Дмитрий Колосов - Скифские саги

Заратустра пьяно качнул головой и замолчал. Потом, словно вспомнив о чем-то неотложном, вдруг двинулся с возвышения к выходу. Под дружное молчание несколько ошалевшей от проповеди публики он прошествовал через всю залу. Ноги мага заплетались, но, проходя мимо души Скилла, он вдруг весело подмигнул ей. И душа увидела, что глаза пророка совершенно ясны. Он ломал комедию, но с какой целью? Пытаясь спасти Скилла или утопить его окончательно?

Впечатление от этой возмутительной, сумбурно-ненормальной, но в то же время завораживающей речи еще долго владело умами слушателей; даже туповатые дэвы и те хмурили свои волосатые хари, пытаясь представить себя в качестве сверхчеловека. Наконец Митра решился прервать молчание:

— Речь великого пророка Заратустры произвела на высокий суд неизгладимое впечатление. Нам есть над чем подумать перед тем, как мы примем окончательное решение. Суд вынужден вторично удалиться на совещание.

На этот раз судьи отсутствовали всего мгновение. Вскоре они вернулись, и Митра провозгласил:

— Высокий суд столкнулся с серьезной проблемой. Нам никогда не приходилось рассматривать ранее дело, подобное этому. Посовещавшись, мы решили, что душе кочевника Скилла нет места ни в весях Гаронманы, ни в подземном мире Аримана. Суд принял во внимание и протест души относительно того, что она попала в Чинват живым человеком. На основании вышеизложенного мы пришли к следующему решению: принимая во внимание, что кочевник Скилл попал на суд вследствие досадного недоразумения и был необоснованно разлучен со своей душой, суд постановляет вернуть душу в тело Скилла и предоставить ей полную свободу действий.

Если сказать, что душа обрадовалась, значит, не сказать ничего. Она завизжала, заверещала, заорала, заухала, начала прыгать и скакать по зале. Реакция публики оказалась неоднозначной. Большая часть злых духов была довольна этим решением, так как невольно полюбила дерзкую душу. Поэтому дэвы и нэрси, несмотря на былую вражду со Скиллом, встретили решение суда одобрительным криком. Напротив, ахуры и язаты казались недовольными.

— Безобразие! Нарушение традиций! Самоуправство! Как они посмели отменить первое решение! Ариману надо подать жалобу на суд!

Но их уже никто не слушал. Митра, который, казалось, был не менее других изумлен подобным исходом дела, удалился к себе. За ним последовал Рашну. Лишь Сраоша дожидался, когда душа вернется в тело и будет в состоянии подписать протокол заседания.

Лишь обретя тело, душа поняла, как многое она могла потерять. Избитое и иссеченное, облупленное ветрами и солнцем, но такое родное тело! Пальцы послушно сжались в кулак, затем вернулись в исходное состояние, ноги притопнули. Скилл облегченно вздохнул.

— Вот уж не думал выбраться целым из этой передряги! — заговорщицки подмигнул он Сраоше, подписывая протокол.

Секретарь хмыкнул:

— Благодари Аримана. Не знаю почему, но он приказал отпустить тебя целым и невредимым. Сейчас тебе вернут твои вещи, и можешь отправляться на землю.

— А кто укажет мне дорогу?

— Насчет дороги, кочевник, посложнее. Тебе удалось избежать обвинительного приговора, но Ахурамазда и Ариман решили подвергнуть тебя испытанию. Для того чтобы вернуться на землю, тебе придется сразиться с драконом, преодолеть огненное кольцо и превозмочь соблазны Серебряного города. Лишь тогда ты вернешься на землю, да и то не сразу…

Скилл возмутился:

— Но мы так не договаривались!

— Мы много о чем не договаривались. Пойми, это решаю не я. Прощай, кочевник!

Зала завертелась и исчезла.

«Чудная привычка обрывать разговор! — подумал Скилл, шлепаясь на попахивавшую гарью землю. — Интересно, где это я?»

Но найти ответ на этот вопрос он не успел. В спину ударил фонтан огня…

Что ж, с чем-чем, а с чувством юмора у высоких судей было все в порядке. Воссоединив душу и тело, они подарили скифу жизнь с таким расчетом, чтобы тут же отнять ее, сохранив в результате доброе расположение Аримана. Окно света переместило скифа точнехонько перед мордой дракона, который не задумываясь плюнул пламенем в спину внезапно возникшего перед ним человека.

Халат и доспех вспыхнули мгновенно, загорелись и волосы. Скилл с диким криком кинулся к речке, виднеющейся неподалеку. Сотню отделявших от воды шагов он пролетел на едином дыхании и, не задерживаясь, сиганул в воду. Речка в этом месте оказалась неглубокой. Барахтаясь на мелководье, скиф с трудом загасил огонь. За спиной послышались рев и топот. Скилл обернулся. К реке спешил многоглавый дракон, не желавший упускать свою добычу.

Еще луну назад Скилл не поверил бы в увиденное, но сегодня он был склонен верить во все, даже в такую нелепицу, будто земля представляет собой шар, висящий в воздухе без всякой опоры. К тому же дракон выглядел очень правдоподобно. Вообразите только! Огромная сине-зеленая туша, переваливающаяся на четырех толстых, словно колонны, ногах и увенчанная шестью хищными, выплевывающими пламя головами. Скилл не раздумывал ни мгновения. Путаясь в полах полусгоревшего халата, он бросился бежать к реке, пока не добрался до глубокого места. Как только вода дошла ему до груди, скиф нырнул.

Общепринято мнение, будто кочевники — никудышные пловцы, ведь они живут в степях, где слишком мало воды. Все верно. Но Скилл происходил из рода воинственных царских скифов, которые жили на Благодатном острове, окруженном соленым морем. Не в пример другим скифским мальчишкам, знавшим с малолетства лишь лук да коня, Скилл любил море. Должно быть, эту любовь привил ему отец, почитавший все эллинское — вино, веселые праздники, развратных гетер, а также соленое море, которое греки называли Гостеприимным. Он научил сына плавать и нырять. С годами Скилл делал это все лучше и лучше, побивая в состязаниях своих сверстников-эллинов. Такое умение позднее не раз выручало его. Пригодилось оно и сейчас.

Глубоко вдохнув, Скилл ушел под воду. Обрывки халата мешали плыть, пришлось избавиться от них. Следом отправился мешок с золотом. Облегчив себя таким образом, скиф усиленно заработал руками. Воздуха хватило на двадцать энергичных гребков. Затем Скилл вынырнул, сделал глубокий вдох и вновь ушел на дно. Лишь после девятого или десятого погружения, отплыв достаточно далеко от места, где бушевал дракон, кочевник позволил себе обернуться.

Занятная картина предстала его взору. Разъяренный тем, что упустил верную добычу, дракон что есть сил лупил хвостом по воде, пуская время от времени острые султанчики пламени. Все живое бежало от этой ярости: Скилл чувствовал, как его тела то и дело касаются рыбешки, спешащие уплыть подальше от обезумевшего монстра.