Константин Калбазов - Несгибаемый

Вот и здесь, в доме красноярского купца второй гильдии Заболотного, Петр с помощником занимались электропроводкой. А кроме этого, еще и устанавливали «стирлинга» [6] Двигатель Стирлинга – тепловая машина, в которой рабочее тело в виде газа или жидкости движется в замкнутом объеме, разновидность двигателя внешнего сгорания. , который достаточно часто использовался в быту для получения механической энергии, только в данном конкретном случае «стирлингу» предстояло приводить в движение динамо-машину [7] Динамо-машина – устаревшее название генератора. .

В городе есть электростанция, но купец жил на окраине, и, когда досюда доберется электричество, было решительно непонятно. А так только дровишки подбрасывать не забывай. И ни от кого не зависишь. А еще можно будет к соседям провода пробросить. Мощности динамо-машины вполне хватит. В принципе, имея в виду это намерение купца, Петр и посоветовал выписать именно это динамо. Эдак он мало того что получит дармовое электричество, так еще и понемногу оправдает свои вложения…

Петр посмотрел на проделанную работу. По стене и потолку пробежали аккуратные строчки небольших белых изоляторов наружной проводки с собственно проводом. Нормально получилось. Теперь главное. Нужно провода в щитке в порядок привести.

– Митрий, давай подходи, провода крутить будем.

– Я? – с надеждой и недоверием уточнил паренек.

– Ну конечно ты, а то кто же. Да ты не бойся, я рядом буду, присмотрю. Давай.

Митя был старшим сыном вдовы Аксиньи, у которой квартировал Петр. Взрослый парень пятнадцати лет, он прекрасно осознавал, что происходит между мамкой и квартирантом. Но относился к этому с пониманием. Чай, не при живом-то муже.

Парнишка, будучи старшим в семье, брался за любую работу, но получить специальность ему было не суждено. Не было у матери возможности отдать его в училище. Он и школу-то только церковно-приходскую закончил. А дальше нужно было работать, мамке помогать.

Петр решил обучить его профессии электрика, а как только сам укрепился в мастерских, так и Митю к себе потянул. Благо парнишка оказался смышленый, и дело у него спорилось. Они даже изготовили в мастерской второй комплект инструментов. Петр не собирался пускать корни в Красноярске. Но и инструмент передавать по наследству в его планы не входило. Он здесь вообще-то довольно дорогой, и вот так просто в лавке набор не купишь. Мало того, Пастухов изготовил себе еще несколько ключей, газовых и разводных. Конечно, железо тяжелое, но своя ноша не тянет, а он ведь автомеханик и этим делом всегда прокормиться сможет.

– Митька, подь сюды, поможешь, – заглянув в комнату, позвал купец.

– Он занят, Захар Силантьевич, – вежливо отбрил купчину Петр, ткнув в бок дернувшегося было на зов парнишку.

– Ну дык ты поди сюда, – не унимался купец.

– Так и я занят.

– Ты просто стоишь.

– Не просто, а присматриваю, чтобы мой ученик все ладно сделал.

– Я вам плачу…

– Ты, Захар Силантьевич, нам платишь за то, чтобы мы тебе электричество в доме наладили. Вот мы свое дело и делаем. А со своим хозяйством, будь добр, сам разбирайся.

Нет, если бы тот подошел по-человечески и попросил помочь, то никаких вопросов, Петр помог бы. Но купец решил, что раз он им платит, значит, эти двое чуть ли не его дворовые работники и он может ими помыкать. Ошибочка. И лучше бы ему это понять и не лезть в бутылку.

– Л-ладно. Посчитаемся еще.

А кстати, неплохая идея. Больше половины работы Петр и его помощник уже сделали. И не мешало бы купцу выплатить им вторую половину. А ну как решит зажать денежку? Так ведь и в суд на эту наглую морду не подашь. Договора-то нет. Вот так заявит купец на белом глазу, что выплатил все сполна и на него, уважаемого горожанина, наговаривают. А то и вовсе скажет, что знать не знает, о чем речь, и Петр у него ничего не делал.

Сталкивался уже Пастухов с подобным в своем мире. И не раз. Нет, с ним-то такого не случалось. Потому как у него свои машины ремонтировали все больше простые трудяги, среди которых подобные жмоты редкость. Потому как и сами свою копейку по́том и мозолями зарабатывают, и к чужому труду уважение имеют.

А вот среди предпринимателей разной руки придержать плату за проделанную работу, а то и вовсе кинуть – это в порядке вещей. Встречаются просто жадные. И деньги у них есть, но вот так взять и отдать тем же штукатурам разом сто тысяч просто рука не поднимается. И начинает такой заказчик тянуть резину, выплачивая долг целый год.

Именно памятуя об этом, Петр и запросил у купца половину оплаты авансом. Но похоже, не помешает закрыть финансовый вопрос теперь же. Пока он может еще надавить на Заболотного, а то потом как бы поздно не было.

– Захар Силантьевич, кстати, как насчет того, чтобы рассчитаться? – окликнул Петр купца, уже выходившего из помещения.

– А ты что же, работу закончил, чтобы расчет просить?

– Захар Силантьевич, ты уж меня прости, но просят тебя пусть те, кто от тебя в зависимости какой. А я тебе просто говорю: либо ты заплатишь сейчас и сполна, либо я собираю свои вещички и ухожу.

– Это как это? А задаток?

– А задаток я уже вполне отработал. И даже больше того. Так что с моей стороны все по-честному.

– С чего это ты вдруг?

– А с того, что слова твои мне не понравились. Вдруг решишь, что меня, как тех инородцев, можно объегорить.

– Ты, Петька, за словесами-то следи. Не тебе, голоштанному, в моем купеческом слове сомневаться.

Вообще-то купцу за сорок, и он как бы Петру в отцы годится. Но это не имеет никакого значения. И спускать ему Пастухов не собирался.

– Во-первых, не Петька, а Петр Викторович. Родовитые дворяне меня по имени-отчеству величают, и тебе, купцу, не зазорно будет. Во-вторых, это не я, голоштанный, к тебе пришел, а ты ко мне, знать, я все же мастером слыву, а не рванью подзаборной. Ну и в-третьих, я никогда не беру на себя больше, чем могу унести.

– А как насчет слова твоего? Чего оно стоит?

Вроде и извиняться не собирается, но и Петькой уже не величает. Ладно. И то прогресс. Но все же поймал, зараза. Можно сказать, подсек на крючок. Потому как репутация в нынешней России очень много значит. И кстати, за Заболотным еще не водилось такого, чтобы он дурачил кого в Красноярске. Инородцев в тайге – дело иное. Ну так на то и купец, пробавляющийся пушниной.

– Мое-то слово крепко, – вынужден был ответить Петр.

– Ну так и держи его. Уговор был половину вперед, другую – когда закончите.

А что тут еще скажешь? Оно вроде как и наглеца на место поставил, и в то же время сам повязан. Нет, если бы не Митя, то плюнул бы Петр и на репутацию, и на заработок. Но он действительно хотел помочь семье Аксиньи за заботу да за ласку. И вообще, будучи воспитанником детдома, он не мог не уважать эту женщину. Выбиваясь из последних сил, она тащила на себе четверых, даже не помышляя избавиться хотя бы от одного. А ведь эту Россию подкидышами не удивить.