Анатолий Заклинский - Миллстоун. Трилогия (СИ)

Джон расслабленно откинулся на спинку кресла и позволил себе закурить. Как будто соприкосновение с кристаллом действительно дало какой-то эффект. Всё становилось простым и ясным. Он видел, какова будет ситуация дальше, кроме, разве что, самых последних ходов.

- Кстати, ваши друзья задумались. Я бы принял это за спектакль ещё пять минут назад, но сейчас уже верю, как говорил один известный человек. Верю, потому что их сомнения - подлинные. Не исключаю, что в последние дни вам всё труднее было их обманывать и выходить сухим из воды. Что он обещал вам? Высокий пост в вашей организации, которая после всего перейдёт к нему в подчинение? Ваш личный гарем? Может быть, что-то более существенное? Скажем, новый запас времени? Годы-то уходят.

Последнее было скорее наисмелейшим предположением Джона, но оно сработало. Старик, лицо, которого до этого наливалось кровью, взорвался.

- Ложь! Наглая ложь! Это всё ты! Будь ты проклят.

Он сделал шаг в направлении Джона, но Миллстоун не ощутил страха, только холодное желание продемонстрировать оппоненту жгуче-красное жало излучателя. Возможно, старик хотел схватить его за отвороты куртки и грубо встряхнуть, но сейчас в его глазах был подлинный страх. Он-то, похоже, думал, что Миллстоун вооружён только огнестрельным пистолетом, а Маллина, способная чувствовать энергетическое оружие, не поделилась с ними своими наблюдениями.

Победно улыбнувшись, Джон сделал глубокую затяжку и медленно выдохнул дым.

- Сохрани хотя бы лицо своё, - всё также монументально, тоном высокопоставленного и бескорыстного священника сказал бородач.

- Я не хочу в Артий.

Он говорил со страхом, и Джону стало интересно, что это за место такое, но прояснять это сейчас было неуместно.

- Я не скажу об этих словах твоих, и это последнее, что я сделаю для тебя.

Он нервно засеменил к камину и склонился над огнём. Как будто бы он желал, чтобы это пламя сейчас испепелило его, но понимал, что это невозможно. Он даже не пытался возразить на утверждения Джона, видимо, всем и так уже было всё понятно, и лишний раз сотрясать воздух - значило терять лицо и выдавать чужакам то, что им знать не положено.

- Тебя проводит брат наш. Иди и будь настоящим хотя бы сейчас.

Он выдохнул и посмотрел на третьего представителя их клана, всё это время стоявшего так бесшумно, что все позабыли о том, что он здесь присутствует. Затем старик Джон прошёл к двери, напоследок наградив Миллстоуна взглядом, полным ненависти.

- Я думала, будет хуже, - сказала Маллина, когда дверь закрылась, а шаги на лестнице стихли, - можно было бы позвать даже твою подружку, чтобы она не мёрзла там.

- Я хотел попросить тебя оставить нас ненадолго, - сказал старик, присаживаясь напротив Миллстоуна, - это не займёт много времени.

- Конечно, - девушка сладко улыбнулась и грациозно поднялась с кресла.

Она взглянула на Миллстоуна и едва слышно сказала "Браво", а после вышла за дверь. Бородач терпеливо дождался, пока шаги за дверью стихнут, потом посмотрел на Джона.

- Я должен благодарить вас за то, что вы внесли некоторую ясность в мои мысли.

Он на мгновение закрыл глаза, отчего стал чем-то похож на скульптуру, и выдохнул.

- Это было нетрудно.

- Может быть, для вас. Для меня же большая трудность состоит в этом. Я не могу доверять близким людям в столь суровые времена. Понимаю, что для вас это незаметно, но положение наше очень сложное.

- Я подозревал, - Миллстоун щёлкнул зажигалкой и поджёг очередную сигарету.

- И, я вынужден признать, что в такой решающий момент лучшим выходом для меня является обращение за помощью к вам.

- О, - протянул Джон, - не уверен, что смогу помочь. Я сам в очень затруднительном положении.

- Я уверен - то, что я вам сейчас расскажу, полностью изменит ваши знания и представления о том, что происходит здесь на самом деле. Да, мне известно далеко не всё, и именно поэтому мы здесь находимся так долго, но вместе с тем, что уже знаете вы, и о чём вы подозреваете, эти знания будут существенны.

- Пожалуй. В любом случае мне интересно было бы вас послушать, но теперь я заинтригован, как никогда.

Старик, конечно же, знал далеко не всё. Больше того, многие его выводы были ошибочными, но часть та информации, которой он поделился с Джоном, идеально сошлась с тем, что он знал до этого. Неожиданность была очень приятной. В общей картине больше не было белых пятен - всё стало ясно, но впереди ещё оставались решающие действия, поэтому из башни Миллстоун выходил хоть и в радостных, но всё же в раздумьях.

Долли стояла в темноте, опершись на один из высоких деревянных ящиков, которыми была заставлена эта часть переулка, и едва заметно светила сигаретой. Увидев Джона, она вышла ему навстречу, ожидая услышать, что он ей скажет.

- А наш новый друг тот ещё добряк, - устало улыбнулся Миллстоун.

- Что он сказал тебе?

- Много чего, но всему своё время.

Маллина уже сидела на пассажирском сидении в кабине и ждала Джона. В отличие от Долли, вопросов она не задавала.

- Ты знала всё это заранее? - спросил её Джон, заводя мотор.

- Я знала, что кто-то из них нечист. Если точнее - думала на одного бородатого, но оказался другой.

- Я уже начинал думать, что у них серьёзная организация, а такой же разброд, как и везде.

Миллстоун сдал назад и выехал из переулка на мостовую.

- Подвезти тебя до дома? - спросил он.

- Да, милый, - Маллина снова переключилась с серьёзного тона на игривый, - как будто у нас свидание.

Джон на это ничего не ответил, а просто поехал к лесу. Всю дорогу молчали, но Маллина атаковала его своими чарами. Он постоянно испытывал желание посмотреть на неё, а когда поддавался ему, сразу начинало хотеться большего. Она только ехидно улыбалась, глядя ему в глаза, но не прекращала свою игру.

Почти сразу после того, как они въехали в лес, на дороге возникли чёрные силуэты.

- Кажется, это за мной, - сказала она, - мне пора, а ты так и не спросил самого главного.

- Я должен был что-то спросить?

- Ты устал, милый, очень устал, и это у тебя давно. Твоя подружка тебя не удовлетворяет? - она повернулась к нему и приблизилась.

- Это не твоё дело, - донёсся голос Долли из салона.

- Ладно, не буду мучить тебя ещё дольше. Надумаешь всё это прекратить - ты знаешь, где мой дом. Там тебе будут рады всегда.

- В качестве еды? - усмехнулся Джон.

- Ну почему же? - она улыбнулась и провела своим мягким пальцем вдоль центра его груди. От этого стало неожиданно приятно, и даже усталость отступила, - не нужно думать о нас так, будто бы мы животные.

Она убрала руку и открыла дверцу машины.

- Так что я должен был спросить? - остановил её Джон.

- Ах да! - она снова заразительно улыбнулась, - ты ведь очень хотел бы знать, не чувствую ли я что-то необычное, ну, кроме той штуки, что лежит у тебя в кармане. Мы ведь знаем, когда приближается гроза, можем знать и сейчас.