Андрей Щепетов - Хроники космического пирата

– В общем так, – я решил больше не мучить зелёного нравоучениями, – траты, – я кивнул на пакет, – будем делить между всеми членами концессии. Доходы тоже, вопросы есть? – вопросов не было. – Давай, показывай, что у тебя там.

Квинкер принялся шуршать обёртками, от запахов, разнёсшихся по карцеру, рот мгновенно наполнился слюной. Я поймал себя на том, что не помню, когда ел в последний раз. Расположившись вокруг одного из лежаков, куда Квинкер выгрузил провизию, мы принялись за еду.

В контрабандный ассортимент входило что-то вроде копчёного мяса с лимонным привкусом, ещё была рыба не рыба, в общем, фиолетовое филе, слегка отдающее тиной, наконец, бутыль какого-то пойла. Квинкер разлил мутную жидкость в одноразовые стаканы, квакнул «c новосельицем!» и опрокинул в себя, сморщился как старый валенок, наконец, громко крякнул.

Мы с Дроном ждали, сдохнет или всё обойдётся параличом. Ничего подобного, Квинкер икнув, буркнул «пардон» и улыбнулся обворожительной жабьей улыбкой. При этом глаза земноводного приняли характерный соловый вид.

– Ну, чего ждёте, – пьяно буркнул он, – особьего. Тьфу, обосс… пардон. Обособленного предложения? М-м? Дай сюда, – зелёная лапа потянулась к бутылке, я оттолкнул.

– Ладно, Дрон, – я чокнулся с лейтенантом, – где наша не пропадала! – и, выдохнув, принял на грудь.

Горло обожгло, вкус у пойла оказался довольно противным, что-то вроде смеси валерьянки с хреном. Но бодрит. Да ещё как, в голове моментально зашумело, на душе захорошело, все проблемы ушли на второй план, веки налились тяжестью, я кое-как дотопал до ближайшего лежака, лёг и уснул.

Не знаю сколько проспал, очнулся от ощущения опасности. Во рту сухо, хотя голова не болит. С соседней шконки доносится тихий храп: Квинкер дрых, уткнувшись лицом в каменный лежак. Справа, вздыхая могучей грудью, сопел Дрон. Сонное царство, блин. Сквозь окно проникал слабый зелёный луч, вероятно, от того странного свечения, что мы наблюдали на зоне. Луч подрагивал и в его призрачном свете я разглядел нечто ползущее по стене.

Сон сняло как рукой. По вертикальной поверхности передвигалась мелкая, но отвратительная тварь. Скользкая, липкая, состоящая из множества сочленений пятихвостая гусеница, с шипом вместо головы. С шипа постоянно капала слизь, в том месте, куда она попадала, оставалась чёрная, словно след от ожога, отметина.

Я осторожно, стараясь двигаться как можно медленнее, снял с ноги ботинок, – благо тюремная обувь имела грубую подошву, – и влепил им по твари. Раздалось чавканье, каменная стена в том месте, куда попал, вспыхнула искрами, на мгновение я ослеп, а когда очнулся, то понял, что нахожусь вовсе не в карцере, а в каком-то странном и страшном месте.

По обе руки воздух пузырился разноцветными шарами. Надуваясь, они лопались серебристыми каплями. Капли стекались под ноги, вливаясь в крошечную, – едва можно стоять, – платформу, парящую в воздухе. Никакого намёка на землю или другую поверхность.

Сверху, – я едва не лишился чувств, – свивались в гигантский жгут тысячи светящихся червей. Откуда начиналась эта непрерывно мерцающая лента и где заканчивалась, не разобрать, создавалось ощущение, что она бесконечна.

Но не это было самое ужасное: передо мной, плавая вверх и вниз, маячило несколько одинаковых платформ. Они располагались последовательно, одна за другой, и я знал, что надо по ним пройти. Что будет, если сорвусь, думать не хотелось.

Внезапно ощутил движение. Оглянулся: на меня медленно, но неотвратимо надвигалась стена пламени. Синего, с чёрными языками.

Дождавшись, когда платформа, маячившая передо мной, опустилась до нужного уровня, я шагнул. Едва не свалился, потому что угодил на край, платформа накренилась, мне чудом удалось удержаться.

Несуразность происходящего, сомнения отступили на второй план. Всё моё внимание сосредоточилось на следующей платформе, она располагалась гораздо выше и двигалась синхронно с моей. Можно попробовать прыгнуть и зацепиться руками, другого выхода я не видел, тем более что пламя приближалось, чувствовался его жар.

Я прыгнул, ухватиться удалось, вот только пальцы стали соскальзывать, поверхность оказалась гладкой как кафель. Кое-как получилось закинуть ноги, перехватиться руками и заползти-таки на платформу.

Какое-то время я неподвижно лежал, пытаясь отдышаться. Но проклятый гул сзади гнал вперёд. Глянув на очередную, третью платформу, я похолодел, та носилась вверх-вниз с жуткой скоростью. Требовался точный расчёт, одно неверное движение, и полетишь вниз.

Выпрямившись, я стал наблюдать за свихнувшейся плоскостью. Дождавшись, когда с лёгким свистом та пронеслась вверх, я начал считать. Успел досчитать до пяти, когда плоскость промчалась снова.

Неожиданно из жгута светящихся змей свесился один и раскрыл пасть с торчащим из него жалом. В одно мгновение жало набухло и плюнуло бурой каплей. Я едва сумел увернуться, отвратительное жало снова начало набухать.

В этот момент взбесившаяся платформа промчалась вверх, я досчитал до пяти и прыгнул. Приземлился на самый край, не удержался и полетел вниз.

Меня спасло то, что червь свесился чересчур низко, руки машинально схватились за гада, тот с силой рванул вверх. Я оказался в самом центре жгута, хорошо он был полый, но мой червь изо всех сил стремился слиться с собратьями, увлекая меня в страшное месиво.

Неожиданная мысль пришла в голову. Подтянувшись, я схватил червя за середину, сжал руки, – так, что тело червя подломилось, – и изо всех сил рванул. Светящийся кусок, осыпав искрами, отделился от туловища, и я рухнул вниз. Приземлился, чудом удержав равновесие, прямиком на оторванную часть червя, который скользил по поверхности переплетённых собратьев, как доска по воде. Я, как серфингист, мчался по мерцающей и непрерывно шевелящейся трубе.

Внезапно навстречу вылетела лязгающая пасть. Ничего лишнего, – ни тела, ни горла, ни головы, – только пасть, полная страшных зубов. Она лязгала, хрипела и мчалась прямиком на меня.

Заложив резкий вираж, я въехал в верхнюю часть трубы, на мгновение повиснув вниз головой, жуткая пасть с воем пронеслась мимо. Не успел я перевести дух, как заметил ещё две точно такие же пасти, их тоже удалось обойти. Ловко лавируя, я избежал встречи ещё с десятком таких же уродов.

Но дальше случилось страшное, пасти, выстроившись в ряд, пёрли на меня сплошной стеной, не было даже малюсенькой лазейки, чтоб прошмыгнуть. Оставалось только перепрыгнуть этот кошмарный, непрерывно лязгающий строй. Я прыгнул, а мой кусок червя был растерзан челюстями. Оставалось мгновение до того, как меня разорвут мечущиеся в клубке черви, многие раскрыли пасти, изготовившись пожрать добычу.