Екатерина Соболь - Дар огня

– Я ищу свою жену, Эмили! Высокая рыжая женщина с суровым лицом, мы из Обри, нас же забрали вместе, а ее нигде нет!

Генри мелко затряс головой, и мужчина унесся дальше. Да уж, с дарами или без даров, но сотни людей пришли в себя в незнакомом месте, одетые в доспехи Освальда и без всяких воспоминаний о последних нескольких днях.

А потом Генри увидел что-то странное. Человек в свисающей клоками одежде с отсутствующим видом стоял рядом с обожженным эвкалиптом и водил ладонью по его коре. Там, где он проводил рукой, обгорелая кора превращалась в обычную, серебристую. Неподалеку другой человек в обрывках древней одежды подошел к эвкалипту, который еще горел в полную силу, поднял обе руки, закрыл глаза, и в ту же секунду над эвкалиптом пошел дождь. Генри неверяще посмотрел вверх: небо было ярко-синим, но над этим деревом висела маленькая туча.

– Мой дар снова работает! – Человек почувствовал взгляд Генри и со смехом обернулся к нему. – Вы не помните, как мы тут оказались? Когда пришла весть о смерти Сиварда, я отправился в Башню загадок за камнем удачи – собирался сражаться с Освальдом, удача не помешала бы, – и там со мной произошло что-то странное. Сейчас думаю: это, наверное, был сон.

Он опустил руки, и туча без его присмотра сдвинулась и поплыла над лесом.

– Эй! – закричал какой-то мужчина. – Кто меня водой облил?

А потом поглядел наверх, открыл рот и перепуганно понесся дальше.

– Простите, – рассеянно сказал человек с тучей, снова поднял руки и повел ими в воздухе.

Туча передвинулась и замерла над другим деревом с тлеющей корой.

Вокруг было так много шума, звуков, запахов, что Генри едва не спрятался обратно за дверь, но тут раздался грохот – и дверь рассыпалась в груду старых камней. Генри беспомощно уставился на нее, а потом ему на плечо легла холодная рука.

– Вернувшись из царства смерти, трудно сразу освоиться в мире живых. Когда я очнулась после трехсот лет сна, со мной было то же самое.

Рядом с ним стояла королева льда. Никто не обращал на нее внимания, люди проносились мимо, полагая, видимо, что ледяная женщина – не самая большая их проблема. Генри сначала показалось, что она светится, а потом он понял: это солнце ярко отражается ото льда.

– А где твои звери? – брякнул Генри. Другого вопроса в голову не пришло.

На ее лице засияла улыбка.

– Огонь и вода при встрече уничтожают друг друга, ты разве не знал? И мой лес, и огненные твари погибли. Но когда они дрались, как это было красиво! Не грусти, наследник Сиварда. Дары вернулись, скоро снова появятся мастера пения. Они придут на то место, где был мой лес, и от их песен он вырастет снова.

– Почему скоро появятся? А разве они еще не…

Она рассмеялась звенящим дробным смехом:

– Чтобы стать мастером, одного дара недостаточно. Его надо взращивать, да и дар свой люди чувствуют не сразу. Ваши предки внимательно изучали своих детей, чтобы понять, в чем их предназначение. Это не так-то просто.

Генри посмотрел на мечущуюся вокруг толпу:

– То есть у всех этих людей есть дары, но они пока сами не знают какие?

– Дар известен здесь только троим: тем, кто пришел в Башню загадок вскоре после потери Сердца. О, а вот и двое из них. – Она кивнула на человека с тучей и человека, снимающего гарь с эвкалиптов.

Королева блестела все ярче, и до Генри наконец дошло: она тает. Капли мелко текли по волосам и по платью, падали на землю.

– Да, и я тоже умираю: ведь мой лес и я – одно и то же. Хотя раньше я часто покидала его и путешествовала, – беззаботно сказала она, шагнув ближе, и Генри показалось, что шум вокруг исчез, будто королева окружила его ясной морозной тишиной. – Стоило людям заблудиться во время вьюги в любом лесу королевства, я приходила к ним, целовала их, и они засыпали тихо, как дети. Всегда мечтала умереть от поцелуя. Мы еще встретимся, наследник. А сейчас – прощай.

Королева подошла к нему вплотную и сделала что-то странное: прикоснулась губами к его губам, и от этого гладкого, нежного, тающего прикосновения у него захолонуло сердце. Он подался вперед, открыл глаза – но ее больше не было. Лужа на земле вспыхнула под солнцем и впиталась в землю без следа. Генри бездумно прикоснулся к губам и даже через перчатку почувствовал на них холод. Шум вокруг вернулся, но Генри больше не боялся его, как будто ее прикосновение окончательно его разбудило. Он удобнее перехватил ларец и решительно зашагал прямо в неразбериху.

– Стой, – отрывисто произнес знакомый голос, и Генри поднял глаза.

Олдус стоял в нескольких шагах, натянув тетиву лука. Стрела целилась Генри прямо в сердце, чуть вздрагивая: рука у Олдуса была перевязана носовым платком, густо пропитанным кровью.

– Вы неправильно перевязали, – покачал головой Генри. – Надо крепче. И выше раны.

Олдус нахмурился, тревожно вглядываясь ему в лицо, а потом морщина между его бровей разгладилась, и он со стоном облегчения бросил лук. Генри поставил ларец на траву и перевязал Олдусу руку как следует. Тот, стиснув зубы, не отрывал взгляд от ларца.

– Генри, как же я рад вас видеть. Вы в порядке? А это оно? Поверить не могу! Лучше не выпускайте его из рук, вдруг Освальд за ним вернется?

– Вы его не поймали? – нарочито равнодушно спросил Генри.

– Нет. Я был далеко отсюда, когда все пришли в себя: пытался обезоружить посланников. Мне сказали, что Освальд преспокойно ушел. Никто не решился преградить ему путь. Я даже не знаю, как нам его теперь искать: неизвестно, как он выглядит, и старых портретов не сохранилось. Вы его, случайно, не видели без шлема?

Генри покачал головой, и Олдус разочарованно вздохнул, потом улыбнулся, потом опять посерьезнел, словно чувствовал столько всего разом, что никак не мог решить, на каком выражении лица остановиться.

– Сердце надо отвезти во дворец, там примут меры для его защиты.

– Имеете в виду тот дворец, из которого вынесли половину казны, и никто про это даже не знал? – переспросил Генри.

– Согласен, в моем плане есть изъяны, но другого у нас нет.

– Ладно, тогда берите. – Генри протянул ларец Олдусу, но тот замахал руками:

– Нет, что вы, я не могу отвечать за такую драгоценность! Вы его нашли, вы и повезете. А король воздаст вам почести, наградит и прославит!

– Я просто уточню: тот самый король, который сказал, что не надо ловить Освальда, а надо ловить меня, потому что я опаснее?

– Но это было неделю назад! С тех пор вы нас спасли, и я уверен, что он передумает! У вас есть свободная неделька? Ох, простите, я забыл: вы же должны разыскать отца! Семья прежде всего, понимаю.

– Я… – Генри прокашлялся. – Я пока не собираюсь его искать. Уверен, он меня сам найдет. Рано или поздно.

«И лучше бы поздно», – мысленно прибавил он.