Юрий Мещанов - Вольница обречённых (СИ)

***

Весь следующий день воины армии Всеслава готовились к приступу. Дружно монтировались тараны, намечались направления атаки. Периодически группы лучников, прикрываемые копейщиками, вступали в короткие перестрелки с защитниками города, после чего быстро отходили на исходные. Офицеры и полководцы внимательно разглядывали стены Белошумья, определяя где лучше будет начинать. Вотчина Дома Юрьевых, постоянно жившая под угрозой нападения сваяльцев, была хорошо подготовлена к обороне. Стены были отремонтированы и укреплены. Слабым местом были не стены, а люди.

Именно людей сейчас катастрофически не хватало Хотену Юрьеву. Предельный князь разочарованно смотрел на собранное в городе ополчение. Меньше тысячи мужчин, вооружённых кто чем -- топорами для колки дров, кольями, дубинами. Без доспехов и шлемов. Сколько они продержатся против ратников державного князя? Ответ был написан нестройными рядами ополченцев. "Нисколько", - безмолвно говорили их испуганные лица. У купцов было немного хорошо обученных боевиков, но проклятые торгаши попрятались в своих теремах и заперли дубовые ворота. Предельный князь и так содрал с них хорошие деньги перед началом войны и теперь они считали себя исполнившими свой долг. Хотен Юрьев молча оглядывал ополченцев и остатки своего войска. "Поделиться на десятки и сотни, - сказал он наконец. - Занимайте оборону на стенах".

Бой начался следующим утром. В отличие от предыдущих дней, погода стояла пасмурная. Низкие серые облака были словно дополнением к мрачному настроению защитников Белошумья. Прохладный ветер трепал знамёна Дома Юрьевых, заставляя дрожать изображённое на них зелёное солнце. Воины армии Всеслава не спешили. Они позавтракали, вышли за пределы укреплённого лагеря и построились в штурмовые колонны. Наблюдавшие за ними со стен воины и ополченцы предельного князя очень нервничали. Слишком уж неравными были их силы. Напряжение нарастало. Словно чувствуя это, Всеслав Строгов медлил с приказом о начале приступа. Его рати стояли молча, чем ещё больше пугали немногочисленных защитников города. Наконец, государь вынул меч и указал вперёд.

Масса воинов неспешно двинулась к стенам. Шли копейщики с большими щитами, лучники, гвардейцы. Раздевшиеся по пояс бойцы толкали тараны, коих Хотен Юрьев насчитал пятнадцать. Впереди всех двигались плохо вооружённые люди с длинными лестницами. Одеты они были кто во что и явно не рвались в бой, но их теснили вперёд напиравшие сзади воины. Примерно то же самое можно было увидеть в прошедшей битве. Неужто Всеслав уже поставил под свои знамёна новых разбойников?

Лучники державного князя посыпали на защитников города свои стрелы. Появились убитые и раненые. Со стен им отвечали, но не слишком успешно, так как лучшие стрелки были потеряны. Подталкиваемые в спину разбойники пошли на штурм первыми. Они приставляли свои лестницы к стенам, карабкались на них, пытались схватиться в рукопашную. Лестницы скидывали вниз. Осыпавшиеся с них подневольные воины, разбивались, ломая спины, руки, ноги и головы. На их место становились новые и вновь карабкались на стены. В двух местах разбойники смогли закрепиться, схватившись с ополченцами в рукопашную. Хотен Юрьев бросил на выручку своих лучших воинов. Под прикрытием первого натиска, к городу были подтянуты тараны. Ратники Всеслава Строгова начали долбить ворота и стены. В этот момент к предельному князю подбежал посыльный, паренёк лет тринадцати.

-- Князь, - взволнованно прокричал он, - там на другой стороне города показались сваяльцы!

-- Проклятье!

Хотен Юрьев взял большой отряд, состоявший в основном из тех его людей, что смогли уцелеть в битве, и бросился с ним через весь город к Западным воротам. Там со стен открывалась пугающая картина. Повсюду чернели знамёна с ликом лешего, оскалившегося своими окровавленными зубами. Войско численностью в пять-семь тысяч воинов подошло к Белошумью. Сваяльские лучники приблизились к стенам и вступили в перестрелку. Их собратья, вооружённые топорами и копьями, поддерживали лучников одобрительными возгласами. Того и гляди тоже начнут атаку. Возможность объединённого нападения на город Хотен Юрьев учитывал, но не готовился к нему, потому как такому развитию событий при его скудных силах противопоставить было совершенно нечего. Ещё немного и сваяльцы бросятся в бой, воздух разрывали их боевые кличи и свистки командиров.

Но время шло, а враг всё не нападал. Когда Хотен Юрьев понял, что его просто отвлекают, было уже слишком поздно. Пока он стоял и ждал удара сваяльцев, держа при себе сильный отряд, ратники державного князя прорвались в город. Первыми рухнули Южные ворота и на улицы города хлынули княжеские копейщики и заморские гвардейцы. Видя, что оборона прорвана, прекратили сопротивление воины, защищавшие Восточные ворота. Когда они разбежались, пехотинцы Всеслава, просто открыли их изнутри и пустили в город вторую колонну войск. Князь Юрьев бросился со своим отрядом в резиденцию. По улицам города скакали отряды лёгкой конницы, захватывая в плен защитников. Именем Всеслава Строгова каждому, кто сложит оружие была обещана жизнь и помилование. Отвергших такое щедрое предложение было очень мало.

Тучи рассеялись и открывшееся солнце уже перевалило через зенит, когда Хотен Юрьев, в окружении своих самых преданных бойцов, приготовился к последнему бою. Они стояли во дворе резиденции, огородив себя стеной щитов и копий. С улицы многотысячный хор дружно повторял, разносившийся в жуткой тишине по всему городу возглас: "Ррраз! Ррраз! Ррраз! Рраз!" Каждый выкрик сопровождался ударом тарана в ворота резиденции. Поначалу усилия врага не приносили никакого результата. Но постепенно ворота стали поддаваться. Они хрустели и с каждым новым ударом расшатывались. Наконец петли не выдержали и створки, поднимая клубы пыли, рухнули на землю. В образовавшуюся брешь хлынули пехотинцы Дома Волковых во главе с князем Харитоном. Они набросились на утомлённых ожиданием защитников резиденции, довольно быстро смяли их строй и приступили к уничтожению. Харитон Волков выбил меч из рук Хотена Юрьева и повалил его на землю. Предельный князь попытался протянуть левую руку к валявшемуся рядом топору, но безжалостный хозяин Удольчина пресёк эту попытку, отрубив ему несколько пальцев. Хотен Юрьев прижал окровавленную кисть левой руки к своей груди и закричал от боли. Харитон поставил ему сапог на прикрывавший грудь кожаный панцирь и громко, так, чтобы слышали все вокруг, произнёс:

-- Могущественный предельный князь Густошумья! Я так рад нашей встрече. Помнится, ты хотел, чтобы я платил тебе дань?! Смотри сюда, - он продемонстрировал свой меч, - этот клинок мне подарил твой друг, Пётр Строгов, когда я попросил его о справедливости. Он сказал, что это единственная справедливость, которую он может мне предложить. Так что не взыщи! - Харитон сжал рукоять двумя руками и, вложив в удар вес всего тела, с силой вогнал лезвие прямо в грудь Хотену Юрьеву. Ратники Волковых разразились одобрительными криками.