Анатолий Заклинский - Миллстоун. Трилогия (СИ)

- Не скрываю, - уверенно ответил Джон, - я чист.

Они продвигались вперёд, лишь изредка останавливаясь, чтобы перекурить. Шейла каждый раз спрашивала сигарету у Джона и, казалось, зябла, хотя вокруг не было холодно. Он прижимал её к себе и понимал, что это лишь желание ощутить близость. Как будто надвигались холода, и она хотела убедиться в том, что он всегда будет с ней рядом. К сожалению, он не мог ей этого обещать.

Перед мемориалом улица делала достаточно крутой поворот налево, который уходил на спуск. Памятник располагался на площадке, развернувшейся над крутым обрывом. Солдаты федерации выглядели поистине монументально. Если бы кто-то из них способен бы был сейчас ожить, то дикие территории, казалось, перестали бы существовать, но это был всего лишь бетон. Джон достаточно повидал федеральную армию, чтобы судить о правдивости этого монумента. Настоящие солдаты не обязательно были рослыми, крепкими, сильными, как будто высеченными из камня. Конечно, образы, подобные тем, с которых скульптор создавал это творение, в федеральной армии встречались, но большую часть составляли незаметные, простые солдаты, проявлявшие в бою истинный героизм. Кто-то из них был невысок ростом, неширок в плечах, но при встрече с превосходящим его противником делал то, что нужно было делать - отстаивал своё право на настоящую жизнь. Цинично, но иногда и ценой этой самой жизни.

Под мемориалом стояли плиты, на которых были высечены имена героев федерации. Да, увековечивали только их, потому что для всех достойных солдат не хватило бы места на всей этой площадке. Джон проглядел их. Конечно, никого из этих людей он не знал и не имел чести встречаться, но он обратил внимание на другое. Здесь было ещё достаточно места для установки новых плит. Герои федерации - сколько их ещё будет в бесконечной борьбе за превосходство в этом новом, известном, но непонятном мире. Десятки? Может быть, сотни? Нет. Тысячи, десятки тысяч, а может быть и сотни. Кого-то убьёт бешеный фанатик, а кто-то перед смертью убьёт генетическое оружие предков, даже не понимая, с кем столкнулся. Не все они будут здесь. Не все смогут прийти сюда. Кого-то убьёт райфер, маргон, брат огня. Так ли это важно?

Сейчас Джону казалось, что имена на этих плитах не просто буквы, а судьбы всех этих людей сошлись здесь, чтобы предстать перед всеми, кто будет проходить мимо. Чтобы сказать им всем в напутствие какие-то слова о том, что жизнь легко заканчивается. О том, что человеческая плоть слаба, и что лишь дух способен дать бессмертие. Здесь оно выражалось в наличии звезды рядом с фамилией, но по-настоящему значило гораздо большее.

Здесь, на месте всеобщего почитания и всеобщей скорби все проникались, независимо от того, какими убеждениями обладали до того, как оказались перед этим монументом. Можно разбираться в скульптуре, видеть композицию, и сказать, что где-то что-то изображено не достоверно, вот только при приближении к этому монументу все эти голоса замолкали. Как будто души упомянутых на этих плитах солдат пришли сюда для того, чтобы подтвердить истины, молчаливо им высказываемые. Именно они заставляли всех проходящих молчать и понимать, за что были отданы жизни.

Джон молча курил, вчитываясь в свежие надписи на плитах. Он не был здесь давно. И, хотя федерация официально не вела войну, надписи появлялись. Может быть, с запозданием, напоминание о прошлых конфликтах, но появлялись - героям воздавалось должное.

К нему прижалась Шейла. Вокруг по-прежнему было достаточно тепло, но здесь, в этом памятном месте, температура как будто опускалась ниже. Может быть, души тех, кто был здесь упомянут, способствовали этому, а может быть, это были лишь предрассудки.

Даже глядя на этих солдат, высеченных из камня, он не ощущал себя способным сказать ей правду. Правду о том, что после сегодняшней встречи они расстанутся на неизвестный период времени. От этой слабости его выворачивало, но он не преступал черту. Оставалось лишь надеяться на то, что здесь у неё всё будет в порядке. Он хотел бы сказать ей об этом, но было нельзя. Таково условие. О том, что он уходит, знает только он и никто больше. Даже старик Лейн вычеркнет это из памяти до определённого момента.

- Мы насмотрелись? - разрушив атмосферу, сказала Лили.

- Вечно ты всё испортишь, - сказал Джон, не отводя взгляд от монумента.

- Я здесь почти каждый день проезжаю, и что?

- А то, что я не зря зову тебя мелкой, - спокойно ответил Джон.

Обычно он так шутил, но на этот раз говорил даже без намёка на то, что надо смеяться. Он повернулся к Шейле и поцеловал её. Настолько крепко, что ей это показалось странным. Да, сегодня они прилично выпьют, хорошо отдохнут, но завтра он уйдёт. Без слов, просто потому, что так надо. Ему очень не хотелось покидать её, и утешал он себя лишь тем, что всё это временно. Дополнительная, так сказать, проверка чувств, не раз дававших течь по разным причинам. Только после его побега в Смоллкрик всё стало относительно стабильно. Оставалось надеяться, что и теперь эта стабильность только окрепнет. Он уйдёт и вернётся. Это он точно знал. Во внутреннем кармане его пиджака лежал тот самый белый конверт, о котором он не мог им сказать. Тот самый конверт, который многое решит...

* * *

8.09.2014 - 23.02.2015 - 4.06.2015, Ржев

Заклинский Анатолий Владимирович

(3) Миллстоун и человек без имени

Аннотация: Джон отправляется на дикие территории, ведь именно там, по его мнению, кроется разгадка важной для него тайны. Тайны Джека Ричардса.

МИЛЛСТОУН И ЧЕЛОВЕК БЕЗ ИМЕНИКАРАБИН МЕРТВЕЦА

Под нагромождениями камней можно было рассмотреть достаточно хорошо сохранившийся асфальт. Да, предки умели строить, впрочем, это никогда не вызывало у Джона сомнений. Он присел на один особо крупный камень, закурил и осматрелся. Вокруг не было видно ничего живого, но это его не успокаивало. Гораздо лучше было видеть кого-то или что-то и знать, что оно тебе не угрожает. Хотя, издалека никто в него бы не попал - Джон удачно спрятался за камнями, да и вряд ли в этих краях можно встретить стрелка такого уровня.

Он посмотрел вперёд. Наверное, и на территориях федерации, когда те ещё были дикими, дороги выглядели примерно так. Нагромождения хлама и каких-то камней. Вполне возможно, что раньше здесь было какое-то строение, подкошенное временем и рухнувшее вниз. Дальше асфальт был заметно чище. Наверное, по нему даже можно было бы проехать, вот только дикие территории сами по себе не располагали к этому. Машина, пожалуй, была той ценностью, за которую пристрелили бы не раздумывая.

Немного передохнув, Джон двинулся дальше. Он решил пока избегать поселений, хотя бы до тех пор, пока у него не закончится еда. Нужно было привыкнуть к диким территориям, дать им немного себя изменить, чтобы стать своим. За три дня неспешного пути у него отросла щетина, окреп загар, а одежда стала немного свободнее. То, что ты гражданин федерации лучше было не показывать даже видом. В тебе сразу заподозрят агента и начнут относиться с подозрением, а это не то, что было нужно Миллстоуну. Он хотел быть для этих мест и их жителей своим человеком, а для этого нужно было самому побыть в их шкуре и понять всё, что здесь происходит.