Сергей Панов - 2101

На этот раз он не стал рисковать, сел рядом с лепром, выключил двигатель, снял шлем и расслабился. Он решил повторить тот фокус с покиданием тела, уверовав в свою особенность. Лёня сидел с закрытыми глазами и пытался вспомнить то состояние, в котором он находился. Ему даже показалось, что голова тяжелеет, но вызвать ощущение гибельной безвыходности и неприязни к собственному телу у него, увы, не получалось.

«Что же это было?? – думал Лёня. – Ведь не приснилось же мне это всё!». Он стал пытаться снова представлять, как его руки и ноги становятся тяжёлыми и твёрдыми, и будто ему совсем не уютно в себе… В конце концов, он открыл глаза и увидел своё глупое отражение в мониторе, с открытым ртом и понял, что занимается полнейшей ерундой. Повесил голову и даже зевнул, пытаясь отвлечься.

Неожиданно тишину в капсуле нарушило хрипение радиопередатчика. Затем сквозь хрипение и противный свист стали доноситься слова:

– Нет… Понял… Взяли… Уже всё…

Лёня очнулся, стал настраивать волну, включив усилитель, спешно надел шлем на голову. Хрипение и свист исчезли, Лёня стал лучше различать слова и даже целые предложения.

В эфире разговаривали двое мужчин. Один из них, как понял Лёня, занимал руководящую должность и требовал от второго отчёта о результатах.

– Что с массой? – задавал вопрос первый.

– Опустили около трети, завтра будем брать дальше, – ответил второй.

– Всё гладко? – вновь спросил первый.

– Амёбы – они и есть амёбы! – ответил второй. – Даже иногда весело! Мы его опускаем, а он улыбается и кнопочки свои нажимает!

– Был приказ отключать всех! – с раздражением возразил первый.

– Да уже тошнит! Каждый день одно и то же. А самки какие попадаются, и всё туда! – возразил второй.

– Те, кого вы берёте, это хлам, расходник. Ты со своей бандой не просто так находишься в цинусе. Ну, если, конечно, хочешь, можно провести вакцинацию, но дальше твоё семя уже не будет так важно, как сейчас! – кричал в бешенстве первый.

– Потерпите! Поберегите слюну, будет вам скоро праздник, кабели чёртовы!

Разговор был окончен.

Лёня был ошарашен услышанным. В висках стучали молоточки. Челюсть висела как ковш у экскаватора, не зная, что делать с таким неожиданным грузом. Из передатчика вновь стали доноситься отрывочные звуки, затем Лёня вновь услышал голос второго.

– Синиус вызывает Хопера…

Дальше зеванье, кашель и повтор вызова.

– Хопер на связи, – невнятно, будто в опьянении последовал ответ.

– Ты самок опустил?…

В ответ молчание.

– Ты самок опустил? – уже повышенным тоном вновь задавал вопрос Синиус.

– Нет ещё!! – хрипло проорал Хопер.

– Убери их! Олус что-то пронюхал, – вновь услышал крик Лёня.

– Да я плевать хотел на его семенной фонд! Двадцать лет в отключке и здесь уже скоро месяц! Пусть свои ему сдают баночки с фондом, а я не собираюсь ни в чём участвовать. Это развод!!!

Разговор был окончен.

Ощущение реальности покинуло Лёню. «Это виртуалка, – подумал он. – Но каким образом она оказалась в эфире?». Лёня вспомнил увиденное в соседнем лепре. Голова уже распухала от страшной мысли, которая раздувалась грязным пузырём внутри, а он всё держал хлипкую дверцу в надежде не пустить её дальше. Тщетно…

«Кто они? Кто? Манера разговора. В лепрах так не общаются», – думал он.

Как цыплёнок в яйце, Лёня сидел в своей капсуле и мучил себя догадками и домыслами о том, что же творится в соседнем мире.

«Почти месяц здесь» – вспомнил Лёня фразу из разговора. Помотал головой, уронил лицо в ладони. Сколько он был в лесу? Пять дней, не больше. Лёня стал вспоминать свои приключения и понял, что правильно определить ход времени он не может. Даже борода ни о чём не говорит, ведь он её растил впервые. А сны и состояние в беспамятстве могли длиться сколько угодно. Или всё началось ещё раньше, пока он был на базе у Эда?

«Что происходит? – стал задавать себе вопрос Лёня. – Что делать?»

– Кто они? Кто это? – сам себе вслух раздражённо говорил он.

«Двадцать лет в отключке» вновь вспомнилось ему.

– Где? В какой отключке? Что они творят? – вновь уже кричал Лёня. Он вспомнил про самок, представил, как это всё происходит с отключенными людьми или с изменением программы по желанию заказчика; он знал, так можно сделать.

«Мы его опускаем, а он кнопки нажимает», – с ещё большим напором и яростью стала выдавать его память. «Живого человека, скорей всего ребёнка с усилителем виртуальной игры, они опускали в камеру переработки», – вновь думал Лёня.

Он вдруг очень ясно увидел своего сына на месте этого ребёнка. «Его опускают в камеру». Ярость наполнила всё Лёнино нутро. Он захотел взорваться и разлететься на куски от злости и бессилия. Бешеный крик сотряс всю капсулу… В следующую секунду он уже парил над ней вполне понимая, что делать дальше.

Через миг он был в своей квартире. Она была пуста. Всё было убрано и стояло на своих местах, но страшное безмолвие царило вокруг. Лёня осмотрел весь дом. В отдельных квартирах находились люди; так же, как и в соседнем лепре, их жизненные функции были отключены. Лёня оказался на улице. В лепре был день и теперь, наверное, надолго, ведь спать здесь уже было некому.

Он решил попасть в школу в надежде увидеть сына. Здесь люди в чёрной униформе, чёрных очках, чёрных обтягивающих шапочках собирали детей по парку и выносили из помещения. Дети были недвижимы.

Всех грузили в длинную капсулу, не очень заботясь об аккуратности. Одного ребёнка несли на носилках, поручень выскочил из руки солдата. Ребёнок вывалился на землю, ударившись головой. Старший, с жёлтыми лычками на рукаве, стоящий в стороне, закричал:

– Аккуратней!

Затем он подошёл к мальчику, стал всматриваться в его лицо. Обратился к солдату:

– Если ты повредил нужный экземпляр, придётся пришить ему твою голову!

– Прошу прощения, господин офицер, но я прошёл отбор, меня уверили, что я буду нужен весь! – стал оправдываться солдат. Руки его тряслись, голос дрожал.

– Здесь ещё никого не проверили, на это уйдёт весь день.

Офицер посмотрел наверх и решил исправиться.

– Восемнадцать часов. О результатах ты узнаешь первым!

Лёня всматривался в каждого ребёнка, кто был в длинной капсуле. Там дети лежали пристёгнутые к лежакам, стоящим вплотную друг к другу. Он видел одноклассников сына, но его он так и не обнаружил.

Затем он оказался на фабрике, где работала его жена. Фабричное помещение было пусто, оборудование отключено. Лишь в той комнате, где Лёня когда-то впервые увидел Лену, на мягком полу лежали женщины. Его супруги среди них не было. Лёня решил осмотреть парк. Он был пуст, но люди в чёрном бродили по нему с небольшими приборами за спиной, заглядывая под каждый куст.