Валерий Большаков - Марс наш!

Воронин приложил палец к губам – молчок.

– Слушаю, Джо.

– Сколько золота на борту?

– М-м-м… Могу ошибиться, но не меньше тонны.

– О-о… Убитые есть?

Николай помолчал, словно не желая признаваться, но выдавил-таки:

– Трое. Русские дрались как черти.

– Отлично, Рон! У вас есть золото, а у меня – возможность незаметно переправить его на Землю.

– Десантный модуль…

– Именно.

После непродолжительного молчания командир «Леонова» выдавил:

– Договорились, Джо.

– Рон… Вы не подумайте только, будто я не доверяю вам, но… Не могли бы наши корабли состыковаться?

Воронин даже вспотел от радости.

Он-то хотел экипаж «Астры» заинтересовать, да уговорить на стыковку, а они уже и наживку проглотили, и поплавок, и удочку!

Замечательно…

– А почему бы и нет, Джо? Доверие должно быть полным, хе-хе…

Часом позже, над ночной стороной Марса, «Либерти» состыковался с «Астрой».

Корабль основательно тряхнуло, и Воронин еле дождался, пока мехсоединение намертво связало два ТМК.

Он сверился с расчетами, выполненными Ашотом.

Пора!

– Двигатели на торможение! – резко скомандовал Николай.

Подолян, с вытянутой над пультом рукой, резко нажал клавишу.

Остальное доделал компьютер.

Корабль мелко задрожал, выдавая полную тягу по оси.

Скорость ощутимо снижалась и, по всем законам небесной механики, уменьшалась и высота орбиты.

«Либерти», захватив в «объятия» «Астру», падал на Марс.

Рация так и переливалась огнями, во внешний люк долбили тяжелыми предметами («Головами побейтесь», – ворчливо посоветовал бледный Ашот), и Воронин принял меры предосторожности, чтобы американцы не вздумали расстыковывать корабли, – он включил три оружейных модуля из четырех, что стояли на «Либерти».

Модули загрохотали, пушки исправно палили, шпигуя «Астру» снарядами малого, но зловредного калибра.

Вскоре очереди продырявили корабль насквозь, и пушистые клубы разрывов стали распускаться за бортом «Астры».

Последняя кассета скормила модулю боеприпас, и огонь стих.

В люк тоже никто не долбился.

Вот, и хорошо…

Два корабля, слипшиеся, как пельмени, вошли в жиденькую атмосферу Марса, и только тогда Николай покинул пульт.

– Уходим!

– Уходим! – облегченно выдохнул Подолян.

Одолевая перегрузку, они пробрались в посадочный модуль и отстыковались в аварийном режиме.

Воронин убрал с кресла здоровенный самородок (приготовленный для плана «Б») и сунул его под пульт, чтоб не мешался под ногами.

– Что стоишь? – прокряхтел он, привязываясь.

– Отсюда лучше видно, – ответил Подолян, приникнув к маленькому иллюминатору. – Падают-то как, смотреть приятно!

– Сядь.

– Чичас.

– Сядь, сказал!

Ашот живо упал на свое место и мгновенно пристегнулся.

– Где мы хоть? – проворчал Николай.

– Над Долиной Маринер. Я все верно рассчитал!

– Чучело…

– Чтобы ты понимал – модуль сядет поблизости от… э-э… места кораблекрушения. Летать он не умеет, только приземляться. Примарсианиваться, то есть…

– Ну, и ладно…

– «Астру» покинули три… нет, четыре модуля. Десантные!

– Жаль, – буркнул Воронин.

Николай надеялся на суматоху и неразбериху, неизбежно возникшие на борту падающей «Астры», а тут организованно, все четыре…

Хотя программу-минимум он выполнил-таки.

Америкосы лишились сразу двух кораблей!

А много ли захватишь с собой, учиняя драку за место в десантном модуле?

Да если даже космопехи рассаживались чинно-благородно, шаркая ножкой и уступая друг другу место, то спасут они самих себя, и только.

А провизия? Вода? Кислород? Энергия?

На Марсе можно и поголодать, ежели в меру.

Воду пить по минимуму, как жаждущие в пустыне.

Но дышать через раз не получится.

А греться как?

Тут костер не разведешь, да и хвороста не наблюдается.

На солнышке можно днем покайфовать – в Долине Маринер температура, бывает, почти до плюс тридцати поднимается, а ночью мороз, к утру – до минус пятидесяти.

Поди-ка, попляши…

«Петербургские ведомости», Санкт-Петербург:

«Ровно восемь лет назад нога человека впервые ступила на Марс.

Этим человеком был Иван Юсупов.

«Даже когда корабль вышел на орбиту Марса, – вспоминает Иван Николаевич, – я все еще не верил, что желание мое исполняется. Лишь когда наш МПА совершил посадку на Большом Сырте, я сказал себе: «Сбылось!»

1-я марсианская экспедиция пробыла на Красной планете 45 дней, за одну первую неделю узнав о Марсе больше, чем все «Соджорнеры» с «Экзомарсами».

Во время 2-й экспедиции на Марс была основана постоянная станция «Королев», нынче разросшаяся до базы.

Согласно Федеральной космической программе, на базе «Королев» планируется выстроить настоящий завод по производству дейтерия. До 2047 года база будет расширена вдвое и сможет принять 126 человек.

В ближайшие пять лет временные научные станции появятся в каньоне Северный (северная полярная шапка), в долине Хеллас, где чаще всего зарождаются глобальные пылевые бури, и на склоне горы Арсия».

– Начинается забортный шум, – сообщил Подолян.

– Надо же, – вяло удивился Николай, – тут есть чему шуметь?

– Скоро вибрации пойдут… Ждем торможения.

Воронин глянул на обзорник.

– Это что под нами? Как колея…

– Чтобы ты понимал – это каньоны Иус и Титониум, они параллельные. Наш южнее.

– Наш – это Иус? А, ну да…

– Шум увеличивается… Вибрации тоже… Есть торможение!

– А то я не заметил…

Навалилась перегрузка, но терпимая.

Посадочный модуль тряхнуло, и он завис.

Затем медленно опустился на выпущенные опоры, качнулся, и все стихло.

– С прибытием! – выдохнул Ашот.

– Быстро отсюда!

После длительной невесомости даже слабое тяготение Марса нагрузило тело – словно невидимую гирю повесили на шею, и ходи с ней.

Неуклюже выбравшись из модуля, Воронин сошел на плотный красноватый песок и быстро осмотрелся.

Пустыня.

Она была тускло-оранжевая, усеянная изъеденными каменными обломками, и шла волнами-дюнами.

На севере поднимались слоистые горы с плоскими верхушками, выстроившиеся в гряду, а с другой стороны задирался южный склон каньона Иус, крутой и ступенчатый.

В его толще перемежались лава, пепел и пыль, а у основания громоздились рухнувшие камни и целые скалы, громадными языками тянулись оползни.

Вверху, на круче, виднелись ниши отрыва, и узкие вертикальные борозды програбывали обрыв до самого низа.

А посреди «острова», намытого древними потоками, пузырились белые купола и параллелепипеды базы «Королев».

– Бегом!

Спотыкаясь и охая, Подолян припустил к базе.