Лин Картер - Конан Бессмертный

Вскоре форт был уже готов к любому штурму. Быстро темнело. Лес превращался в сплошную черную полосу на гребне утесов. Люди напряженно ждали. Вой погони слышался все ближе.

И вдруг стена леса словно зашевелилась. Из нее с криками и угрозами высыпала огромная толпа дикарей. Туча стрел обрушилась на частокол. Защитники форта ответили дружным залпом, и первая кровь хлынула из ран на землю. Этой ночью песку бухты Корвелы предстояло побуреть от крови.

Солнце последний раз взблеснуло над горизонтом и скрылось в море. «Красная Рука», двинувшаяся было к берегу при появлении Конана и Зароно, быстро развернулась и скрылась за мысом.

Стремительно сгущались сумерки. Мерцающий свет сотни с лишним факелов озарял побоище. На частокол, как волна на берег, шла бесконечная лавина бородатых полуголых воинов с горящими как у волков глазами. Здесь была не одна деревня, похоже, все побережье Пустошей ополчилось на чужестранцев, твердо вознамерившись стереть ненавистный форт с лица земли.

Раз за разом накатывала на крепость волна маслянисто блестящих в свете факелов тел — и отступала, оставив позади убитых, чтобы снова нахлынуть с еще большей яростью.

Защитники форта отвечали слаженными залпами и пока несли очень небольшие потери, но люди начинали уставать, к тому же стрелять в темноте становилось все труднее. На помосте у ворот все чаще приходилось мечами отбрасывать самых проворных, уже карабкавшихся на частокол.

Зароно и Конан сражались плечом к плечу слева от ворот, и остро стесанные стволы перед ними были уже черны от крови. Гора трупов таращилась на них от подножия частокола, по ней, как по лестнице, взбирались живые.

— Как долго это еще может продолжаться, Амра? — крикнул Зароно в минутной передышке между атаками.

— Если мы удержим форт до утра, мы выиграли, — ответил Конан, отсекая чью-то смуглую руку, вцепившуюся в частокол. — Смотри, что это? Они бегут! Клянусь Кромом! Они бегут, словно увидели…

— Нашего знакомого демона, — договорил Зароно голосом, в котором жизни было не больше, чем в желтом осеннем листе. Никто, кроме них, не заметил во тьме наплывающую дымную фигуру. Только глаза-уголья горели двумя бешеными огнями, отмечая путь призрака.

— Что здесь надо этому ублюдку Сета? — выругался Конан. — Чтоб его придушил его же родитель! Как он вырвался из пещеры, дохлого волка ему в пасть?

— Ему нужен Валенсо. Ты разве не слышал, что мне рассказал солдат у ворот? Его вызвал Тот-Амон. Вон, смотри, граф увидел его и уходит в Главный дом. Он обречен, я думаю… Эй, берегись!

Пропустив призрака пещеры, пикты с радостными воплями снова бросились на частокол. Конан одним быстрым ударом отсек голову воину, уже занесшему над ним свой топор.

— Но ведь, разделавшись с грандом, он, чего доброго, полезет и на нас! — прокричал киммериец, рубя мечом направо и налево.

— Это потом, сейчас и так есть чем заняться, — пропыхтел Зароно, не отставая от друга. Пикты сыпались с частокола, как спелые яблоки с веток.

— Белеза! — выкрикивал граф. — Белеза!

Девушка выбежала ему навстречу.

— Белеза, девочка моя, час мой близок. Благослови тебя Митра. Забирай свою Тину и уходите отсюда скорее. И посмотри, чтобы никого не было в Главном доме, пока ЭТО не уйдет.

— Что — это? — не поняла Белеза. Слезы стояли у нее в глазах, она смотрела на все происходящее словно со стороны или во сне, плохо соображая, что же именно происходит.

— Беги, родная моя!

Девушка кивнула, но явно не поняла ничего. Все же она отправилась в свою комнату и нашла там Тину, во все глаза глядящую на бой у ворот.

— Такого еще не бывало! — возбужденно воскликнула она, увидев госпожу. — Поднимемся на крышу, кара миа! Оттуда будет гораздо лучше видно!

Белеза была словно окутана какими-то липкими нитями. Постепенно от всего виденного ею за этот день осталось одно: она должна в полночь спуститься в Большой зал и встретиться с посланцем черного мага, чего бы ей это ни стоило. Она не знала, откуда в ней это желание, не понимала, почему ей вдруг стало безразлично все остальное — даже Тина, даже смерть родного дяди. Но до полуночи было еще время, и она ответила девочке, упорно тянущей ее за руку:

— Давай. — И добавила, неожиданно для самой себя: — Дядя ушел в Большой зал, в доме никого нет, никто не помешает.

Они поднялись наверх. Отсюда весь форт был виден как на ладони. Тина, чуть ли не поскуливая от возбуждения и азарта, прыгала на самом краю.

— Так их! Задай им! У-у, гадкие пикты!

Между тем атаки дикарей начинали ослабевать. Наконец все пикты до единого отступили и затаились. Обе стороны переводили дыхание и подсчитывали убитых. И вдруг Тина, заскучавшая без событий, вгляделась во тьму и дернула Белезу за рукав:

— Кара миа, смотрите, что это там такое?

Обойдя форт со стороны моря, отряд пиктов каким-то чудом вскарабкался по скале, почти отвесно возвышавшейся над песчаным берегом, и короткими перебежками приближался к не охраняемой части частокола.

— Они сейчас ворвутся в форт! — завизжала девочка. — Надо предупредить!

И в этот миг пикты у ворот с новыми силами бросились на врага. Снова закипел бой, защитники не видели и не слышали ничего, кроме звона стали и воплей пиктов.

— Где сейчас может быть дядя? — задумчиво, словно в пространство, спросила Белеза.

— Вы сами сказали, моя домья, — удивленно ответила Тина. — В Большом зале.

— Ах да. Ну так беги, скажи ему, что пикты заходят с тыла.

Тина, ни секунды не медля, помчалась вниз. Белеза подумала, что ее час уже близок, и тоже направилась к Большому залу. Она шла медленно, откинув назад гордую голову и прикрыв глаза. Так идут обкуренные ядовитыми травами девушки, предназначенные в жертву Сету, когда в сопровождении жрецов они выходят из храма и приближаются к жертвенному костру, горящему на главной площади Луксура.

Внизу раздался пронзительный крик Тины. Белеза вздрогнула, словно очнулась от сна, и пошла быстрее. Тина закричала еще раз, пронзительно и страшно, и Белеза побежала. Как могла она отправить девочку прямо в пасть чудища, поджидающего в зале последних отпрысков рода Корзетты?

Яростный вал пиктов удалось наконец отбросить назад. И тогда Конан и Зароно услышали пронзительный детский крик, донесшийся из Главного дома.

— Они прорвались с тыла! — взревел Конан. — Туда, гвардейцы! Если они подожгут форт, всем нам конец!

Два десятка хорошо вооруженных гвардейцев и десяток лучников помчались на западный край форта. Из Главного дома выбежала Белеза — растрепанная, с порванной юбкой, на оборку которой она впопыхах наступила, с круглыми от ужаса глазами и смертельно бледным лицом.