Джим Батчер - Фурия первого лорда

— А вот и она.

Инвидия повернула голову, чтобы взглянуть на гостя, вошедшего под светящийся зеленым купол.

Это была вторая королева.

У нее была такая же внешность, что и у Королевы. Действительно, она могла бы быть ее сестрой-близнецом — молодая женщина, немного старше подростка, с длинными белыми волосами и такими же мерцающими глазами.

На этом сходство заканчивалось. Более молодая Королева прошла с чужеродной грацией, даже не пытаясь сымитировать движения человека.

Она была совершенно нага, ее бледная кожа была покрыта какой-то переливающейся зеленой слизью.

Младшая Королева прошествовала к столу и остановилась в нескольких футах, уставившись на свою мать.

Королева указала на пустой стул.

— Садись.

Младшая Королева села. Через стол она посмотрела на Инвидию немигающими глазами.

— Это мое дитя. Она новорожденная, — сказала Королева. Она повернулась к молодой Королеве. — Ешь.

Какой-то момент молодая Короева рассматривала еду. Затем она схватила голой рукой кусок и сунула его в рот.

Королева хмурясь наблюдала за этим поведением. Затем она взяла вилку и с ее помощью начала отламывать небольшие кусочки, медленно поедая их.

Инвидия последовала примеру старшей Королевы и ела так же.

Еда была… «омерзительной» — слово было настолько далеко от истины, что казалось несоответствующим.

Инвидии пришлось научиться есть кроуч. Существо, поддерживавшее ее жизнь, нуждалось в том, чтобы она употребляла кроуч.

Она была поражена, что на вкус он может быть еще хуже. Ворд не имел никакого понятия о готовке. Сама идея была для них чуждой.

В результате, не стоило ожидать, что они будут делать это хорошо — но в этот вечер они совершили не что иное, как злодеяние.

Она как можно аккуратнее проглотила еду. Старшая Королева спокойно ела.

Молодая Королева закончила есть в течение двух минут и сидела, уставившись на них, ее эмоции было невозможно определить.

Затем, молодая Королева повернулась к своей матери.

— Зачем?

— Мы потребляем вместе пищу.

— Зачем?

— Потому что, это может сделать нас сильнее.

Какой-то момент молодая Королева обдумывала это. Затем спросила:

— Как?

— Создав между нами связь.

— Связь, — молодая Королева медленно моргнула. — Что, есть нужда в ограничении движений?

— Не физическая связь, — сказала ее мать. — Символическая, ментальная привязанность. Чувство родства.

Молодая королева обдумывала это несколько секунд.

— Такие вещи силу не повысят.

— Существует нечто большее, чем физическая сила.

Молодая Королева склонила голову. Она уставилась на свою мать, а затем, обескураженно, на Инвидию.

Алеранская женщина почувствовала внезапное тяжелое, агрессивное давление сознания молодой Королевы, посягающего на ее мысли.

— Что это за существо?

— Средство для достижения цели.

— Она чужая.

— Нужная.

Голос молодой Королевы повысился.

— Она чужая.

— Нужная, — повторила старшая Королева.

Молодая Королева снова замолчала. Затем, сохраняя все те же эмоции, она произнесла:

— Ты — дефективная.

Казалось, будто гигантский стол взорвался. Осколки, некоторые из которых были шести дюймов в длину и ужасно острые, разлетелись, словно стрелы.

Инвидия инстинктивно отшатнулась и едва успела подставить свое защищенное хитином плечо, закрыв себя от летящего шипа, который мог вонзиться ей в глаз.

Звук настолько давил на барабанные перепонки Инвидии, что одна из них лопнула от высокочастотных, громогласных воплей и криков.

Она вскрикнула от боли и соскочила со стула, подальше от стола, по ходу движения черпая скорость фурий ветра; охваченная странным изменением чувства времени, растянувшим мгновения в секунды, секунды в моменты. Только так она могла увидеть происходящее.

Королевы ворда бились на смерть.

Даже с помощью фурий воздуха, Инвидия едва могла проследить за их движениями.

Мелькали черные когти. Летели удары.

Выпады превратились в двадцатифутовые прыжки, закончившиеся на ближайшей стене, прильнув к ней, две королевы продолжили свое сражение, подпрыгивая и взбегая вверх по куполу, словно пара сцепившихся пауков.

Взгляд Инвидии метнулся к разбитому столу. От него остались щепки.

Рваная борозда прошла через один из углов, где молодая королева бросилась вперед, прорываясь сквозь стол из прочной древисины, словно тот был не большей преградой, чем сугроб мягкого снега.

Инвидия с трудом могла вообразить требовавшиеся для этого гигантские силы и сосредоточенность — у создания, появившегося на свет, казалось, менее часа назад.

Но какой бы быстрой и ужасающей молодая королева ни была, со второй ей не сравниться.

Если когти доставали старшую королеву, от ее, казалось бы, мягкой плоти сыпались искры, отражая атаку. Но когда ранили младшую королеву, ее плоть разрывалась, и зеленовато-коричневая кровь струилась тонкими дугами.

Королевы ворда вели свою крутящуюся, карабкающуюся и скачущую дуэль с такой стремительностью, что их трудно было различить, не то что вмешаться, и Инвидия отметила, что отслеживает движения просто, чтобы знать, когда ей нужно будет отпрыгнуть в сторону.

А потом старшая королева допустила промах. Она поскользнулась на крови молодой королевы и на долю секуды потеряла равновесие.

У молодой королевы не было времени, чтобы приблизиться на расстояние смертельного удара, но его хватило метнуться за спину старшей королевы и ухватить ткань темной мантии.

Вращательным движением она обернула мантию вокруг горла старшей королевы и откинулась назад, рванув обеими, хрупкими на вид, руками ткань, затягивая ее как удавку на шее матери.

Королева-мать выгнулась дугой, сопротивляясь душащей ткани, выражение ее лица оставалось спокойным, тогда как взгляд темных глаз ощутимой тяжестью пал на Инвидию.

Алеранка смотрела ей в глаза пару бесконечных секунд, прежде чем, кивнув, выпрямилась, подняла руку и усилием воли и магии заставила воздух в носу, во рту и легких молодой королевы сгуститься в почти жидкую массу.

Реакция была молниеносной. Молодая королева билась и корчилась во внезапной агонии, все еще отчаянно вцепившись в скрученную мантию.

Старшая королева разорвала ее ударом когтей, вырываясь на свободу, повернулась и полудюжиной плавных беспощадных движений вспорола торс молодой королевы от горла до живота, попутно выдрав внутренности.

Это было сделано спокойно, и было больше похоже на работу опытного человека со скотобойни, нежели на неоднозначный исход сражения.

Безжизненное тело молодой королевы рухнуло на пол. Старшая королева не оставила ни единого шанса. Она расчленила ее четкими, отточенными движениями.