Дмитрий Колосов - Скифские саги

— Абсолютно! Я знаю, когда вспыхнет новая звезда и когда у блудницы родится сын, которого нарекут…

— Постой! Достаточно! — Скиф с оттенком нетерпения постучал стрелой по изогнутой дуге лука. — А как насчет моей судьбы?

— Я знаю и ее. Ты умрешь, но перед смертью здорово насолишь Сабанту.

— И я не смогу выбраться отсюда?

— Нет, — жизнерадостно сообщил камень. — Для тебя нет иного пути, кроме того, что именуется — смерть.

Скилл воспринял эти слова спокойно хотя бы потому, что не привык доверять словам.

— Как я умру?

— Тебя отрежет стена. Ты вступишь в схватку с Сабантом, и он убьет тебя. А Вюнер подаст ему нож, которым отсекут твою глупую голову.

— Вюнер? Разве он не ненавидит Сабанта?

— Ненавидит. И мечтает занять его место, похитив власть. Мне известно, что Вюнер предложил тебе союз и тут же предал тебя. Он лжив и непоследователен. Он испугался помериться силой с Сабантом. И так будет всегда. Сабант знает об этом, и лишь потому Вюнер до сих пор жив. Тот, в чьем сердце царит робость, не может быть настоящим врагом.

Скилл усмехнулся:

— Почему я должен верить тебе?

Камень подлил в грани новую порцию краски, выражая негодование:

— А разве Вюнер не предал тебя, бросив в миг опасности?!

Скиф промолчал, своим молчанием признавая правоту камня. Голос понизил тон до доверительного:

— Более того, скажу тебе по секрету — Вюнер нарочно отправил тебя в лапы черных витязей.

Это также походило на правду. Скилл решил, что при первой удобной возможности поквитается с учеником мага. А пока… Пока…

— Ты хочешь спросить меня? — подсказал голос.

Скиф кивнул:

— Да. Возможно ли победить Сабанта?

— Возможно, — без промедления ответил голос.

— Как?

— Это несложно. Слишком несложно, и потому ты должен догадаться об этом сам. Я не стану открывать тебе тайну смерти Сабанта. Открытие этой тайны есть абсолют. А я…

— Противник абсолюта! — раздраженно перебил болтуна Скилл. — В таком случае хотя бы намекни мне, как это сделать.

Голосок задумчиво хмыкнул:

— Ну хорошо. Однако я постараюсь, чтобы моя подсказка была достаточно сложной.

Скилл пожал плечами, что означало: не возражаю.

— Сабант силен вечной старостью своих слуг, — произнес камень после небольшого раздумья.

— Что это означает? — спросил скиф, старательно изображая недоумение. На самом деле он понял суть подсказки.

Камень радостно захихикал:

— Не скажу! Не скажу! Думай сам!

— Ладно, — легко согласился скиф. — Буду думать. А теперь подскажи мне, где искать Сабанта.

— В этой зале три двери. Любая приведет тебя к нему.

— Ну, спасибо тебе, размалеванный булыжник!

— Не стоит благодарности, неотесанный скиф, — не остался в долгу оракул.

Скилл огляделся по сторонам, прикидывая, какую из Дверей избрать. Он остановил выбор не на самой ближней и не на самой привлекательной: скиф пришел к выводу, что дворец, как и весь подземный мир, живет иными категориями. Решительно подойдя к выбранной двери, Скилл распахнул ее и отшатнулся. Прямо за порогом виднелись громадные силуэты черных витязей. Моментально отпрыгнув назад, Скилл бросился к соседней двери. Но и за ней оказалась шеренга монстров. Скиф устремился к третьей, последней, двери. Однако и здесь стояли ужасные слуги Сабанта. Голосок у цветной глыбы зашелся от восторга:

— Люблю повеселиться!

— Я тоже! — пробормотал скиф, выхватывая из ножен акинак. Блестящий клинок обрушился на отливающую матовым светом грань, и говорливое творение Сабанта разлетелось на сотню блестящих осколков.

Теперь надо было выбираться из западни. Черные витязи, рассредоточившись в цепь, окружили Скилла кольцом, отрезая ему пути к бегству. Громадные руки жадно тянулись со всех сторон к желанной добыче. Исторгнув яростный вопль, Скилл с акинаком в руке устремился вперед — прямо в гущу гигантов. Так поступали искавшие смерть бойцы. Скиф же больше всего на свете сейчас хотел жить.

Храбрым должно везти, иначе мир был бы слишком несправедлив. Скилл прорвался, счастливо избегнув смертельных объятий. Акинак поразил троих черных витязей, прежде чем — после неточного удара — сломался о чешую волшебной брони. Но проделанной в стене чудовищ бреши оказалось достаточно. Скилл проскользнул в нее и бросился бежать прочь по Коридору в неизвестность. Черные витязи гулко топали позади.

Но судьба явно благоволила к Скиллу. Он во второй раз за этот день попался в ловушку и второй же раз выскальзывал из нее. Когда подземный тоннель начал ветвиться, Скилл избрал иной путь, чем тот, который предлагал ему Коридор. Он уже понял, что коварный Коридор, подобно камню, играет в свою игру. Скилл свернул направо, где тона стен отливали угрожающе черным. Интуиция привыкшего ходить по грани лезвия воина подсказала, что следует избрать именно этот путь. Скилл доверился ей и спустя мгновение с нескрываемым удовольствием наблюдал за тем, как черные витязи, утробно дыша, сворачивают в противоположный тоннель. Дождавшись, когда глухие отзвуки их шагов растворятся вдали, Скилл медленно двинулся вперед, гадая, куда заведет его судьба на этот раз.

Как и прежде, Коридор неистово петлял. Он закладывал виражи и спирали, нервно дергался из стороны в сторону. Лишь в одном он был постоянен — Коридор уводил вниз, в глухие подземелья дворца, а может быть, и еще ниже — туда, что уже не являлось дворцом. От этого стремления вниз исходила смутная угроза. Пару раз Скилл замедлял шаг, готовый повернуть вспять, и лишь громадным усилием воли заставлял себя следовать дальше.

По мере продвижения вперед с Коридором происходила метаморфоза. Пористый материал стен постепенно менялся. Он уже почти не светился, все более походя на обычный серый камень. Спустя какое-то время стены потухли совершенно, приобретя неестественную гладкость, отчего стало казаться, что они облицованы полированным пепельным мрамором. В гробовое безмолвие, насыщенное темнотой, ворвались странные звуки, напоминавшие тяжелое утробное дыхание, словно кто-то громадный надсадно хрипел простуженными легкими. Скиф насторожился и слегка замедлил шаг. И в этот миг Коридор резко ушёл вправо, после чего разлился в громадную пещеру.

Впрочем, если присмотреться, место, в котором очутился Скилл, было даже не пещерой, а искусственно созданной полостью, в духе архитектурных деяний Аримана. Размерами и формой полость походила на ту, в которой происходил высокий суд, решавший некогда участь души Скилла. Блекло светящийся свод уходил вверх на два полета стрелы, а посреди правильной формы амфитеатра чернело очерченное невысоким парапетом отверстие, из которого лениво поднимался столб пара. Подле парапета на небольшом возвышении стоял высокий худой человек, облаченный в длинную, до пят, тунику. Эта туника состояла из двух кусков материи — белой и черной; преобладал черный цвет, из чего Скилл сделал вывод, что человек служит скорее злу, нежели добру. Так как, по уверениям Вюнера, во дворце жили лишь он и Сабант, то Скилл мог смело сделать вывод, что перед ним не кто иной, как сам маг Сабант, последний из Двенадцати великих, назначенный Ариманом нести в мир тьму.