Анджей Ясинский - Толлеус, искусник из Кордоса

Теперь решил показать свое мастерство один из стариков, что сгрудились вокруг главного с черным помпоном. Младшие братья уже подожгли большую кучу хвороста, что была свалена рядом с помостом. Дед подождал, пока пламя наберет силу, потом, нимало не смущаясь, скинул с себя всю одежду и вдруг одним огромным, невероятным прыжком сиганул прямо в костер! Огонь бушевал вовсю, так что даже полностью заслонил человеческую фигурку от зрителей. Однако в истинном зрении Толлеус прекрасно видел, как старичок защитился со всех сторон аурным щитом и преспокойно стоит в самом центре пожарища. Ничего эдакого здесь нет. Пожалуй, невероятно длинный прыжок заслуживал большего внимания. Хотя бывший настройщик уже знал его секрет: он видел, как старичок уплотнил ауру в некое подобие щупальца и оттолкнулся им от помоста, точно третьей ногой.

Когда ветки прогорели, огнеупорный брат вернулся на помост тем же способом, каким попал в костер. Только в этот раз все выглядело более эффектно: старик взметнул тучу искр, и за ним протянулся красивый дымный шлейф. Искусник решил было, что сейчас младшие братья окатят своего товарища водой. Не чтобы потушить или остудить, а чтобы смыть копоть. Но он ошибся – старик припас новый трюк. В большой жаровне оказался расплавлен какой-то металл. Вряд ли железо – температуры открытого огня не хватило бы, чтобы расплавить руду. Один из ассистентов зачерпнул светящуюся вязкую жидкость железным ковшом на длинной ручке и опрокинул деду на голову. Это уже весьма серьезно: расплавленный металл – не простой огонь!

И все же человек с честью выдержал испытание: даже волосы его не вспыхнули. Толлеусу сперва показалось, что на коже все-таки появились ожоги: там, где пробежали раскаленные ручейки, цвет плоти поменялся. Но потом он пригляделся и понял, что это просто смылась копоть. Помост, в отличие от человека, не выдержал высокой температуры и вспыхнул. Младшие братья сейчас же залили своего товарища и все вокруг водой из ведер. Старик не спешил одеваться – сперва он высушил свое тело. Как он это сделал, искусник не понял, но только вверх вдруг повалил пар, и влаги на коже не осталось. Под конец, прежде чем вернуться в строй, пироман схватил светящийся красным уголек из жаровни и легко проглотил, точно это сочная долька фрукта. Искусник очень внимательно наблюдал за выступлением и поразился виду брата. Логично было бы увидеть холодное спокойствие или муть в глазах и печать транса на лице. Но старец напоминал безмятежного ребенка и даже слегка улыбался.

Что сказать, впечатляющая демонстрация человеческих возможностей, но представление еще не закончилось. Другой почтенный старец отделился от группы и, немного постояв перед зрителями, плавно взмыл в воздух, да так и остался висеть между небом и землей, потеряв всякую опору. Толлеус встрепенулся: в видении люди умели летать. Впрочем, он тут же погрустнел: человек перед ним жульничал. Он не был свободен, как птица, а опирался на землю аурой. Так что высота такого «полета» явно не могла превышать два-три человеческих роста, и это в лучшем случае. На город сверху посмотреть не удастся.

Снова стали показывать свое мастерство братья помоложе. На сей раз в дело пошли плоские камни, которые искусник заприметил еще перед началом выступления. Их выкладывали в несколько слоев друг на друга, а потом разбивали на части кулаками, ногами, головой… Конечно, простой мускульной силой такое сделать не удастся – в ход снова шла аура. По большому счету люди на помосте вообще могли не касаться камней, даже могли не двигаться – достаточно было сконцентрироваться и ткнуть куда надо аурным отростком. Толлеус был уверен, что старички с помпонами темного цвета вполне способны все сделать именно так. Но сейчас выступала неопытная молодежь, с которой серьезно спрашивать нельзя. А может, все движения и взмахи рассчитаны исключительно на зрителей? Бывшему настройщику все это было неинтересно, зато одна мысль зудела, не давая покоя, и он решил поставить маленький эксперимент. Возможно, зря, но уж очень хотелось узнать, справится ли аурный молот с искусной защитой.

Один из братьев вдруг хрюкнул, когда камень под его ударом не раскололся. Он попробовал еще, но опять безрезультатно. Все встрепенулись, включая архонта, а искусник спрятал усмешку. Опыт поставлен, теперь нужно убрать плетение – незачем просто так дразнить людей, которые ему ничего плохого не сделали.

Архонт поднял руку, и вновь ожили барабаны.

– Все? Конец выступлению? – пробормотал искусник, но ему никто не ответил.

Впрочем, он уже сам понял, что еще не конец. Главный брат с черным помпоном безошибочно выцелил взглядом в толпе виновника происшествия и не спеша подошел к краю помоста. Похоже, он лично собрался разобраться с человеком, испортившим номер.

– Я слышал, что в городе появился свободный искусник. Это вы, достопочтенный? – негромко спросил он без тени эмоций. Дождавшись утвердительного кивка, главный брат продолжил: – Я искал встречи с вами, но вы нашли меня раньше… – В глазах старца сверкнули веселые искорки.

Архонт протянул аурную длань и поднял камень, который минутой раньше безуспешно пытался расколоть один из младших братьев. Если не обладать истинным зрением, это выглядело чистым волшебством: увесистый булыжник легко, точно пушинка, взмыл в воздух и повис там без видимой опоры.

– Это ведь ваших рук дело? – с едва заметной усмешкой спросил архонт, слегка потряхивая камень, точно примериваясь перед броском. По крайней мере, у искусника сложилось именно такое впечатление.

– Простите великодушно, – не стал отпираться Толлеус. – Очень уж проверить хотелось, получится ли у него. – Старик махнул рукой в сторону понуро стоявшего брата с белым помпоном на колпаке.

– Мне тоже хочется проверить, – так же бесстрастно произнес архонт. – Не могли бы вы снова сделать это? Только по-настоящему, без скидки на возраст!

Искусник помолчал секунду, потом кивнул:

– Прошу! – На этот раз он сделал действительно крепкий щит.

Старец на помосте взмахом руки отогнал своих учеников и начал разглядывать камень, защищенный плетением. Обладал ли он истинным зрением или нет, бывший настройщик не знал. Похоже, что все-таки да, – не просто же так он смотрел? Наконец архонт что-то для себя решил и вытянул ладонь к камню, почти касаясь гладкой поверхности. Сухой треск, и по ней побежали трещины. В следующее мгновение плита брызнула во все стороны крошками и пылью. Толлеус успел рассмотреть, что произошло: брат не просто хлопнул спрессованной аурой, а сперва пронзил ею камень и лишь затем уплотнил. Настоящая боевая защита, рассчитанная на серьезную атаку, не устояла против такого тонкого воздействия! О камне даже говорить не приходится – что с ним стало, видели все.