Валерий Большаков - Марс наш!

Первоначально база будет состоять из четырех гермокуполов, теплицы, плантации хлореллы и бункера для мобильного энергоблока российского производства.

Поскольку китайская база расположится в Долине Маринер (каньон Мелас Чазма), где уже находятся русская и американская базы, названные в честь основоположников ракетостроения, то мы продолжим эту традицию. База КНР получит название «Цянь» – в честь Цяня Сюэсэня, «отца китайской космонавтики».

Борт ТМК «Леонов»

Модуль летел на высоте двести с лишним километров, и Земля вовсе не воспринималась шаром – слишком огромна была планета. Казалось, что МОК с МПК стоят на месте, а земная поверхность прокатывается понизу, демонстрируя все свои красы и прелести.

– Лепота! – искренне выразился Воронин. – Скажи?

– Так точно, – улыбнулся Царев.

– Идем в графике, все в норме, – доложил Ашот.

– Первый маневр уже сделал? – спросил Воронин.

– Чего? Ну, да…

– Не тупи!

– Первый двухимпульсный выполнил точно, – отрапортовал Подолян. – Ориентацию выполнял в режиме «Импульс РО экономичный». Сейчас все три параметра по нулям.

– Отлично.

– Цель расположена на четыре клетки вверх, точно по центру.

Фон бездонной черноты разнообразил «кормовой» модуль «Леонова», блестящей елочной игрушкой висевший на созвездии.

Корма ТМК, как и нос, впрочем, представляла собой набор цилиндров разного размера, дисков и усеченных конусов, собранных вместе, как детская пирамидка.

Посередке торца «пирамидки» корячился стыковочный узел.

К нему и направился «носовой» модуль.

На пульте замигало табло «Исходное стыковки» и тут же заговорил коммуникатор:

– Корма «Леонова» вызывает нос! – зазвучал веселый голос сменного пилота. – Как жизнь? То есть я хотел сказать: режим сближения – в норме!

– Маневр проходит штатно, – официальным голосом ответил Воронин. – Корабль готов к стыковке.

– Зануда ты, Колян! – пожаловался пилот. – Есть зависание. Набирается скорость…

– Двигатель включился на гашение «бока». Есть гашение боковой…

– Готов принять швартовы!

– Блин, стыкуемся когда – по сопатке заеду! – пообещал командир.

– О! – восхитились на корме. – Ужель возвышенные речи толкует друг мой Николай?! Э-э… Дальность сто шестьдесят метров. Летим в режиме зависания.

– Крен выбери, летун!

– Переходим к причаливанию… Есть выравнивание крена.

– Дальность сто метров. Цель точно в перекрестье визира.

– Подходим. Дальность сто метров. Скорость ноль семь.

– Дальность пятьдесят метров. Прошло включение двигателя на торможение.

Подрабатывая движками маневрирования, нос вплотную приблизился к корме.

– Зона торможения… Есть захват! Ожидаем касания…

– Есть касание! Хорошее касание, четкое. Горит стык! Есть сцепка!

Модуль тряхнуло, но не сильно.

– Есть обжатие стыка, закончилась герметизация стыка! Есть стыковка!

МОК вздрогнул.

– Щас я тебя встречу! – расплылся в улыбке Воронин и пошагал к переходному отсеку, громко цокая магнитными подковками.

Отворился люк, и показался сменный пилот, всегда улыбчивый Лю Гуань-чэн.

– Ниньхао! – воскликнул Царев.

– И вам не хворать! – ответил Гуань-чэн на совершенном русском.

– Се-се! – церемонно сказал Подолян, исчерпав свои познания в китайском.

– Топай давай, – пробурчал Воронин, хлопая Ашота по спине.

От дружеского тычка бортинженер первым проник на борт собранного «Леонова».

Вернее, влетел – невесомость же.

– Ты когда начнешь по-строевому шпарить? – грозно спросил Николай. – А, морда китайская?

– Учусь, однако, морда русская! – парировал Лю и преданно вытаращился.

На этом межэтнический конфликт был исчерпан.

Гуань-чэн засуетился, толкаясь между пассажиров, и сделал широкий жест:

– Проходите, будьте как дома!

Пассажиры прошли, столпились в рабочем отсеке и поняли, что сменный пилот шутил.

– Чучело, – проворчал Воронин. – Возвращайтесь в жилой отсек или в кают-компанию. Через двадцать минут стыковка с разгонным блоком. Штурман, пассажиры – на тебе.

– Так точно! – ответил Царев, некогда ушедший на дембель в звании сержанта морской пехоты.

Армейщина до сих пор не выветрилась из него…

А командир решил обойти вверенный ему корабль.

Клацая магнитными подковками, он шагал из отсека в отсек, ныряя в узкие люки, снисходительно поглядывая на взбудораженных пассажиров.

«Марсиане» испытывали постоянное, нескончаемое счастье – все их желания были выполнены и перевыполнены.

Они летят на другую планету.

Офигеть!

А оставленный дом крутится, вертится на обзорных экранах – бело-голубой шарик, выточенный на вселенском станке, красивый и блестящий. Вон как блик переливается на синем боку, где Великий или Тихий мокрой пленочкой покрыл твердь…

Картинка!

Воронин заглянул в капитанскую каюту.

Она была тесна, как шкаф-купе – откидная койка, выдвижной столик под экраном-обзорником и узкий проход к двери.

Танцевать сложно.

Николай развернулся и пошагал обратно анфиладой отсеков.

Было тихо.

В корабле никогда не бывает полной тишины – постоянно шумят вентиляторы и кондиционеры, пиликают компьютеры, мерно гудит двигатель, громко клацают магнитные подковки на башмаках. Но к этим шумам постепенно привыкаешь и перестаешь слышать.

На вахте бдели Царев и Лю.

– Старт-программа как бы готова, – сказал Геннадий.

Николай кивнул.

– Вводи.

Царев ввел курсовую программу в корабельный комп.

– Разгонный блок пристыкован, – доложил Гуань-чэн.

– Уже? – удивился командир. – Отлично. Приготовиться к старту!

– К старту готовы!

– Двигатели на разгон!

– Есть двигатели на разгон!

– Старт!

Часом позже, когда разгонный блок отстыковался, Земля сдулась на экранах до величины волейбольного мяча, а Луна уже не влезала по диагонали – теперь к кораблю приближался не сине-белый диск, а серовато-жемчужный, отливающий серебряным расплавом шар, рябой от кратеров и скал.

«Леонов» проходил у Южного полюса Луны.

По идее корабль находился под Луной, но это в голове не укладывалось – естественный спутник Земли не нависал над ТМК, а вращался под ним густо кратерированной громадой.

Сверкали, пропадая за рамкой экрана, зубцы цирка Клавий. Буллиальд уже отсверкал…

Понизу тянулись цирки, разломы, скалы, осыпи…

В лунных полярных широтах свет падает сбоку, и кромешные тени тянулись на километры.

Гребни кратеров сияли ртутным блеском – белокальный архипелаг в чернотном море мрака.

Солнце там никогда не скрывается за горизонтом – вечный день. Выставляй солнечные батареи и трать киловатты на что хочешь…