Дмитрий Колосов - Скифские саги

— Все?! — спросил скиф.

Ответом была тишина. Скилл подождал еще немного, затем велел:

— Лаоника, зажги огонь.

Девушка повиновалась. Вскоре на поверхности стола заплясал робкий язычок свечи. Скиф осторожно приблизился к свету.

— Ты цела?

— Да. — Голос девушки был удивительно спокоен.

— Зажги побольше свечей.

— А это не опасно?

— Думаю, нет. Они все бежали. Ну а если что, я наготове.

Вскоре в зале стало достаточно светло, чтобы осмотреться. Прежде уютная комната подверглась ужасному разгрому. Столы и кресла были перевернуты, на полу в лужах крови и вина валялись трупы. Вдруг один из них зашевелился и начал подниматься. Скилл вскинул лук.

— Не убивай меня! — закричал человек, в страхе закрываясь руками.

— А, Герон… — узнал скиф.

Он расслабил мышцы, и в этот момент кто-то прыгнул ему на спину. Не удержавшись на ногах, Скилл рухнул на пол, но, падая, ухитрился перевернуться таким образом, что нападавший оказался под ним. Со стороны это, должно быть, выглядело презанятно. Скилл катался по полу, борясь с пустотой. Мыдник колотил его кулаками, затем дважды ударил ножом в живот. К счастью, доспех выдержал эти удары. Наконец скифу удалось поймать руку врага в замок. Рывок, и она с хрустом переломилась, заставив мыдника закричать от боли. Охваченный яростью, Скилл схватил визжащего врага за шею. Пальцы сдавили кадык. Мыдник, хрипя, бил скифа в лицо и грудь. Удары эти становились все слабее и слабее, вскоре тело врага обмякло. Держась рукой за ушибленный живот, Скилл поднялся с пола.

— Кажется, последний.

— Смотри! — вскрикнула Лаоника.

Скиф взглянул туда, куда указывала рука девушки, и остолбенел. На полу вырисовывался контур тела мыдника. Поначалу блекло-полупрозрачный, он насыщался красками, приобретал плотность и естественную форму. С некоторой опаской Скилл перевернул тело ногой. Ничего особенного. Обычный человек. Такой же, как и тысячи других.

Легкий ветер, ворвавшийся в приоткрытую дверь, заиграл занавесями. Лаоника повернулась к Скиллу:

— Тебе надо уходить. Они вернутся.

Скилл отрицательно покачал головой:

— Не посмеют. Я уйду утром на виду всего города. Пойдешь со мной?

Отведя глаза в сторону, Лаоника жалко улыбнулась:

— Я не могу оставить свой дом.

— Как знаешь! — ожесточившись, сказал Скилл.

Он покинул жилище Менандра на рассвете. На улице его ждал купец Калгум. Оценивая взглядом щупловатую фигуру скифа, он сказал:

— Никак не пойму: то ли ты действительно великий воин, то ли ты просто редкостный счастливчик.

— Счастливчик, — ответил Скилл.

— Ну, давай, счастливчик, забирайся на лошадь! — Калгум кивнул в сторону двух оседланных скакунов. — Одна из них твоя.

— Спасибо, Калгум. — С этими словами скиф ловко вспрыгнул на каурого жеребца.

Выезжая из города, всадники увидели на стене тоненькую фигурку девушки, прощально машущую рукой.

Лаоника!

У Скилла защемило сердце. Он поднял руку, чтобы ответить, но в этот момент рядом с Лаоникой появился мужской силуэт. Девушка нежно прильнула к плечу очередного возлюбленного. Скиф поспешно отвернулся и ударил пятками по бокам коня.

— Хоу!

К вечеру они достигли границы Серебряного города. Здесь дорога разветвлялась. Один путь вел в Золотой город, другой — в Бронзовый.

— Поезжай со мной, — предложил Калгум.

— Нет, спасибо.

Купец придержал горячащегося коня.

— Открою тебе напоследок секрет. Ты здорово помог мне. Я — не купец. Я — консул-бронзовик. Моей задачей было разведать тайны Серебряного города и пути к нему. С твоей помощью я справился с этим делом. Через семь дней наше войско переправится через Змеиный ручей и нападет на Серебряный город. Ты мог бы отомстить своим врагам.

— У меня нет в этом городе врагов. У меня был друг, оказавшийся врагом. Но он был.

Калгум усмехнулся:

— Понимаю. Советую тебе не задерживаться в Золотом городе. Не исключено, что вскоре начнется большая война, и ты не сможешь выбраться из подземного мира.

— Спасибо за совет. И прощай.

— До свидания, скиф! — ответил Калгум.

Они уже разъехались, когда консул повернулся вслед удаляющемуся всаднику и крикнул:

— А все же я не понимаю эту девчонку!

«Если б я ее понимал», — подумал Скилл.

Тюрьма Золотого города не отличалась особыми удобствами. Камера — три шага на четыре. В одном углу куча тряпья, заменяющая постель, в другом — глиняный сосуд для отправления естественных надобностей. Было прохладно, из сосуда порядком воняло, но мерно шагавший из угла в угол Скилл не мог не признать, что судьба не раз забрасывала его в места куда хуже этого. Взять, к примеру, каменный мешок в тюрьме тирского тирана Протагора. Ни встать, ни лечь, ни повернуться, ужасная жара — тюремщики раскаляли застенок с помощью специально вмурованных в кладку труб, по которым подавался горячий воздух. Это было действительно испытание! Скилл вряд ли бы выдержал его более пяти дней, но, к счастью, верные друзья подкупили тюремщика и сумели вызволить пленника на свободу. Тюремщик бежал вместе с ними. Он оказался неплохим парнем. Как же его звали? Кажется, Диан. Спустя месяц отряд попал в засаду и потерял многих. Уходя от погони, Скилл проскакал мимо трупа Диана. Бедняга был истыкан стрелами, как дикобраз.

Нет, решительно тюрьма Золотого города оказалась не самой худшей в жизни Скилла.

Скиф бросил ходить и устроился на куче тряпья. Достав из кармана кусок лепешки, он какое-то время рассматривал его, потом принялся за еду. Запивая черствый хлеб водой из глиняного черепка, Скилл размышлял.

Попался он весьма глупо. Ускользнув от мыдников, позволил себе чрезмерно расслабиться и спохватился лишь тогда, когда на него смотрели с десяток луков. Сопротивляться в данной ситуации было бессмысленно. Скиф покорно дал себя разоружить, после чего ему связали руки и под конвоем доставили в Золотой город.

Чурбаны стражники даже не выслушали требования пленника насчет аудиенции у одного из стратегов. Вместо этого они бросили Скилла в камеру и совершенно забыли о нем. Трижды в день огромный глухонемой тюремщик приносил заключенному лепешку и кувшинчик с водой. Поначалу скиф рассчитывал подкупить своего стража, затем стал подумывать о том, чтобы убить его. Но первое было обречено на неудачу ввиду глухоты местного цербера, а также отсутствия в данный момент денег. Напасть же на тюремщика скиф не решился, трезво оценив его габариты и свои возможности. Плечи охранника были втрое шире плеч Скилла, руки и ноги напоминали рельефные колонны, а рожей он походил на знаменитого разбойника Прокруста и не менее знаменитого Синида, вместе взятых.

Поэтому Скилл оставил мысль о возможности бегства и стал покорно дожидаться решения своей участи, утешая себя мыслью о том, что не сделал ничего дурного жителям Золотого города.