Александр Кулькин - Когда наша не попадала

Командный состав, с приглашенными консультантами, Лисовином и Геллером, совещался недолго.

– По морю-акияну плавать можно всю жизнь, – привычно басил Гриць, всматриваясь куда-то в видимые ему одному дали. – И искать, искать, и искать.

– И находить, – усмехнулся Лисовин, – Приключений, да всё на одно и то же место.

– Перестань, – нахмурился Спесь Федорович. – Разве мало мы людям помогли в этот раз? И Дыка нашли.

– Не в этом дело, атаман, – посерьёзнел завхоз. – Хоть и щедрыми были наши друзья, но на веки вечные не запасёшься. Так что ещё неделька-другая, и надо будет запасы пополнять.

– Хватит, пожалуй, – подал голос Володимир. – Народ устал, козак нашенский уже давно тоскует, пора уже возвращаться. Коль не нашлась Атлантида, то и блукать незачем. Хорошо, что ворожит нам кто-то крепко на путь-дорожку гладкую, но вот сдаётся мне, что такой будет только дорожка домой.

– Хм-м-м, а что нам волхв скажет по ворожбе?

– Не знаю, не чувствую я этой силы, – растерянно ответил Иван, пытаясь понять, как это он так опростоволосился.

Мужики переглянулись, и Геллер утешительно похлопал парня по плечу:

– Не казнись, ворожба та древняя, да мужикам неподвластна. Ты ещё молод, паря, вот постареешь, тогда поймёшь, что сами боги бессильны против девичьей мольбы. Потому что чего хочет женщина, того и боги вынуждены хотеть!

– Куда ворочать, атаман? – донеслось от правила. – На правую руку али на левую?

– Мы и так правы, так что делать нам там нечего, пойдём, как обычно, налево!

– И то добрэ, – согласился комчий.

Парус хлопнул, но, повинуясь крепкой узде натянутых канатов, вновь обрёл радующие глаз округлые очертания. Ладья весело побежала дальше, раздвигая волны острым любопытным носом и оставляя за собой спутанный белый след. Солнце ласково подмигнуло своему двойнику на парусе, осветило дорогу дальнюю, дорогу в поле непаханом, среди холмов вздымающихся, дорогу смелых.

Шёл третий день последней седмицы, и всё так же напрасно озирал Лисовин бескрайний океан. Но дул устойчивый ветер, и насторожен был сусанин.

– Что-то смутное, непонятное чую. Зорче смотрите пане-братья, зорче…

Но, как ни береглись, как ни всматривались почти все в однообразную гладь, толчок был неожидан настолько, что в воду улетели Эйрик и Непейвода, до того спорящие у борта. Споро полетели в воду верёвки, и быстро парус был скатан на рее.

– Не пущают, – обиженно и недоуменно протянул Гриць, смотря вперёд.

– Иван! – окликнул волхва атаман. – Что чуешь?

– Ничего, – пожал плечами юноша. – Нет впереди ничего волховского.

– А стена есть, – сердито прорычал Эйрик, отряхиваясь. – Я её рукой коснулся, холодная, как лёд.

– Не пуска-а-ают, – протянул Спесь Федорович, сердито щурясь. – А ну на весла, братцы! Коли не пускают, значит, нам туда и надобно!

Гнулись крепкие вёсла, отсчитывал ритм атаман, возмущенно лаял щенок, но ладья так же стояла на месте.

– А ну навались! – вконец рассвирепел Кудаглядов и сам схватился за весло. Все упирались, только тревожно смотрел вперёд сусанин, нервно перебирая пальцами на правиле. – Иван! – возмущенно закричал Геллер, – Вдарь-ка молункой по этой стене!

– Не могу! – в отчаянии выкрикнул волхв. – Не вижу я ничего впереди! Не волхв я, а только ученик! А даже если бы и был волхвом, то не колдуном же! Волхвы не кидаются молниями, они только защищают!

– Так вот и защити нас! – ответил Лисовин, напрягая мускулы так, что весло уже трещало. – А то помрем же от любопытства!

К хохоту мужиков примешался какой-то низкий звук, воздух окрасился багровым, и с тоненьким обиженным звоном рухнула преграда, и впереди, совсем рядом, до самого неба вскинулась чёрная каменная скала. Яростным хохотом отозвался бурный прибой, и рванулась вперёд, на камни, высвобожденная ладья.

– Правая табань!! – рёв кормчего заставил задрожать камни и замолчать прибой. Пена от весёл скрыла волны, но ладья не подвела, крутанулась «на пятачке» и заскользила по враз стихнувшим волнам совсем рядом со стеной.

– Это куда мы попали? – почесал затылок Кудаглядов, задирая голову в попытке увидеть вершину стены. Шапка упала, но атаман только растерянно произнёс:

– А солнце, солнце-то где?

Все как-то сразу вздрогнули и, опустив весла, задрали головы. Солнца не было, как не было и туч. Какая-то серость клубилась высоко-высоко и, видимые только слегка, стремительно проносились тёмно-серые тени.

– А ну не зевать, через коромысло брашпилем вам в аштревень, чтоб всех клюзануло через шпангоут в левую брамс-рею!! За весла держитесь, а не за шапки! – густая морская брань быстро привела в чувство ватажников и, повинуясь ударам весёл, ладья отошла от столь негостеприимного брега. Так и погребли, держась за причудливо изгибающуюся скалу. Ветер тоже исчез, и судно легко скользило по застывшей маслянистой воде. Атаман хмурился и всё пытался выведать у волхва, не чует ли тот колдовства или ворожбы.

– Ничего нет, – устало отвечал Иван, ежась от непривычного ощущения пустоты. – Вообще ничего, даже море безжизненное, а берег – пустое место.

– Не наш это мир, совсем не наш, – сердито бросил сусанин, не сводя недоверчивого взгляда со скалы. – Не вижу я пути впереди, и даже вода здесь мертвая, и те волны – одинаковые.

Щель в скале открылась внезапно, но Гриць был настороже, и ладья легко скользнула в проём.

– А ну не зевать! Глядеть в оба!

– Ух, ты, фиорд! – Эйрик на мгновение обернулся и окинул взглядом нависшие по бокам стены. – Коли полосатый парус увидим, то оружаться сразу надо!

– Не спеши, – одернул его Кудаглядов. – Чует моё сердце, что единственный здесь парус только у нас.

Атаман был прав: покружившись между скал, ладья выскочила в широкую бухту, и гребцы сразу подняли весла, не дожидаясь приказа. У залитых, гладких с виду, причалов не было ничего, только у дальнего из воды торчала мачта. Блестели неведомым материалом окна у одинокого домика, и, обставленная серыми колоннами, вверх убегала дорога. Тишина, замершая над бухтой, нарушилась только тогда, когда дубовый носовой брус отчетливо стукнулся о стенку.

– Дозвольте на берег сойти, хозяева? – атаман скинул шапку и поклонился.

– Кого вопрошаешь, атаман? – хищно раздувая ноздри, кинул Непейвода – Нет тут никого, ни живых, ни мёртвых.

– Зато есть мы, – держась за поясницу, с кряхтением разогнулся Спесь Федорович. – А стоит хоть раз забыть о вежестве, так разруха и начнётся. А ты, Иван, хоть и не признаешься, что волхв, осмотри-ка край сей умениями своими.

– Ну какой же я волхв? – страдальчески поморщился парень. – Учиться мне еще и учиться, да и к вам я нечаянно попал.

Сусанин усмехнулся, стоящие вокруг мореходы переглянулись, пряча улыбки, а Спесь Федорович расхохотался: