коричневой ржавчины, солидно пыхтит невидимый трудяга-буксир… А белый „Жигуль“, тем временем, всё так же надоедливо маячит сзади. Не к добру это, ей-ей… Так-с, порт остался позади. А сейчас мы въезжаем… Куда, интересно, въезжаем?».

— Капай, — объявил Томас. — Это такое неформальное название района частной застройки Петропавловска-Камчатского. Не самое лучшее место на нашей прекрасной планете, если по-честному. В-первую очередь, по криминогенной обстановке. Хотя, с точки зрения сегодняшних реалий российской глубинки, место самое обыденное, скучное и ничем непримечательное…

Кривобокие засыпные домишки ненавязчиво чередовались с серыми строениями барачного типа и с почерневшими бревенчатыми хижинами. Впрочем, встречались и огромные уродливые коттеджи, сложенные из красно-коричневого кирпича.

— Цыгане строятся, — не дожидаясь вопросов, пояснил Грин. — Торговля наркотиками, как всем известно, приносит неплохие деньги. Впрочем, вон та трёхэтажная кирпичная вилла принадлежит младшему сыну районного начальника полиции. Бывает. Наверное, обычное совпадение… А теперь мы въезжаем в центр города… Как оно тебе, Брут?

— Обыкновенный провинциальный городишко, — равнодушно пожал плечами Тим. — Причём, без какой либо конкретной архитектуры. Все дома мало-средне-этажные. Встречаются и откровенно-старинные — деревянные. И блочные пятиэтажки советской застройки. И разномастный новодел. Зима-лето-попугай, короче говоря… О, характерная табличка, мол: — «Ленинская улица». Примечательная такая деталь.

— Приехали, граждане…

«Тойота» уверенно припарковалась возле приземистого, явно-общественного здания, построенного, судя по всему, ещё до приснопамятной Перестройки незабвенного товарища Горбачёва. Белые «Жигули» неторопливо проехали мимо.

— Камчатский театр драмы и комедии, — покидая автомобиль, пояснил Грин. — Кстати, Брут, вполне приличное заведение, рекомендую. Здесь иногда очень даже неплохо ставят русскую театральную классику. Чехова там, Островского, Ампилова. Будет свободное время, посети обязательно. Не пожалеешь, обещаю… А нам — вон в тот переулок. Там расположена неплохая частная мини-гостиница. Будем, уважаемые сотрудники ЮНЕСКО, размещать вас на временный постой. Достаём из багажника носильные вещи и шагаем… Так, подождите. Только машину поставлю на сигнализацию.

— Пик-пик-пик, — доброжелательно пропела сигнализация.

— Двинули…

Они, подхватив рюкзак и два баула, двинулись в нужном направлении.

На Ленинской улице было достаточно людно, многочисленные прохожие, мешая друг другу, активно сновали по узким тротуарам в противоположные стороны. Поэтому и скорость передвижения была, отнюдь, невысокой.

Они прошли от силы метров сто двадцать-тридцать, когда со стороны Камчатского театра драмы и комедии тревожно завыло-запиликало:

— Иу-иу-иу!

— Стойте, — ставя кожаный баул на тротуар, скомандовал Томас. — Это моя автомобильная сигнализация сработала. Старенькая, постоянно капризничает. Надо отключить. Я быстро. Ждите…

Вежливо раскланиваясь со встречными прохожими, он двинулся назад.

А ещё через несколько минут визгливый женский голос отчаянно завопил:

— Мужчине плохо! Вызывайте «Скорую»!

— Здесь оставайся, — оперативно избавляясь от поклажи, велел Тим. — Вещи сторожи.

— Гав-в.

— Сторожи и никуда не отходи. Я сказал…

Он, умело продираясь сквозь толпу зевак, машинально отметил удалявшуюся тёмно-бежевую спину. Почему — отметил? Во-первых, спина была узкой, сильной и хищной. А, во-вторых, больно уж активно эта самая спина удалялась от места происшествия.

Грин безвольно лежал на тротуаре, крепко прижав ладони к животу, а из уголка его рта медленно вытекала-струилась тоненькая струйка ярко-алой крови.

«Не жилец», — всмотревшись в остекленевшие глаза приятеля, машинально отметил Тим.

Он осторожно подсунул ладонь правой руки под затылок Томаса, тихонечко приподнял его голову и спросил:

— Кто это был, дружище? Ты его узнал?

— Ш-ш-ш, — едва слышно прошипел Грин. — Ш-ш-ш…

— Кто? Ну, скажи, пожалуйста.

— Ша…, ша… Ш-ш-ш…

По телу Томаса пробежала болезненная судорога. Его глаза потухли и медленно закрылись.

— Умер, — невозмутимо известил кто-то из зевак. — Надо полицию вызвать…

Тим побежал прямо по проезжей части, ловко лавируя между встречными, отчаянно-сигналившими машинами. Естественно, в ту сторону, куда отправилась подозрительная хищная спина.

Вот, среди прохожих промелькнуло тёмно-бежевое пятно.

Неизвестный человек (злодей и убийца?), встревоженный частыми автомобильными гудками, обернулся.

«Пегая козлиная бородка? Это же бич из аэропорта!», — опознал человека Тим. — «Только избавился, гад, от лохмотьев и переоделся в неприметный спортивный костюм… Ну, гнида штопаная, сейчас я тебя достану! Достану, и пока не прибыла доблестная российская полиция, проведу допрос. По жёсткой схеме проведу, понятное дело. По очень и очень жёсткой…».

Бич заметил погоню и тоже, расталкивая прохожих, побежал. А потом свернул в одну из боковых улиц.

Началась классическая погоня «в городских условиях»: переулки, улочки, проходные дворы, «прятки» среди рядов натянутых верёвок с постельным бельём, вывешенным на просушку, улочки, проулки, проходные дворы…

В какой-то момент впереди раздался тоненький звон.