Валерий Большаков - Марс наш!

«Двигатель на разгон»? Что смеяться…

Луч догонит.

Николай метнулся к рации и хлопнул ладонью по красному «грибку».

– Корабль «Энтерпрайз» обстрелял наш ТМК лазерами с ядерной накачкой! – затараторил он, отсылая экстренную радиограмму. – Мы маневрируем, чтобы…

В это самое мгновение за бортом вспыхнул ослепительный шар огня, заливая бледно-фиолетовым светом мировое пространство.

Это сработал пятый лазерный модуль.

Луч в вакууме был не виден, зато попадание выглядело эффектным.

Лазер ударил по центральной части ТМК, испаряя тарелку антенны, а заодно раскурочивая сам корабль – переходный отсек лопнул, и хвостовая часть корабля начала медленно уходить вбок.

Все, связь с Землей накрылась.

И снова вспышка!

Призрачный ярчайший свет залил кабину через крошечный иллюминатор, как будто через сопло.

Шестой модуль. Отстрелялись, гады.

А кому ж, интересно, достались три первых импульса?..

Проморгавшись, Николай снова приник к экранам.

Ага! Промахнулись!

Видать, америкосы целились в двигатель, да ничего у них не вышло, только сферобаллон задели.

Хм, не только…

Несколько табло на контроль-комбайне погасли.

Не дай бог что-нибудь серьезное…

Дурак! Телеметрии-то нет.

– Сволочи! – выцедил Воронин, чувствуя унизительную беспомощность.

Все оружие «Леонова» заключалось в табельном пистолете командира корабля – его выдавали по давней традиции.

А в грузовом отсеке – двадцать тонн самого нужного для базы «Королев»…

Ну не сволочи разве?

Издавая стуки и грюки, роняя что-то по дороге, в вырез люка вплыл Ашот.

Уже в серебристом пустолазном скафандре, он волок за собой еще один такой.

– Облачайся, – глухо сказал Подолян.

– Гуань-чэн где?

– Убили Гуань-чэна…

Командир корабля ничего не ответил.

Он аккуратно, как учили, напялил на себя вакуум-скафандр – из-за резко упавшего давления руки покрылись пупырышками.

– Чтобы ты понимал, жилой отсек – вдрабадан, – доложил Ашот. – В рабочем – пробоина с этот люк…

Машинально кивнув, Воронин встал за пульт, цепляясь за пол магнитными подковками – сесть в пустотнике не получится.

Ногами вперед занырнул Царев.

– В живых как бы Гоцман, Зайченко, Кравцов, – выдавил он. – Пратт тяжело ранен. Остальные… Как сказать… «Груз 200».

Николай тоскливо выматерился.

– Бортинженер, – сказал он сухо, – живо за контроль-комбайн!

– Ага! – отозвалось в наушниках.

«Энтерпрайз» был совсем рядом, ближе ста метров.

На его топливном баке, схожем с железнодорожной цистерной, четко выделялось: «United States» и «NASA».

Ниже, для самых тупых, был намалеван звездно-полосатый флаг.

Туда-то он и будет метить…

– Штурман! На пост.

– Есть!

– Поможешь мне с ориентацией.

– Так точно…

Прищурившись, Николай смотрел на вражеский корабль.

Его прапрапрадед был летчиком в Великую Отечественную, а когда самолет подбили фашисты, он пошел на таран…

– Главный компьютер!

– Норма! – поспешно отозвался Ашот.

– Система орбитального маневрирования.

– СОМ – норма… Только здесь, которые!

– Что ты тупишь? – сказал Воронин раздраженно.

И так ясно – хвостовые позади кувыркаются…

Слабые импульсы движков коррекции развернули «Леонов» носом к «Энтерпрайзу».

– Уровень топлива СОМ?

– Восемьдесят процентов.

Пробежавшись по клавишам пульта, Николай включил маневровые на максимум.

Тяга, конечно, слабенькая… Ну, хоть такая.

Туша корабля стронулась с места, медленно поплыла, нацеливаясь на топливный бак.

Разогнавшись до скорости велосипедиста, «Леонов» врезался носом в емкость, пропарывая гофрированную обшивку.

Корабль сотрясся.

Атомарный водород хлынул из прорыва вскипающей волной, забурлил, клубясь и вытягиваясь белесым облаком.

– Двигатели стоп!

Но инерция все вела и вела корабль, толкала и толкала его, разворачивая и разрывая стенки топливного бака, задевая шарообразный резервуар с жидким кислородом.

Тот лопнул.

Ручьи парящей голубоватой жидкости влились в водородное облако.

Осадив и отведя «Леонов», Воронин полюбовался делом своих рук.

– Долетались, суки?!

«World Times», Нью-Йорк:

«Администратор базы НАСА «Порт-Годдард» Айвен Джереско выразил серьезную озабоченность тем обстоятельством, что само расположение научного городка вблизи (по марсианским меркам) «Королева» представляет угрозу для его населения.

«Персонал вверенной мне базы, – признается мистер Джереско, – практически не защищен от враждебных действий русских. Они могут напасть в любой момент, занять «Порт-Годдард», убивать, грабить и насиловать, а мы окажемся совершенно беззащитными. Необходимо срочно разместить гарнизон космопехоты, чтобы наши инженеры и ученые могли спокойно жить и работать».

Генерал военно-космических сил США Вэнкаутер Фокс сообщил, что данный вопрос будет рассмотрен со всей возможной серьезностью.

«Мы не позволим агрессорам перенести развязанную ими войну на Марс, – заявил он, – и сделаем все, чтобы сохранить мир и спокойствие!»

Замигала рация, и Подолян включил дешифратор.

– Fuck you! – загремело по пилотской кабине. – Это есть… мнэ-э… возмутительный акт пиратства! Правительство моей страны не оставит без последствий подобное варварство!

– Пошли его в задницу!

– Мы требуем…

– Заткни этого урода! – махнул рукой Воронин. – Какая у них скорость?

– Что и у нас – двадцать и девять кэмэ в секунду.

– Долго будут лететь! – процедил командир, подрабатывая движками коррекции. – Мимо Пояса Койпера – и дальше!

– Они задохнутся раньше, чем долетят даже до Пояса Астероидов…

– Так им и надо… Гуань-чэна я им никогда не прошу. Да и… А-а!

Воронин махнул рукой – капитан выжил, а пассажиры – йок…

Отстегнувшись, он выплыл из-за пульта.

– Ты куда? – встрепенулся Ашот.

– За хвостом.

В коридорном отсеке Николай столкнулся с Серегой Зайченко, гляциологом.

– Нам повезло, – сдавленно выговорил он, будто оправдываясь, – мы в скафандрах были, все четверо. Примеряли…

Воронин молча хлопнул гляциолога по плечу и пошагал дальше.

– Помочь чем? – донесся голос Зайченко.

– Поступаешь в распоряжение Ашота! Тут ремонту – до фига и больше.

– Все понятно…

Цокая магнитными подковками по исчерканной полосе на условном полу, Николай прошествовал к стыковочному узлу – с той стороны внешнего люка находился СПК – средство передвижения космонавта, простейший каркас-платформа.

Бочком зайдя в кубическую камеру кессона, Воронин закрыл люк внутренний, отворил люк внешний.

«Осторожно, вакуум!» – беззвучно рявкнула световая надпись, полыхающая на уровне глаз.