Павел Корнев - Спящий

Наваждение это очень быстро отпустило, и сразу закружилась голова, пришлось присесть на подножку кабины. Когда, разбрызгивая сапогами воду из луж, к броневику вернулся Рамон, приступ странной слабости уже оставил меня, лишь изредка перед глазами мелькали белые точки.

– Площадь оцеплена полицией, – сообщил раздосадованный задержкой крепыш.

– Не беда, – криво усмехнулся я, поднялся с подножки и на миг замер, дожидаясь, пока утихнет головокружение. – Пройдемся пешком.

– Нам куда?

– В «Бенджамин Франклин».

Рамон молча кивнул и с расспросами приставать не стал.

А я не стал ничего объяснять, поскольку сам до конца не был уверен в том, что не иду сейчас по ложному следу. «Бенджамин Франклин» являлся любимым отелем Авраама Витштейна, но вероятность того, что именно сейчас иудей пребывает в столице, была исчезающе мала. Банкирский дом имел отделения по всей Европе, а штаб-квартира находилась вовсе не в Новом Вавилоне, а во втором по величине финансовом центре империи – Лондоне.

И все же от своей задумки я отказываться не собирался и по одной из боковых улочек отправился с Рамоном Миро в обход полицейского оцепления. Въезд на площадь оказался перекрыт сразу двумя броневиками, и выстроившиеся между ними констебли в черных форменных дождевиках заворачивали обратно всех без разбору. Не пропускали ни персонал местных заведений, ни постояльцев близлежащих гостиниц. И газетчиков – тоже.

– Стряслось что-то серьезное, – решил Рамон, когда засверкали магниевые вспышки фоторепортеров.

Я кивнул и поспешил дальше.

Задворками модных магазинов и дорогих ресторанов мы обогнули площадь и на перекрестке двух путаных улочек наткнулись на отельного швейцара в не по размеру коротком дождевике. В руках тот держал табличку «Временный вход».

– Сервис! – усмехнулся Рамон.

– Говорить буду сам, – предупредил я напарника. – Просто поддержи, если сочтешь нужным. Хорошо?

– Хорошо.

В вестибюле «Бенджамина Франклина» оказалось непривычно людно; сотрудники инструктировали почтенную публику, как покинуть отель, минуя полицейское оцепление, а у главного входа помимо швейцара в украшенной золотой вышивкой ливрее дежурили два констебля с самозарядными карабинами наперевес.

При моем появлении портье за стойкой вымученно улыбнулся, но потом вдруг встрепенулся и округлил глаза.

– Господин Шатунов?!

– Он самый, – подтвердил я, снимая фуражку. – Проблемы со здоровьем вынудили меня съехать из вашего чудесного заведения, не заплатив по счетам, но теперь я готов погасить долги.

Служащий наверняка был осведомлен о случившемся прямо перед входом в отель аресте, и все же никак этого не выдал и принялся выискивать журнал регистрации за прошлый месяц.

Я положил фуражку на стойку и достал бумажник, но портье ожидаемо сообщил об отсутствии у меня долгов.

– Как такое может быть? – сделал я вид, будто этим обстоятельством чрезвычайно удивлен.

– Здесь стоит пометка, что ваш счет оплатила госпожа Монтегю.

– Вы позволите?

– Вот, смотрите сами!

Я развернул журнал к себе и повел пальцем по строчкам, выискивая фамилию Витштейна, который проживал в отеле в одно время со мной. Нашел и прикипел взглядом к графе особых пометок, где обычно записывали посетителей постояльцев. В нужной ячейке значилось только «Ш. Линч», никто другой в апартаменты вице-президента Банкирского дома не поднимался.

– В самом низу страницы, – подсказал портье.

– Да, вижу, – подтвердил я, достал блокнот и записал в него заплаченную за меня Лилианой сумму. – Благодарю, вы мне очень помогли.

– Это моя работа, – дежурно улыбнулся служащий.

Я попрощался с ним и отошел от стойки, но сразу развернулся обратно.

– В прошлый раз я общался по поводу инвестиций с Авраамом Витштейном, он снимал императорские апартаменты на верхнем этаже, не подскажете…

Портье понял меня с полуслова и развел руками.

– Сожалею, господин Витштейн съехал из отеля вскоре после вас.

– Еще раз благодарю, – улыбнулся я и направился к черному ходу. Через центральный гостей на улицу по-прежнему не выпускали.

Рамон Миро нагнал меня на заднем дворе и тихонько поинтересовался:

– Что удалось узнать?

Я надел фуражку и произнес:

– Линч. Тебе не кажется знакомой эта фамилия?

Крепыш ненадолго задумался, потом качнул головой.

– Нет.

А вот меня не оставляло ощущение, будто я слышал эту фамилию прежде. И в моем сознании она была как-то увязана с Авраамом Витштейном.

Но где я мог ее слышать?

– Точно! – Я даже прищелкнул пальцами, ухватив нужное воспоминание.

Линч. Шон Линч. Я как раз сдавал ключ от номера, когда рыжеволосый ирландец – именно ирландец, точно такой акцент был у моей бабки, – сообщил портье, что его ожидает Авраам Витштейн. Тогда я и узнал о присутствии в отеле иудейского банкира.

– В чем дело? – заинтересовался Рамон Миро.

– Вспомнил, почему кажется знакомой эта фамилия. Но это вряд ли нам что-то даст… – покачал я головой и вдруг замер, осененный внезапной догадкой.

Сбежавшего стрелка управляющий описал Елизавете-Марии как худощавого и рыжеволосого уроженца Британских островов, и, насколько я помнил, именно так и выглядел посетитель Авраама Витштейна.

Не может ли оказаться, что Рой Ллойд и Шон Линч – один и тот же человек?

Рамон Миро обернулся и склонил голову набок. В его черных глазах мелькнул огонек интереса.

– Судя по вытянувшейся физиономии, Лео, ты охвачен очередной гениальной идеей, – с некоторой даже опаской предположил крепыш.

Я похлопал его по плечу и зашагал дальше.

– Думаю, сумею раздобыть портрет убийцы.

– Портрет? – скептически скривился Рамон. – Население Нового Вавилона превышает десять миллионов человек! Что даст нам портрет?

– Пообщаешься со своими друзьями в Ньютон-Маркте, – подсказал я. – В прошлый раз это сработало.

– В прошлый раз нужный человек был преступником и состоял на учете.

– Рамон, какова вероятность того, что охотой на людей занимается добропорядочный обыватель?

Но моего приятеля этот аргумент не пронял.

– Слишком чистая работа для простого головореза, – заупрямился он. – Больше похоже на действия кадрового военного.

– Значит, в первую очередь стоит обратить внимание на ирландских националистов и отставников британских колониальных войск. Сможешь это устроить? Если не получится, придется обходить оружейные магазины. Использованный калибр, мягко скажем, не слишком распространен в Европе.

– Ладно, – вздохнул Рамон. – Где ты добудешь портрет?

Я взглянул в сыпавшее моросью небо и решил, что сегодня застать Шарля Малакара на Римском мосту уже не получится. Слепой рисовальщик терпеть не мог работать под дождем.