Александр Арбеков - Девушка, которая, якобы, не умела любить

— Зачем искать смысл, когда его нигде и ни в чём нет? Но, любовь, всё-таки, существует!

— Какое, однако, великое откровение! — засмеялся я.

— Не хохми и не глумись по данному поводу!

— Хорошо, хорошо… — поднял я руки вверх и погасил усмешку. — Вообще-то, перед тобой присутствует существо, которое тебя безумно любит. А перед этим существом сидит другое существо, которое, якобы, безумно любит первое существо. Конечно, любовь существует. Согласен. Но не пойму, почему так всё сложно.

— Почему это «якобы»? — возмутилась Милли.

— Хорошо, хорошо! — поморщился я. — Ты меня любишь без всяких «якобы». Но до сих пор не могу я в это поверить до конца. И, честно говоря, несколько опасаюсь я тебя, моя милая голубка. Ты, вроде бы, по слухам, можешь меня и убить.

— Вам никого и ничего не стоит впредь опасаться, Величайший Господин! — воскликнула Милли и снова поцеловала меня в щёку.

— Да, прогресс в наших сложных отношениях налицо. Возможно, через тысячу лет ты поцелуешь меня в губы! — улыбнулся я.

— И даже не рассчитывай. Только через пять тысяч лет, — Милли нежно поцеловала меня в губы.

— А взасос и надолго?! — чуть не задохнулся я.

— Пока обойдёшься и этой милостью! — звонко рассмеялась девушка.

— Хорошо. Вернёмся к основной теме.

— И какова же она?

— Ну, я о возможном убийстве.

— Ха, ха, ха!

— А всё-таки?

— Никаких «всё-таки!».

— Я тебя прекрасно понимаю, но всё равно опасаюсь.

— Согласно всяким необоснованным слухам и сплетням, я, якобы, не способна любить, и убиваю всех своих любовников, — задумчиво произнесла Милли. — Глупость! Бред! Но, я же не убила некоторых из них. Ну, например, Антиква. И, кстати, Рига. Хотя их и не любила.

— Да, как-то в таком плане я о двух этих типах не подумал. Странно… Интересно. А, ведь действительно, — они же живы! — задумался и мгновенно воспрянул я духом. — Ах, Серпент, ах гад! Ну, я ему покажу!

— Брата не трогай!

— Хорошо, хорошо! Слушай, а ведь эти сволочи действительно до сих пор живы!?

— Ну, вот, видишь, любимый мой! — обрадовалась Милли. — Не всё для тебя потеряно.

— Но если ты ещё раз напомнишь мне об этих двух мерзавцах, то всё! Конец нашим отношениям навеки! Сгинешь бесследно неизвестно где и как, нечаянная радость и любовь моя! Навсегда! — зло ухмыльнулся я. — Обещаю и гарантирую! Уж поверь мне!

— Извините, Величайший Господин! Верю. Сгинуть не желаю, — Милли снова поклонилась, а потом страстно поцеловала меня в губы и её горячий язык проник вовнутрь моего рта и коснулся моего языка, который жаждал этого соприкосновения.

Я, словно пронзённый ударом молнии, подскочил на диване, а потом оцепенел и чуть не потерял сознание от невыносимой любви и отчаянной страсти!

— Боже, ну сколько можно!? Всё одно и тоже! И это — Величайший Господин!? — Милли слегка похлопала меня по щекам, потом на несколько секунд исчезла и заботливо поднесла мне рюмку долгожданного и вожделенного коньяка.

Я мгновенно осушил её, а потом взял нежные и тонкие руки Милли в свои руки и стал целовать их истово, самозабвенно и ласково.

— Ты знаешь, как-то жил-был на Земле один гениальный грек. Звали его, — Пифагор.

— Дорогой, к чему это?

— Последнее время всё ни к чему и вроде бы ни к месту, потому что крайне неопределённо и смутно!

— Хорошо. Продолжай.

— Так вот… Он, Пифагор, вообще-то был язычником.

— Ну и что?

— Этот достойный муж, открыв, или сотворив свою великую теорему, принёс в жертву Юпитеру целых сто быков! Представляешь?!

— Ужас!

— Ничего ужасного не вижу! Сто быков, — это не сто непорочных и юных девственниц! И даже не триста или пятьсот толстожопых, пузатых и никому не нужных матрон! Да, и вот, — окончание этой притчи.

— Так это притча?

— Конечно. История и притчи неотрывны друг от друга. Вымысел, ложь и правда варятся в одном едином котле. А черпак держит в своих крепких руках неизвестно кто.

— Вообще-то, вполне известно.

— Да, ты права…

— И так! Жду окончания истории или притчи о Пифагоре и о несчастных быках. В чём её смысл?

— Ну, с тех пор, как Пифагор принёс такую жертву, все скоты на земле дрожат, когда открывается новая истина!

— Блестяще!

— А то!

— Ну, и всё-таки, к чему и зачем ты поведал мне данную притчу?

— Догадайся.

— Ты имеешь в виду себя и меня? — насторожилась Милли.

— Я же сказал, что ничего не имею в виду, о, несравненная и единственная властительница моей души!

— О, мой Величайший и любимый Господин, — улыбнулась и томно прошептала женщина, прильнув ко мне.

— Хватит издеваться надо мною, придуриваться и ёрничать! Какой я тебе Величайший Господин, любовь моя?! — весело рассмеялся я. — Я вот лежу перед тобою, жалкий раб и червь!

— Ну, ты был бы таковыми, но с недавнего времени, всё-таки, являешься Величайшим Господином.

— А с какой это стати и почему?

— Кто его знает… Вообще-то, ты был им всегда, но не ощущал и не чувствовал своего статуса.

— Ходят слухи, что мой нынешний статус придала мне ты!

— И от кого исходят эти совершенно ложные и глупые слухи? — усмехнулась Милли.

— От всех! — в ответ усмехнулся я.

— О, как!

— Вообще-то, милая, если слухи исходят от всех, то они очень редко бывают ложными.

— Я в принципе с тобой согласна, — улыбнулась женщина и прилегла ко мне на диван, обняла и снова страстно и жарко поцеловала меня в губы.

Я, уже почти воспрянувший и обновлённый после коньяка, возбудился и стал жадно целовать Милли в ответ. Я сорвал с неё платье, а потом приступил к сложному процессу съёма нижнего белья, и в этот самый решающий и ответственный момент раздался ироничный голос со стороны двери, ведущей в соседнюю комнату:

— Господа, я вам не помешала?

— Боже, Альба, ну какая же ты всё-таки стерва! — возмутилась Милли, вскочив с дивана и торопливо одевая платье.

— Да, фигура у тебя действительно идеальная, — задумчиво и с завистью произнесла Альба. — Признаю и восхищаюсь. Я, конечно, понимаю своего мужа. Как можно устоять перед такой совершенной нимфой и почти Богиней!

— У тебя, кстати, фигура тоже весьма неплоха, — усмехнулась Милли. — Не переживай ты так.

— По сравнению с твоей фигурой, Милли, моя фигура гроша ломанного не стоит, — горько усмехнулась Альба.

— Ну, не преувеличивай и не создавай из всего этого проблему.

— Увы, увы… Какое уж тут преувеличение, а тем более, переживания?! Но, спасибо за сочувствие.

— Скинешь пару-тройку килограмм, и всё будет в порядке, — усмехнулась Милли. — А лучше скинуть десяток!

— Сука!

— Жирная дрянь!

— Шлюха!

— Мерзость!

— Так, дамы, заткнитесь! Обе и одновременно! — яростно заорал я и нервно вскочил я с дивана. — Да сколько же это может повторяться и продолжаться!? Беспредел полный!!!