Сергей Малицкий - Очертание тьмы

– Оно упало, и великие бедствия обрушились на Мэлат, – стал серьезным Чуид. – Но Аска только веселился, призывая Дайреда самому стать великим древом: всего-то дел – пустить корни да раскрыть листву. И Дайред убил Аску, история которого на этом была завершена.

– Аска ведь был богом? – спросила Гаота. – Разве можно убить бога?

– Наверное, – пожала плечами Глума. – Если убийца – другой бог.

– Но это уже совсем другая история, – с трудом поднялся Юайс. – Завтра нам с раннего утра нужно быть на площади.

– А послезавтра? – насторожился Дойтен.

– Похороны, – ответил Юайс. – Будем хоронить тех, кто лежит в мертвецкой. И я очень надеюсь, Дойтен, что их будет столько, сколько сейчас, а не в десять раз больше.

– Да? – едва не поперхнулся Дойтен. – В таком случае добавлю еще одно пожелание. Я очень хочу эти похороны увидеть.

Ночью Гаоте вновь снился Приют. Дина и Йора, с которыми она вечерами варила в камине клюквенный настой и пекла овсяное печенье по рецепту Хилы, смотрели на нее во сне с тревогой и о чем-то спрашивали, но их губы шевелились беззвучно. Гаота показывала на уши и разводила руками. Затем она вышла в коридор и неожиданно столкнулась с Амаданом. Он не хихикал, не обливался слюнями, не подпрыгивал. Просто шел по коридору и, проходя мимо Гаоты, прижал палец к губам и прошелестел что-то неразборчивое. «Что ты хочешь мне сказать?» – крикнула Гаота. «Ничего», – неожиданно спокойным голосом ответил Амадан. «Почему?» – приготовилась обидеться Гаота. «Потому что ты – никто», – был ответ. И потом, уже под самое утро, по этим же коридорам, где больше не было ни души, вдруг разнесся прозрачный шепот Иски: «Все будет хорошо».

Они прибыли на площадь едва ли не с рассветом. Солнце освещало утренними лучами замок, недостроенный храм, часовню, окрашивая в розовый цвет все без разбора. Гаота шагала вслед за повозкой и не могла отвести взгляда от Амадана, который сидел на ее краю между Качем и Брогом и не кричал, не подпрыгивал, а только крутил головой с широко открытыми глазами, словно торопился впитать в себя все то, что ему удавалось углядеть только изредка. Верно, поэтому и вовсе забыл подбирать слюни, которые текли по подбородку. А посмотреть было на что. Начиная с ярмарочной площади, торговцы уже хлопотали у шатров и навесов, тянуло дымком от жаровен и из-под котлов, настраивали бандулы музыканты, разминались уличные акробаты, подбрасывая глинки и деревянные чушки; а уж внутри цитадели дух грядущего праздника просто висел в воздухе, словно весенняя гроза.

«Скоро дожди, – подумала Гаота, подняв голову к удивительно светлому небу. – Хорошо. Все смоет».

– В полдень, – бормотал седой Транк, подгоняя лошадь, которая кроме троих подопечных тащила еще пару ларей с горячей выпечкой. – В полдень все начнется. Как ударит колокол на Белом Храме в Тимпале. Одновременно и колокол на нашей колокольне зазвонит, и часы будут бить. Калаф начнет службу в часовне: он ведь теперь сэгат? А бургомистр прочтет Пятую песню Нэйфа о благодарности Всевышнему Вседержателю. Помост у ратуши сколачивают уже, наверное. А уж потом и понесется… Город полнешенек. Тут и городские торговцы, и пришлые, а уж акробаты, фокусники, музыканты – со всего Сиуина, а то и из соседних королевств. Подождите, часам к девяти нахлынет народ с окрестных сел, городские выйдут на улицу, тут будет не протолкнуться, а уж через пару недель, как доползет до Граброка шествие, просто кричи караул. Но ухо держи востро: тут ведь и ворье со всей округи. А если говорить о ворах, то, к примеру, эйдские или фионские – куда ловчее наших, а уж блатанские мало того что обворуют, но и спасибо заставят сказать.

Транк с подозрением покосился на Тьюва, который гордо вышагивал рядом с повозкой, то и дело поправляя на поясе меч Соса, и добавил:

– А в прошлом году еще и монета фальшивая ходила. Так-то – серебро серебром, а прикусишь – олово.

– А что, Транк, – крякнул Дойтен, подбрасывая на плече ружье, – не забыл насчет своего обещания?

– Не забыл, – буркнул Транк. – Телегу поставлю за шатром, да и пару пустых ларей дам. Громоздись со своим ружьем. Только часика через три после полудня все одно заберу. Надо будет за свежей выпечкой спешить.

– Не волнуйся, Транк, – подал голос прихрамывающий Юайс. – В полдень все разрешится, – и тут же добавил, взглянув на Гаоту: – Не отходи от меня ни на шаг.

Гаота обернулась к Глуме, но та шла, будто ничего не слыша и не видя вокруг, и Фас тоже думал о чем-то своем. Вот повозка загрохотала по доскам мостков, Кач и Брог спрыгнули, подтолкнули ее на высокий берег, а уж там, за воротами, народу было еще больше. Пара мастеров все еще возилась возле карусели, но на качелях вовсю раскачивалась ребятня, и на гладко отесанные столбы, пока еще не увенчанные призами, пытались забраться молодые умельцы. Транк направил повозку к торговым шатрам, ловко обогнул их и придержал лошадь точно за высоким голубоватым навесом. Амадан тут же радостно захлопал в ладоши, а Дойтен, кряхтя, взобрался на повозку, потом наступил на ларь и, оглянувшись, уверился, что вся площадь перед ним как на ладони.

– Эй, – крикнул он то ли Качу, то ли Брогу, – одеяльца там у вас были!.. Давайте-ка сюда парочку. Кажется, я понадоблюсь попозже.

Юайс пробрался между шатрами на открытое место, оглянулся, кивнул, увидев, что Гаота следует за ним, и остановился, приглядываясь к происходящему. Гаота в свою очередь нашла взглядом Глуму и Фаса и тоже начала озираться. Покупателей возле шатров, несмотря на соблазнительные запахи и блеск игрушек и сладостей, было немного. Дети носились по пока еще свободной площади с визгом, осаждали карусель, заставляя мастеров рыкать на них свирепыми голосами. У ратуши плотники стучали молотками, забивая последние гвозди в помост для выступления бургомистра. Тут и там сновали стражники. Калаф о чем-то выговаривал служкам у входа в часовню. На лесах, которые окружали недостроенный храм, суетились артельщики, торопливо закрашивая стену, обращенную к площади, белилами. Гаота зажмурилась, слепила мглистый шарик и отправила его разбегаться туманной пленкой во все стороны. Никакой опасности не отозвалось эхом, а сердце стучало надрывно и давило изнутри на виски.

– Посмотри, – протянул Юайс ей разорванный перстень. – Он теплый.

– Но магии нет, – прошептала Гаота.

– Возьми его и следи за ним, – попросил Юайс. – Поверь мне, магия бывает разной. Иногда она напоминает высохшее русло.

– Откуда возьмется вода, если ее нет? – спросила Гаота.

– Откуда возьмется огонь, если его нет? – переспросил Юайс. – Ударь камень о камень – увидишь искру; откуда она взялась?

– Ну что, молодцы? – послышался бодрый голос Буила. – Надеюсь, сегодня обойдемся без…