Джим Батчер - Фурия первого лорда

— Я не могу сказать вам, Магнус, — произнес Тави спокойным, тихим голосом. — Я абсолютно уверен, что мой дед никогда не раскрывал вам все свои источники.

Несколько мгновений Магнус задумчиво рассматривал Тави. Затем склонил голову и произнес:

— Как пожелаете, Ваше Высочество.

— Благодарю вас, — ответил Тави. — Теперь. Вы уже несколько недель странно коситесь на Маркуса. Я хочу знать почему.

Магнус покачал головой. Немного помолчав, он сказал:

— Я не уверен, что доверяю ему.

Тави нахмурился.

— Вороны, Магнус. Валиару Маркусу? Почему?

— Он… — Магнус вздохнул. — Не могу сказать ничего определенного. А я пытаюсь раскопать что-нибудь уже несколько недель. Просто… что-то не сходится.

Тави хмыкнул.

— Вы уверены?

— Конечно, нет, — рефлекторно ответил Магнус. — Я ни в чем не уверен.

Тави кивнул.

— Но тем не менее вы не можете сбросить это со счетов.

— Я нутром чую, — сказал Магнус. — Я знаю это. Я просто не могу сформулировать, почему я это знаю.

Он поднял руку и откинул с глаз свои белые волосы.

— Возможно, я просто становлюсь дряхлым, я думаю, — неожиданно он вонзил в Тави взгляд. — Как давно вы узнали о Секстусе?

— Через несколько дней после нашего бегства из Кании, — тихо ответил Тави.

— И вы молчали.

Тави пожал плечами.

— Это ничего бы не изменило, только напугало бы всех и заставило нас выглядеть более уязвимыми перед канимами, — он покачал головой. — Сидя на медленных кораблях все только и могли бы, что изводить себя плохими мыслями, у нас палубы были бы в крови через неделю. А теперь, к тому времени, когда слухи распространятся, мы будем в самом разгаре боевых действий. У каждого будет дело, чтобы занять руки.

Магнус вздохнул.

— Да. Полагаю, молчание было необходимо, — он покачал головой, на мгновение его глаза тускло сверкнули. — Но, пожалуйста, Ваше Высочество, не превращайте это в привычку. Мое сердце едва справилось с подобными новостями.

— Сделаю, что смогу, — сказал Тави. Он кивнул Магнусу и вернулся к столу. — Ах да, маэстро.

— Хм-м?

Тави поднял взгляд, устало развалившись в кресле.

— Валиар Маркус спас мою жизнь. А я его. Я не могу себе представить, чтобы он пошел против Легиона. Или против меня.

Мгновение Магнус молчал. Но затем спокойно проговорил:

— Это то, что все всегда думают о предателях, мальчик. Именно поэтому мы их так ненавидим.

Старик покинул каюту.

Аквитейн Аттис, человек, который стремился заполучить корону Алеры большую часть своей жизни, сейчас был, без сомнения, всего лишь на волосок от достижения своей цели.

Может ли здесь скрываться еще один кинжал, ожидая подходящего момента для удара?

Тави закрыл глаза. Он чувствовал себя уязвимым. Он чувствовал себя испуганным.

Затем он резко поднялся, пересек комнату и начал надевать доспехи, снятые с легионера, который умер от ран уже после эвакуации, чтобы заменить потерянные Тави в гавани города Молвар.

Алеранская лорика, холодная и крепкая, привычной тяжестью легла на его плечи. Он повесил на бедро ​​меч и почувствовал бесстрастную силу стали, тихо струящуюся по всей длине лезвия.

Предстояла еще уйма работы.

Лучше думать об этом.

— Держи спину прямо, — командовала Амара. — Еще немного выверни пятки.

— Зачем? — крикнула девочка на пони. Она скакала по манежу, который соорудили солдаты небольшого отряда кавалерии Гаррисона.

Это была, в сущности, яма в мягкой земле четыре фута глубиной, около двухсот ярдов длиной и в половину меньше шириной.

— Это поможет тебе сохранять равновесие, — крикнула Амара с края ямы.

— С моим равновесием и так все в порядке! — упрямилась девочка.

— Это только в данный момент, — сказала Амара. — Но когда Аякс выкинет что-то для тебя неожиданное, будут проблемы.

У восьмилетней девочки были темные вьющиеся волосы и карие с поволокой глаза.

Она задрала голову и фыркнула, жест, который чрезвычайно сильно напоминал Калара Бренсиса Младшего. Амара сложила руки на животе и слегка вздрогнула.

— Старайся больше использовать ноги, Маша, — крикнула она. — Держи голову на уровне. Представь, что у тебя на ней балансирует чаша воды, и ты не хочешь ее пролить.

— Это глупо, — откликнулась Маша, улыбнувшись Амаре, проезжая мимо.

Она весело крикнула через плечо:

— С чего бы мне брать чашку с водой, собираясь покататься на пони?

Амара почувствовала, что улыбается. Улыбки были достаточно редки этой длинной бессердечной зимой.

Среди всех великих и ужасных событий, что происходили в Империи, было слишком легко забыть потерю одной жизни, даже если она была утрачена в смелом и самоотверженном поступке ради страны. Одна жизнь уравновешивала все те неизмеримые потери.

Но эта подробность для Маши не имела значения, когда Бернард рассказал маленькой девочке, что ее мама никогда к ней не вернется.

Желания ребенка были простыми: она хотела, чтобы мама была рядом.

Единственная утерянная жизнь превратила мир маленькой девочки в мрачную опустошенность. Маша больше недели не разговаривала и до сих пор страдала от ночных кошмаров.

Поначалу Амара и Бернард пытались успокоить Машу и снова уложить ее в постель, но спускаться в холл, чтобы подойти в четвертый раз за ночь, было просто слишком утомительно, когда кто-то нормально не высыпался несколько дней.

Теперь ребенок частенько просто спускался в холл и забирался в их постель ради комфорта и тепла, предложенного теми, кто заботился о нем, и, уютно расположившись между ними, засыпал.

Фурии — свидетели: Маша заслужила возможность улыбнуться и испытать радость.

Даже если бы это не продлилось долго.

Утреннюю тишину нарушил отдалённый гул воздушных потоков, поднятых несколькими пролетающими в чистом весеннем небе курьерами или Рыцарями Воздуха.

Амара, нахмурившись, оглянулась на Гаррисон, затем призвала свою воздушную фурию, Цирруса, и подняла руки перед лицом.

Фурия изогнула свет, проходящий между ладонями Амары, это дало ей лучший обзор, и она разглядела в отдалении несколько тёмных на фоне голубого неба фигур, мчавшихся на северо-запад, юго-запад и восток.

Она нахмурилась. Летящий к востоку от Гаррисона благополучно миновал земли Алеры и направился в дикие края, где лежали владения варваров-маратов.

Прямо на юго-запад располагался обширный лагерь у Ривы. К северо-западу лежал Защитный город Фригия, сейчас почти лишившийся своих защитников и стонущий под массами беженцев из занятой вордом части Империи, — что не на много отличало его от Кальдерона.

Амара воспользовалась моментом, чтобы еще раз окинуть взглядом долину, осматривая акры, акры и акры палаток, навесов, переделаных телег и повозок, каменных укрытий, выращеных прямо из земли, и других временных жилищ.